в шкафу рассортировано и уложено по цвету, и она подозревала, что Колин запросто мог неделями пользоваться одним и тем же полотенцем. Никто не замечал, какие усилия она прилагала, и это было…
Дина бросила полотенце обратно на кровать и вышла из спальни. Оказавшись в коридоре, открыла дверцу бельевого шкафа и уставилась на аккуратные стопки. Они этого не замечали. Им было все равно. Так для кого же она это делала? Зачем тратила столько времени и сил? Если для себя самой, чтобы почувствовать радость и удовлетворение, тогда понятно. Но если она делала это, чтобы получить похвалу, неудивительно, что ее всегда ждало горькое разочарование.
Она стояла в коридоре, почти ожидая, что сейчас запоет хор. Разве не так бывает в фильмах, когда у персонажей случается прозрение? По крайней мере, там должна быть фоновая музыка. Дина начала спускаться по лестнице и увидела поднимающуюся наверх Люси.
– Дорогая, ты не присмотришь пару минут за сестрами? Мне нужно пойти к Бостон и кое-что спросить.
Люси уставилась на нее.
– Я?
– Конечно. Ты такая ответственная, а близняшки хорошо играют вместе. Вы втроем часами играете на улице. Думаю, это следующий шаг. Если вдруг что-нибудь случится, прибегай к соседке, хорошо?
Люси улыбнулась.
– Я смогу, мама. Присмотрю за ними.
– Хорошая девочка.
Дина направилась к входной двери и поспешила по тротуару. Взбежала по ступенькам крыльца в дом Бостон и позвонила в звонок.
– Я веду себя как заноза, – начала она, когда женщина открыла дверь, – знаю. Но мне нужно тебя кое о чем спросить.
Бостон пригласила ее войти.
– Ты вовсе не ведешь себя как заноза.
– Явилась в гости без приглашения. Я бы сочла, что это и значит быть занозой.
Дина замолчала, не зная, как поделикатнее задать вопрос. Потом сообразила, что Бостон видела ее в слезах и соплях. У нее осталось не так уж много гордости.
– Как ты думаешь, смогу ли я снова соблазнить Колина? Мы не спим вместе уже несколько месяцев. Я не уверена, что он все еще хочет меня, но не знаю, что еще сделать.
Она сразу же захотела вернуть свои слова назад, но в то же время была полна решимости стоять на своем.
Выражение лица Бостон сменилось с озабоченного на удивленное, а затем в нем мелькнуло что-то, чего Дина не смогла понять.
– Я не тот человек, который может дать тебе совет, – сказала Бостон.
– Конечно, тот. Ты ведь живешь с одним и тем же парнем с девятнадцати лет.
– С пятнадцати.
– Ты блаженно счастлива. Я вижу, как вы все время обнимаетесь и целуетесь.
Дина не стала говорить, что обычно считала публичные проявления чувств раздражающими и ясно давала это понять. Теперь, думая о том, как Зик смотрит на свою жену, она ощущала легкую зависть. Смотрел ли Колин когда-нибудь так на нее?
Бостон провела ее на кухню, где они обе устроились на табуретах.
– Секс решит твою проблему?
– Не знаю. Я не совсем понимаю, в чем именно проблема. Думаю, дело в том, что я не очень нравлюсь Колину. Или он думает, что он мне не нравится.
– А он тебе нравится? Ты счастлива в браке?
– Что такое счастье? У меня есть обязанности. Я их выполняю, забочусь о семье.
– Может, он хочет быть не только тем, о ком ты заботишься.
Дина изо всех сил старалась не выглядеть нетерпеливой. Но получалось плохо. Невозможно было проникнуть в голову Колина и что-нибудь выяснить. Она хотела, чтобы все вернулось на круги своя. Но именно этого он и не хотел, поняла она.
– Колин говорит, что я не хочу, чтобы он проводил время с девочками. Что мне нужно, чтобы все было по-моему.
– Это правда?
– Конечно, нет.
Бостон улыбнулась.
– В самом деле?
– Ладно, у меня есть своя система, и меня раздражает, когда он ее игнорирует. Есть причина, по которой я складываю полотенца определенным образом и заполняю посудомоечную машину тарелками, разворачивая их к центру. Это более эффективно. Это облегчает жизнь. Я выкладываюсь по полной, чтобы все организовать, а он приходит и все портит.
Дина услышала собственные слова и поняла: возможно, вот она, часть проблемы. Но почему именно она должна измениться? Секс был бы проще. Если Колин будет счастлив в постели, разве он не будет счастлив вообще?
– Он клянется, что больше ни с кем не спит. Так что он должен хотеть секса, – пробормотала Дина. – Я просто не знаю, как его соблазнить.
– А как ты делала это раньше?
Дина уставилась на соседку.
– Я не понимаю вопроса.
– Когда между вами все было хорошо, как ты показывала, что хочешь его?
– Я этого не делала.
Бостон молча ждала, ее зеленые глаза потемнели от сострадания.
– Никогда?
– Никогда. Он спрашивал, и я говорила «да». Чаще всего.
Дина взглянула на свои руки и тут же пожалела об этом.
– Иногда. – Она посмотрела на Бостон. – Этого хотят мужчины, поэтому они и должны спрашивать.
– Очередное правило?
К нетерпению добавился гнев. Почему люди не понимают, что правила – это хорошо? Правила показывают человеку, как себя вести. Показывают, в чем заключаются риски и опасности и как их избежать.
Она встала.
– Кажется, у тебя нет ответа.
– Дина, все люди разные. Я не пытаюсь усложнять, но действительно не знаю, как тебе соблазнить мужа. Если бы я знала, это было бы немного пугающе, правда?
– Я просто ищу общую информацию.
– Покажи, что хочешь его. Для большинства мужчин быть желанными – это мощный афродизиак.
Вот в чем проблема, думала Дина, уходя. На самом деле она не хотела заниматься сексом с Колином. Она хотела вернуть свою жизнь. Тем не менее выполнение задуманного можно считать небольшой ценой за достижение конечной цели. Может быть, ей удастся найти какие-нибудь идеи в интернете.
Бостон сидела в кресле-качалке, наблюдая, как солнце медленно клонится к горизонту. Было почти девять вечера. До самого длинного дня в году оставалось несколько недель. Потом дни снова начнут укорачиваться. Хотя она и ценила красоту осени, ей не нравилось отсутствие солнечного света. Осенью пойдут дожди. Но пока она нежилась, как кошка на подоконнике.
Зик лежал, растянувшись на траве. Они поужинали на пледе у себя на заднем дворе, и он еще не сдвинулся с места. Глаза закрыты, одна рука на животе, в другой пиво. Воздух был неподвижен, вечер наполнялся щебетом устраивающихся на ночь птиц, лаем собаки в нескольких улицах отсюда, голосами дочерей Дины, которые играли во дворе перед домом.
– Как продвигается фреска? – поинтересовался он.
– Хорошо. На следующей неделе начну рисовать в доме Энди.
– С нетерпением ждешь этого или нервничаешь?
Она улыбнулась.
– И то и другое. Я продолжаю убеждать себя, что ее пациенты не будут слишком строгими ценителями, и это помогает. – Бостон оттолкнулась босой ногой от травы, чтобы привести качалку в движение. – Мне нравится Энди. Она целеустремленная и веселая.
– Нам нужно, чтобы на этой улице стало больше мужчин.
– Что ты имеешь в виду?
– Все три дома принадлежат женщинам. Вы
