в последней его стадии. Им звонили из якобы благотворительной организации и предлагали чудотворный израильский препарат, увы, не запатентованный в России, а потому запрещенный для продажи в этой стране. Цены были высокие, но в пределах двухсот-трехсот тысяч: как правило, именно такие суммы откладывали старики на похороны. Если те соглашались, их посещал курьер, передававший лекарство. По замыслу организаторов это должна была быть простоватая, миловидная девушка. И здесь в игру включалась Маша, которая рассказывала бедолагам пару-тройку историй чудесного исцеления и оставляла свой телефон на тот случай, если понадобится дополнительная доза. Система работала четко и безотказно. Весь фокус заключался в том, что старикам давали не пустышку, а дешевый наркотический препарат, облегчавший их страдания и таким образом создававший иллюзию излечения. Старики либо умирали, либо, что случалось реже, заказывали очередную порцию «лекарства».
– Не долечился, – сообщали они. – Требуется еще.
И здесь снова появлялась Маша. Дело было прибыльным для всех звеньев преступной цепочки. Практически не прилагая никаких усилий, она не только в кратчайший срок рассчиталась со всеми долгами, но и существенно обновила свой гардероб и даже смогла снять квартиру, съехав с ненавистной общаги.
Окрыленная своим успехом, Маша направила сообщение бывшим одноклассницам:
«Вика, Алина, Наташа, Оксана, Эля, Ленок, Зоя, Соня, Иришка, Яна и Лиля – мои дорогие, любимые подружки! Я сердечно поздравляю вас с Новым годом! Ночью я поздравить вас не смогу, так как буду со своим парнем в глухом лесу на даче крутого олигарха. Этот год был суперкрутым. У меня полным-полно радости, эмоций и замечательных людей. В универе я пользуюсь сногсшибательной популярностью. Желаю, чтобы следующий год и у вас был таким же насыщенным и крутым, как у меня. Обнимаю всех, ваша Маша».
***
Началась первая сессия, а тут еще и новогодние праздники… «Уж на троечки-то я экзамены как-нибудь сдам, а большего мне и не надо, когда такие деньжищи прут», – рассудила Маша и, арендовав такси, с утра до вечера развозила лекарства.
Но однажды при очередной передаче «волшебного снадобья» ее арестовали прямо в квартире старушки, степень поражения организма которой не была достаточно тщательно изучена и просчитана наводчиком. Пожилая женщина страшно мучилась, и даже дополнительная доза лекарств не помогла.
Перепуганная до смерти Маша почти не врала следователю, когда говорила о том, что занимается благим делом, обеспечивая лекарствами больных стариков.
Да, она не оформлялась официально на эту работу, потому что просто помогала подруге, которая числится в штате этой конторы.
– Вот, – говорила она, – у меня и накладные, и квитанции с печатями. И потом, зачем бы я давала им свой телефон, если хотя бы заподозрила что-то неладное. Просто у подруги было много адресов, она не успевала и часть своей работы передавала мне. Надо же было хоть копеечку заработать. К тому же я готова добровольно сдать деньги, хоть и честно их заработала.
Здесь Маша слукавила, указав мизерные суммы, которые сокурсница оставляла ей. Деньги оприходовали, и из подозреваемых Маша перешла в разряд свидетелей, но письмо в деканат по поводу подруг было все же отправлено. Учитывая то, что ее приятельница получила реальный срок, а также то, что во время следствия Маша не являлась на экзамены, декан предложил ей написать заявление на отчисление. Девушка не стала спорить. «Еще легко отделалась, – рассудила она, – могла бы сейчас вместе с Веркой нары греть. Ничего, поступлю на следующий год, а пока осмотрюсь, что к чему. Может, оно и к лучшему, а то я совсем забыла, зачем в Питер приехала… Олигархи, ау!»
***
И снова Маша оказалась без денег… Убедив двух своих приятельниц по клубным тусовкам уйти из дома, где, по их словам, бедолаг бесконечно доставали предки, и поселиться у нее, она их деньгами платила за квартиру. Родительской десятки ей на жизнь не хватало. Девушка устроилась в «Макдоналдс», но работа оказалась очень тяжелой, к тому же малооплачиваемой, и Маша стала искать другой источник дохода.
На олигархов ей не везло – ну не было их в клубах! «У них свои тусовки, – говорили подруги. – Знали бы, где именно, сами бы туда рванули!»
***
Как-то в одном из ночных клубов, где зависала Маша с приятельницами, проходил показ мод. «Так вот же она – работа моей мечты, – встрепенулась девушка, с завистью глядя на манекенщиц, дефилирующих в роскошных нарядах. – Быть у всех на виду, разгуливать по подиуму в свое удовольствие, еще и деньги за это получать немалые! Да я по сравнению с этими козами – мисс мира!»
Девушка кинулась за кулисы, но говорить с ней никто из моделей не пожелал, все они отмахивались от нее как от назойливой мухи. «Вот гадины! – злилась Маша. – Не иначе как конкурентку почуяли! Ну ничего, вы об этом еще ох как пожалеете…» Вдруг в дальнем конце закулисья раздались крики. Подойдя поближе, Маша поняла, что происходит: какая-то некрасивая, мужеподобная, но хорошо одетая тетка крыла отборным матом тощую, в чем только душа держится, девицу, а та огрызалась. Судя по тому, с каким страхом смотрели на эту уродину сбившиеся в кучу манекенщицы, именно она была главной на этом показе. И Маша поняла, что это ее единственный шанс попасть на подиум и упустить его нельзя ни в коем случае. Дождавшись момента, когда тетка набирала в грудь воздуха, чтобы выдать на-гора очередную порцию нецензурщины, она выскочила перед ней как черт из табакерки.
– Ой, здравствуйте! Какие же классные у вас вещи! – защебетала Маша. – А манекенщицы какие красивые… В общем, все просто супер! Как бы я тоже хотела вот так вот, по подиуму…
Тетка от неожиданности на несколько секунд потеряла дар речи.
– А ты еще кто такая? – придя в себя, спросила она девушку.
– Я Маша. Знаете, я с детства мечтала стать манекенщицей… Может, возьмете меня к себе?
Тетка окинула ее оценивающим взглядом и одобрительно хмыкнула.
– Ну что ж, пожалуй… Может, из тебя и выйдет толк… А ты пошла вон отсюда, шалава! – рявкнула она, обращаясь к тощей. – Видишь, и минуты не прошло, как тебе нашлась замена. Свято место пусто не бывает!
– Да уж, святее некуда… – как-то нехорошо ухмыльнувшись, бросила перед тем, как уйти, девица.
– Оксана, поговори с этой… Как ее там… Объясни ей, что к чему. Введем ее вместо этой прошмандовки.
Маша не поверила своему везенью.
На следующий день она толкалась среди таких же, как и она, ловцов счастья в студии Стефании Аполлоновны – так звали ее благодетельницу – известного петербургского фотографа.
***
Близкие друзья называли ее Стешей, хотя в метрике она значилась как Глафира. Имя ей не нравилось, казалось слишком уж простецким, и когда она поступила в институт, то всем одногруппникам представлялась Стефанией. Но это никак не вязалось
