Вес твоих аргументов - Марина Сергеевна Комарова

восемь сразу согласился. Ночи вполне хватит, чтобы всё проверить и привести в порядок. Что? Не спать перед походом в больницу, пусть и всего лишь в качестве поддерживающего, неразумно? Нет, не слышала.

Ехать на такси не хотелось, а ждать маршрутку — долго. Потому, наплевав на хмурую погоду, и накрапывающий дождь, я двинулась в сторону дома пешком. С Дианкой поговорю сегодня. Уж с подругой точно не буду нервничать и продумывать каждое слово. К тому же эта егоза мылится приехать в Пермь, билеты уже купила. А вот Лебедева лучше оставить на утро. Да, утро…

А утро началось неожиданно быстро. Сразу после выпитой чашки кофе я набрала номер «Фемиды». Лебедев взял трубку через пару гудков. Мне не понравилось, как по телу прокатилась жаркая волна при звуке его низкого голоса. Глубокий вдох. Взять себя в руки. Самое страшное позади. Почти.

— Доброе утро, Глеб Александрович. Вам удобно говорить?

Даже обратилась официально, чтобы не растерять настрой.

Да уж. Ещё бы уточнила, хочет ли он меня слышать и всё такое. Мысли в голову полезли отчаянно глупые, а сердце совсем не вовремя заколотилось как сумасшедшее. А пальцы вдруг стали ледяными. Или и раньше были, просто не обращала внимания?

— Да, Ксения, конечно.

— Я… — голос почему-то стал хриплым. Я тут же мысленно выругала себя. — Я уволилась из «Адаманта».

Несколько секунд молчания, словно Лебедев тоже осмысливал услышанное и не мог поверить, что так быстро.

— И Загорулин даже не назначил двух недель отработки? — поинтересовался он через некоторое время.

Я чуть не помотала головой, но потом выдавила:

— Нет.

Посмотрела молча в окно: там люди переходили дорогу. На красный. Дуралеи.

— Ксюша, почему ты звонишь?

Сообразил, гад. Хороший, конечно. Но гад.

— Глеб, я больше не могу тебя стеснять, — постаралась как можно убедительнее сказать, отбросив ненужные расшаркивания и отметая мысли, что дело вовсе не в этом. — Я у себя побуду, закончу работу и завтра прошу еще день. Тут неожиданно так получилось, что нужно срочно в больницу.

— Тебе? Что случилось?

Тон резко переменился. Стал приказным, не давая отмолчаться или ответить неправду. Но в то же время я уловила некоторое беспокойство. И от этого на душе вдруг стало непростительно тепло.

— Операция на сердце, Глеб. Её внезапно перенесли. Нет, не у меня, конечно. Поэтому я хочу закончить все дела до того, как приду в «Фемиду». И… Что? Почему это я чурбашка?

— Чурбашка, — вырвалось у меня в сердцах.

Ксюша обалдело смолкла, а потом с явной растерянностью поинтересовалась:

— Почему?

— Потому что раньше не сказала.

Сам не знаю, почему вылетело именно это слово. Бабушка называла так всех, у кого с умом явная проблема. У Ксюши вообще такого не наблюдалось, но «чурбашка» сорвалась сама.

Свободной рукой я потянул ежедневник, пытаясь вспомнить, что и куда можно сдвинуть. Получалось, что почти все. А что нельзя сдвинуть, то можно перенести. Поймут, ничего страшного там нет.

Ксюша еще несколько секунд помолчала, потом отозвалась официальным, то есть насквозь промороженным тоном:

— Прошу прощения. Я понимаю, что должна была предупредить о своих обстоятельствах. Если считается, что они помешают работе…

— Ксюша, — рявкнул я, уронив ежедневник и едва не сбив рукавом чашку ароматного кофе, приготовленного Инночкой, — я тебя сейчас ещё хуже назову. И буду прав, ведь ты первая начала.

— Я?

Одно удовольствие слышать, как трескается айсберг официоза в её голосе. Удивленная Ксюша вызывала непреодолимое желание продолжить игру, сказать что-нибудь ещё. Но сейчас не время. Вот совсем не время.

— Ты-ты, — подтвердил я. — Потому как только что очень вежливо назвала меня мудаком, не способным понять, что такое операция на сердце. Завуалированно, так сказать. Ладно, проехали. Клиника хорошая? Если операция плановая, может, стоит перевести в частную? Это же в Перми, я правильно понял?

Я намеренно не стал спрашивать, кто там у Ксюши, хотя вопрос очень интересный. О семье ребята из службы безопасности в досье не упоминали. Близкий родственник? Друг?

— В Перми, да… Клиника очень хорошая. Глеб, так я…

Голос у неё стал совсем уж виноватым, я почти испытал угрызения совести. А еще желание хорошенько встряхнуть будущую сотрудницу, чтоб её, и объяснить наглядно, что не каждый шеф по умолчанию скотина вроде Загорулина.

— Решай свои проблемы, Ксюша, и ни о чём не беспокойся. На работу выйдешь, когда сможешь. Я так понимаю, позже понадобится отпуск по уходу?

— Я… не знаю. То есть не думала еще…

Α ведь и правда не думала. Я вспомнил, как в последние дни перед увольнением выглядела Ксюша, и с трудом сдержал желание выматериться. Это ж она зарабатывала! Попросить в долг или хотя бы аванс ей, конечно, совесть с гордостью не позволили. Точно чурбашка!

— Название клиники и фамилию больного, — велел я уже приказным тоном, пока Ксюша не опомнилась. — Оформим вас вчерашним числом, чтобы пошла медицинская страховка — пригодится.

— Он… мне не родственник.

Ах, все-таки он. Ну что ж, бывает. Я поднял и тщательно отряхнул ежедневник, раскрыл на нужной странице. Как и думал — все сдвигаемо. Хотя нужно ли это теперь? С другой стороны, а на что ты рассчитывал? Что умная, перспективная и чертовски соблазнительная девушка не связана вообще ничем? Мало ли кем она тебе показалась! Есть у неё личная жизнь помимо тебя, а ты, значит, просто должен был подыграть. Ведь она четко сказала, что нужно.

— Ксюша, мне все равно, — сказал я в подозрительно смолкший телефон — будто она услышала мои мысли. — Обстоятельства бывают разные, я понимаю. Давай данные. Тебе что, экономия по страховке лишняя?

Название клиники и фамилию я записал на той же странице ежедневника, что и другие дела на сегодня. Никита, значит. Бывает.

Ежедневником хотелось запустить в стену, но я сдержался, разумеется. Что за пошлые глупости?

Загнав эмоции поглубже, я попрощался, еще раз уверив перспективную сотрудницу, что совершенно не в претензии, на работу жду, проблем не будет… И ведь не солгал. Девочка — умница и трудяжка, прибрать её к рукам нужно непременно, не дело разбрасываться такими кадрами. А что касается остального, то… Эх.

Что касается остального, господин Лебедев, то не она чурбашка, а ты дурак. Тебе обещали что-то? Гарантии давали? В любви признались или хотя бы в прочной симпатии?

И претензий предъявлять не надо. Вспомнил, о чем просила Ксюша? Ну и молодец. Тогда хватит придури. Позвони кадровикам на предмет оформления новой сотрудницы, которая документы принесет чуть позже, и работай дальше. Р-Ромео придурочный…