будто и не было хорошего настроения…
Жизнь вроде бы налаживается. Жизнь… Да, жизнь. Мама, я Тебя люблю. У тебя там все хорошо? Ты не волнуйся за меня. У меня все будет. Я все сделаю. Потому что я люблю тебя.
Я стала больше сосредотачиватсья на учёбе. По французскому меня хотели не аттестовывать, на многих лекциях меня никогда не видели – всё потому что я спала и не могла проснуться. Потому что мне так всё равно было… Одна преподаватель, моя научная руководительница, не помню, в каком контексте, сказала нам: “Не существует никакой замены реальному действию.” Мне кажется, она сказала это прямиком мне, что она говорила это мне, что она хотела помочь. Когда я пробовала делать что-то, мои мысли менялись. Мне сложно было себя заставить делать то, что действительно было нужно делать – уроки, писать диплом… Но я с удовольствием убирала квартиру, и очень часто.
Варя написала мне второго января: Милая Наташа. Умоляю, выжри со мной бутылочку красненького. И проснись наконец! Ибо очень погано мне и хочется доброго человека рядом…
Мы начали иногда встречаться с ней и пить. Она не знала, как себя развлечь, а мне было плохо. Она была глубокой и честной. И пустой. Не глупышкой, а по жизни опустошённой, и эта пустота затягивала и заставляла в себя смотреть, тянула. Она сказала, что я ей нравилась потому что она чувствовала, что я настоящая, что то, что я испытываю – настоящее. Она мне очень помогала. Общаться, соприкасаться душами, чувствовать себя менее одиноко… С ней я начала пить.
9.01
Раньше мне казалось, что искусство – это тоже уход от жизни, очень профессиональный побег от реальной жизни и ее проявлений.
Я поняла сегодня, что искусство это ох какой не-побег, это подвиг. Очень тяжело, очень трудно и очень много сил требует путь к выражению, путь к тому, что ты считаешь правильным. Произведение, как процесс, сотворение – это лицом к лицу с потребностью, и это очень трудно.
Как легко и как радостно рождаются мысли! И какой же ад, и какая же мука их выражение в словах, красках, кадрах с поиском подходящей формы.
Конечно, аспект побега проявляется в восприятии своей жизни как одной огромной книги или кино.
Но это попытка избежать одиночества, а не уйти от конкретного проживания.
А творение – это подвиг, и он силен.
Если я сегодня повешусь, мое тело найдут только через неделю. Дай Бог через неделю.
10.01
379 дней ада.
Я написала это, а потом представила, как веревка давит. Мо… Солнце мое.
Когда мне хорошо, я не помню, как плохо мне было, а когда мне плохо, думаю, как мне вообще могло быть хорошо? А сейчас прилив саможалости.
Насколько же я одна… Это избитая истина, но я каждый раз как первый осознаю это. За что? Ради чего? Кто она? Кого мы поминаем? Почему все собрались? Мама. Это же поминки Моей Мамы! Мамы! Кто это? Как она выглядела? Как ее звали?
Я помню, всего год назад я думала, что привыкнуть, смириться невозможно. Это ужасно. Это – настоящая смерть. Вот она. Вот настоящая смерть. Я умерла. Наташи больше нет. И сейчас, сейчас Мама умерла, когда я не могу вспомнить Ее.
Я рыдаю. Рыдаю. Почему я жива? Почему? Почему я смирилась? Почему я забыла? Как жить дальше?
Жизнь не будет ждать, пока я решу, пока я встану или упаду. Она идет и идет.
Я каждой порой ощущаю, что жива.
Я привыкла.
Где, где моя мама? Неужели никогда? Неужели? Никогда?
Я не могу ни умереть, ни жить, ни больше оставаться одна.
Оох… Бумага.
5.03
Посмотрела фотографии 2005 и раньше годов. Когда мы были счастливы…
На фоне бардака и бедности. Мы были счастливы. 2005 год.
Я заснула в 2006. Сейчас 2008 и я не знаю ,когда проснусь.
Мо пытается меня взбодрить. Сейчас пьет из розовых именинных роз.
Мама. Мама. Я помню тебя. Я не забыла. Особенно сейчас, когда кажется, что не было этого года.
И я одна. И я устала. Я плачу. Я курю. Я плачу. И я жива.
И мужаться. Только чтобы это меня не подломило, не озлобило, не обездушело.
Тоска. И завтра ее не будет, пока я не вернусь домой.
Тоска.
24.03 Мне так нужно держаться за что-то. За сигареты. За много сигарет, которые пожирают мое время и заполняют мою жизнь. За книги, которые заменяют мне мою жизнь, далеко не наполненную друзьями, теплыми чувствами, приключениями.
Я думаю о многом. О Кошке, о Жесе, о папе, о бабушке, о парнях, об университете. Думаю о том, что когда-то перечитаю эту страницу, и буду уже далеко. Дом разрушен. Я в другой стране, в чужой жизни. Оглянись, Наташа, прислушайся! Ты когда-то, давным-давно, в другом, невозвратимом времени, сидела за партой в пустой погожий день, тебя донимала стройка за окном и чувство, что ты себя теряешь. Кто ты теперь? Где ты сейчас? Это все та же нескончаемая жизнь, которая не даст тебе покоя. Оно и к лучшему. Она будет рвать твою душу прошедшим, настоящим и будущим. Ты только не поддавайся. Помни то, что я – ты – говорила.
Здесь, у меня, пустота. Одиночество – перечитай это слово, ты уже не поймешь, о чем оно. Здесь, у меня – внутри, и снаружи – смерть.
И она ест меня. Ест меня. Все, кого я знаю – призраки в присутствии Одиночества, и их глаза, слова и свет ничего не значат. Только память.
Совершенно одна. Делай, что хочешь.
Я понимаю, что нужно взять себя в руки. Нужно делать. Нет никакой замены реальному действию. Из одного зернышка воли вырастает лес. Мне нужно делать свою жизнь прекрасной книжкой, от которой я бы не отрывалась…
Одиночество не делает меня сильнее. Оно меня разъедает.
Спасибо, Боже, за то, что так оценил меня, за то, что ждешь от меня многого. Спасибо. Искреннее спасибо.
Надо сделать так, чтобы каждый мой день был кирпичиком моста, а не стены.
Доверяй. Береги сердце и неси. Надо делать. Ходить под Богом, получать от него его и счастливые, и скверные подарки.
Даже если тебе плохо – люби жизнь, помни Маму. Люби Жесю, папу, бабушку, родных. Люби то, что делаешь. Допиши диплом и читай с удовольствием. Люби и делай.
Тревожно. Идет дождь. Денег нет. Еду оставила на завтра.
Я нашла два Маминых письма целителю. Даже писать не могу. Она лечилась нетрадиционной медициной, книгу прятала, не хотела, чтобы мы поняли, что с ней. Она написала письмо автору, писала, что не помогает, просила, чтобы он ей помог.
“Своих денег у меня нет”.
“Я не хочу уходить из жизни”.
Мама написала ему о том, что была на комиссии, чтобы ей дали инвалидность, чтобы она могла уйти с работы.
А они ей
