были способны случайные связи, злоупотребление алкоголем и безрассудные действия, со стороны кажущиеся чем-то невообразимо весёлым, так это кратковременно увести мысли Питера в сторону. И на следующий день, когда он открывал глаза, думы с новой силой давали на его череп изнутри, заставляя несчастного как можно скорее найти выход из положения. Он полностью отдавался работе, чтобы избавиться от кричащих мыслей, а вечером искал утешение в крепких напитках и телах с гладкой кожей, чтобы четыре стены не свели его с ума. И ночевал он в отелях не потому что это экономило время или же в них было комфортнее и уютнее, нежели в квартире, а потому что там были люди, пускай их число и составляли незнакомцы, но всё же это были люди, — и это мысль немного успокаивала Питера, давала отпор внутренней тревоге, особенно, когда засыпал он в полном одиночестве, специально не выключая светильник. Сейчас же Питер смотрел на всё ещё не так давно происходившее как на пройденное испытание. Бывало, что по вечерам его настигали отголоски прошлого, но уже не такие разрушительные и болезненные, потому что в настоящий момент он более-менее знал, кто он, чего хочет и к чему необходимо стремиться.
Питер невольно вспомнил Кристину, но её образ был тускл и неясен, он лишь с сочувствием подумал о ней, некогда так часто находившейся рядом с ним. В его голове даже не возникало мыслей о том, как она сейчас поживает, чем занимается и о чём думает, как, впрочем, не возникало и до этого, когда она засыпала рядом с ним. Он её грубо и бесчестно использовал, чтобы дать отпор своему внутреннему страху. Конечно, тогда он не вникал в подробности её переживаний, опасений и мечт, как и ничего и не обещал, лишь изредка, в охмелевшем состоянии, давал ей ложные надежды, чтобы она не раздражала его бессмысленными разговорами и расспросами. Питер сейчас понимал, что он виноват, ведь Кристина успела к нему привязаться, отдать всё то немногое, что у неё было внутри, а он этого даже и не заметил.
Мысли быстро, словно пулемётная очередь, проносились одна за одной, оставляя за собой жгучие следы. И всё же все они сводились к одному тому, о чём Питер не переставал думать даже во сне: Ассоль… В последнее время девушка пыталась держать дистанцию, но она и сама, казалось, не понимала, зачем и почему это делает. Была посредственная причина — это её молодой человек, но она и не понимала, почему вступила в эти отношения. Неужели в человеческой жизни только тяжёлый и изнурительный путь ведёт к звёздам?
V
Выбор… Как тяжело его порой сделать. Безусловно, у человека всегда имеется пару выходов из ситуации, но вход всё же один. Преисполненные страхом или отчаянием люди часто выбирают совсем не то, чего бы им действительно хотелось. И самое интересное заключается в том, что впоследствии большинство из них готовы оправдать тот выбор, который сделали неискренне. Люди тратят столько усилий лишь на то, чтобы убедить себя и окружающих в «правильности» сделанного, которая аукается перед сном, не давая им уснуть. Можно быть приверженцем метафизического либертарианизма, не вникая в суть этого термина, но знать, что свобода воли и выбора существует, или же жёсткого детерминизма, и списывать всё на волю случая, ограничивающего нас в выборе. Тем не менее, отбросив все философские понятия, ведущие нас в большинстве случаев не к жизни, а от жизни, мы понимаем, что с выбором мы сталкиваемся ежедневно, начиная с того, что нам съесть на завтрак, и заканчивая тем, что мы будем делать вечером. Человек — это совокупность выборов, которых он сделал до определённого момента, и на них может влиять круг общения, религия, политическая ситуация, то есть всё то, что его окружает, а также формирует и проходит сквозь призму собственного «Я».
У Питера появился полноценный выходной день за последние несколько месяцев. Он наконец-то смог выспаться и пополнить запас энергии, которая находилась в дефиците последние несколько недель. Проснувшись в двенадцать дня, он сразу и не понял, что происходит. «Проспал!» — вскрикнул Питер, посмотрев на часы, и начал в спешке одеваться.
— Ты чего так резко спохватился? — обнимая подушку, в полусонном состоянии спросила Морин. У неё с Питером складывались довольно интересные взаимоотношения: никто из них ни в чём друг друга не ограничивал и ни на что не претендовал. Они иногда проводили вместе вечера, пытаясь спастись от действительности и поддержать друг друга настолько, насколько это было возможно в сложившейся ситуации. Питер никогда не говорил Морин об Ассоль, но та интуитивно понимала, в чём дело, и не задавала лишних вопросов. Им было легче переносить возникающие трудности вместе — на этом и строились их отношения. Что Питер, что Морин были не глупы, оттого и не возникало желания что-то выяснять и до чего-то докапываться. Каждый понимал: появись у кого-то любимый человек — и всё будет кончено. Удивителен был и тот факт, что их тесное общение никаким образом не сказывалось на рабочей обстановке, на совместных заседаниях они даже не задумывались над тем, что ещё утром вместе пили кофе. Каждый их них выполнял свою работу, и выполнял её добросовестно, без каких-либо задних мыслей.
— Проспали мы, уже почти обед. Нужно на работу собираться, вставай, — натягивая джинсы, подгонял девушку Питер.
— Какая работа? Сегодня у нас выходной, — Морин перевернулась с одного бока с на другой, ища рукой одеяло, сброшенное на пол. — Ты ведь сам сказал, что всем необходимо отдохнуть.
Питер накрыл девушку и вспомнил свои вчерашние слова, адресованные коллегам. Он ощущал слабость в мышцах и лёгкое головокружение, говорившее о перенапряжении, но ему уже не хотелось спать — небольшой стресс давал о себе знать. Питер понял, насколько же устал от ежедневной работы, но вместо того, чтобы лечь обратно в постель, он направился на кухню, достал бутылку застоявшегося коньяка и поочерёдно опрокинул пару рюмок, после чего принял горячий душ. В совокупности все эти действия заняли не более получаса, но принесли должный эффект: стоило ему только прилечь, он сразу же уснул, забыв о действительности.
В девять часов вечера Питер проснулся в кровати один, не понимая, какое сейчас
