не заботило, услышат ли их разговор соседи по коммунальной квартире. А ведь он всегда говорил, что не любит выставлять свою личную жизнь напоказ. Кристина помнила это, поэтому говорила вполголоса, быстро и коротко.
– Да, я получил твое сообщение, – сказал он. На нее глядели пустые, безразличные глаза, в легкой улыбке проскользнула злая ирония. Густые брови медленно поползли вверх, отчего лицо его приняло удивленно-насмешливое выражение. – Значит, у вас больше нет денег?
– Все уйдет в оплату долгов…
– И ничего нельзя изменить?
– Папа настаивает на браке с Брониславом, чтобы спасти свой бизнес. Но я сказала ему, что выхожу за тебя!
Она протянула руки, надеясь найти утешение в его объятиях. Но мужчина продолжал стоять на месте, будто не замечая ее жеста. Молчание показалось вечностью. Наконец Виктор шумно вздохнул. А когда заговорил, в его голосе зазвучала насмешка.
– А я здесь причем? Решайте свои проблемы, не надо меня впутывать.
Такого поворота событий Кристина никак не ожидала и в первое мгновение даже не нашла, что ответить. Она смотрела на него и не верила, что еще совсем недавно этот человек шептал ей на ухо ласковые слова и крепко, словно драгоценность, прижимал к груди. Отчаянно вглядываясь в каждую черточку, она пыталась понять, что на самом деле он сейчас испытывает. Но на лице Виктора по-прежнему отражались отчужденность и равнодушие, так сильно ранившие ее.
Из глубины души поднималась обжигающая волна злости. Неужели отец оказался прав, разглядев в ее женихе альфонса и обманщика? И почему она была настолько слепа, не желая признавать правды? Кристина ненавидела себя и ненавидела всех за несчастную любовь, допущенную ошибку, мучительное унижение. Каждое его слово, взгляд, ухмылка еще сильнее подогревали ее злость.
– Раз уж в твоей семье сложилась такая ситуация, я считаю, нам нужно расстаться, – едко сказал Виктор, глядя на нее свысока. – Нас больше ничего не связывает. К сожалению, мои желания не совпадают с твоими возможностями.
Ей захотелось немедленно уйти, а перед этим хорошенько отхлестать наглеца по щекам, и Кристина не стала себя сдерживать. Залепила Виктору такую пощечину, что на его коже остался след от ладони – отпечаток ее боли и разочарования.
– Значит, все это время ты меня обманывал?! – воскликнула она. – Оказывается, тебя интересовали только деньги… Как же ловко ты обвел меня вокруг пальца!
Она не смогла высказать ему все, что думает, потому что рыдания сковывали горло. Внезапно Виктор схватил ее за руку и грубо втолкнул в свою комнату. Видимо, не захотел, чтобы продолжение разговора услышали любопытные соседи. Кристина молчала. Ее брови были напряженно приподняты.
– Не сердись на меня, милая, – произнес он с насмешливой ноткой в голосе. – Все заканчивается. Были деньги – была любовь. Ты очень красива, элегантна… – Он окинул ее сверху вниз оценивающим взглядом. Кристина почувствовала себя неуютно в модном костюме кораллового цвета, слишком дорогом для обстановки комнаты.
– Но этого мало. Я хочу жить комфортно и беззаботно. Согласен, какое-то время ты давала мне то, что нужно. Но теперь… Теперь ты можешь предложить мне только проблемы, а они мне не нужны.
Ощутив слабость в коленях, Кристина изо всех сил схватилась за ручку двери. Два разъяренных льва, окажись она с ними в клетке, не испугали бы так, как эти слова. Если минуту назад еще теплилась надежда на то, что Виктор одумается, извинится и нежно обнимет ее, как обычно у них бывало после горячих ссор и пререканий, то сейчас все иллюзии развеялись. Расставание стало неизбежным.
– Значит, без денег я тебе не интересна?
– Ты чертовски проницательна!
– Ты меня оскорбляешь!
– Я сказал то, что думаю. Выходи замуж, устраивай свою жизнь, а я буду устраивать свою. И давай наконец поставим точку.
Ничего не осталось в ней в эту минуту от датских предков. О холодном спокойствии и сдержанности не шло даже речи: каждое слово Виктора, сказанное равнодушным тоном, причиняло боль, подобно удару хлыста. Пальцы, сжимавшие дверную ручку, онемели настолько, что в кончиках появилось покалывание. Сдерживаясь из последних сил, она уговаривала себя успокоиться, чтобы достойно уйти. Но с языка сорвалось:
– Мерзавец! Это тебе еще аукнется!
Окатив его презрительным взглядом, девушка выскочила из спальни, с шумом захлопнув дверь.
Кто-то из соседей с любопытством выглянул из своей комнаты, но чужие пересуды не имели значения. Она шла, как ей казалось, уверенно и гордо, словно предательство Виктора совсем не задело ее.
Только на улице смогла расслабиться и дать волю слезам. Слишком много пришлось пережить за этот день. Еще утром она мечтала о пышной свадьбе с любимым и о домике на острове, а теперь оказалась брошенной и почти нищей. К ногам прихлынула такая слабость, что она смогла идти, только держась за холодную стену дома. Открыла дверцу машины, подняла голову и посмотрела на небо. Затянутое тяжелыми серыми тучами, оно низко нависало над ней. Холодный ветер пронизывал насквозь. Кристина быстро села в салон и завела мотор.
Некоторое время сидела молча, опустив голову на руль. Мысли пламенем обжигали сознание. Как могла она так ошибиться? Почему не видела, что за человек был рядом? Зачем поверила ему?
Еще раз, словно прощаясь, взглянула на дом, где жил Виктор, и нажала на газ.
Она еще не успела войти в квартиру, как до нее донеслись звуки скандала.
– Ты не можешь так поступить! – возмущалась Ольга, мама Кристины. – Как она будет жить с человеком, которого не любит?
– Ты не понимаешь, этот брак – наш последний шанс! Если мы не породнимся со Ставицкими, то останемся без крыши над головой. Вся недвижимость пойдет на уплату долгов!
Кристина тихонько сбросила туфли, повесила пальто и на цыпочках подкралась к родительской спальне. Через щель разглядела стройную фигуру матери, сидящей на кровати, и гордый силуэт отца, стоящего к двери спиной.
– Оля, у нас серьезные проблемы! – в голосе Артура послышалось беспокойство. – Меня могут посадить в тюрьму!
– А брак с человеком, которого ненавидишь всей душой, – это разве не тюрьма?
– Потом, когда все наладится, я помогу ей оформить развод. Но сейчас… Мы оказались в сложном положении. Эту проблему нельзя решить иначе, пойми!
Кристина услышала глубокий вздох. У матери было тяжело на сердце.
– Ты же знаешь, как нелегко мне все далось! – Артур опустился на постель и обнял жену за плечи. – Я не могу жить без своего дела. Я вложил в него столько сил и денег не для того, чтобы спокойно смотреть, как все разваливается. Если есть шанс спасти бизнес, то я спасу его, чего бы это ни стоило!
– Да, ты на
