Контейнер «Россия» - Александр Клуге

Всю ночь Владимир Гелетин просидел с главнокомандующим Северным флотом Поповым и начальником штаба Моцаком. Они обсуждали, что следует предпринять, как только забрезжит рассвет. С полудня понедельника Гелетин знает, что его сын Борис на борту затонувшего КУРСКА, спасти его невозможно, он мертв. Его дочь, студентка психологического факультета, работает вожатой на Черном море. Гелетин вызывает ее к себе, она уже в пути, но будет в Мурманске не раньше, чем через два дня.

Гелетин не решается сообщить жене Наталье о катастрофе; не хочет этого делать, пока утешительница-дочь еще в пути. Он понимает: чуда не произошло, но еще надеется, что его обещания благополучного исхода операции не будут опровергнуты публичным заявлением, которое дойдет до жены. Всё, что он говорит, – ложь.

Гелетин, однако, уверен, что горе жены будет не таким сильным, если она узнает о гибели подлодки не от него, по долгу службы в адмиралтейском штабе оповещенного об исходе операции заранее, а услышит в новостях, что ее сын разделил участь всего экипажа. Она не должна переживать потерю одна, дочь станет ей опорой. Гелетин лжет во благо, рискуя, что информация дойдет до Натальи, когда его не будет рядом, чтобы ее утешить.

На что решиться? Никто не может дать ему совет. Время идет неумолимо вперед, скоро его ложь станет совершенно бесполезной.

К области необъяснимого в международных военных делах после 1991 года относились поездки старшего офицерского состава западных государств на засекреченные объекты Российской армии, в предыдущие десятилетия охранявшиеся исключительно тщательно. Швейцарское общество офицеров пригласили в Россию еще при предыдущем министре обороны Сергееве. Швейцарские полковники, все до единого офицеры секретной службы, были размещены на дачах военной академии и две недели посещали курсы, где знакомились с вопросами бюджетного планирования, изучали виды оружия и стратегические подходы; создавалось впечатление, что русские решили продать им свой, еще немалый, военный потенциал. Затем швейцарцы посетили децентрализованные подразделения, дислоцированные на границе с Узбекистаном, ракетные шахты и стоянки кораблей под Мурманском и во Владивостоке. В Швейцарию они вернулись с огромным количеством секретной информации.

Полковник N (имя изменено) и корреспондент Neue Zürcher Zeitung:

– Вас что‐нибудь впечатлило?

– Да.

– Вас что‐нибудь удивило?

– Многое.

– В отрицательном смысле?

– Для нашей стороны – только в положительном.

– Кого вы называете «нашей стороной»?

– Нейтральную сторону.

– Говорят, российские вооруженные силы находятся в состоянии распада. Реструктуризация финансирования идет с трудом.

– Это заметно.

– Что же тогда вас так впечатлило?

– Бронетанковая дивизия располагается всего в семи километрах от Красной площади. Новые койки. Пол такой чистый, что с него можно есть. Идеальная моторизация. Мы наблюдали за учениями. 2500 солдат миротворческих сил, количество которых в чрезвычайной ситуации можно довести до 6000, находятся в полной боеготовности. Я говорю о том, что нас впечатлило.

– А противоположный пример?

– Состояние Военно-Морского Флота.

– Неужели от вас ничего не скрывали?

– В принципе от нас у них не было никаких тайн.

– Русские рассчитывают, что им не придется конфликтовать с другими?

– В последнее время они боятся возникновения конфликта. Но открытое общество появилось совсем недавно, в 1991 году, люди не могут измениться в один миг.

– Развивается ли в России стратегическое мышление?

– Да. Три противоборствующие группировки спорят по поводу стратегии развития.

– Какие группировки?

– Группы «посвященных». Они состоят не из «друзей», а из тех, кто способен убеждать других. Две из них отличаются друг от друга, как Чингисхан и фон Клаузевиц. Третья группа моложе и немногочисленна.

– Какие планы у самой влиятельной из группировок?

– Усиление сдерживающего потенциала. Необходимо обеспечить возможность нанесения ответного удара. То есть: инвестиции в ракетные шахты, в новые ракеты «Тополь-М», оснащение межконтинентальных баллистических ракет (МБР) несколькими боеголовками, что запрещено договором «Старт-2». Использование подводных лодок у берегов Америки и т. д. Ракеты SS-18 могут быть оснащены десятью боеголовками, SS-19 – шестью, а «Тополь-M-SS-27» – бесчисленным количеством боеголовок. Это подорвало бы американский щит противоракетной обороны.

– То есть то, о чем пишет Григорий Тищенко?

– Вот именно. Иное мнение у генерала Квашнина, начальника штаба.

– Что это за человек?

– Это представитель группы «боевых генералов». Они всё еще потрясены событиями в Афганистане.

– А младшие, третья группа?

– Они ожидают конфликтов на Кавказе, с Турцией и Китаем. Это поколение «геостратегов, думающих о краткосрочных целях». Это группа, о которой ничего не известно. Можно только предполагать, что в нее входит один из старших офицеров, принимавший участие в маневрах десантных кораблей у Куршской косы. Грозное зрелище.

– И что же вас так поразило?

– В первую очередь то, что нам это всё демонстрировали.

– Какие из этого выводы делаете вы и ваши коллеги из Швейцарского общества офицеров?

– Нет ничего опаснее несбалансированного развития. Разложение и блеск в одной и той же армии – взрывоопасное сочетание. Как поврежденное, но еще действующее орудие.

– И кому это всё подчинено?

– Как говорится:

Вряд ли кто‐нибудь, кроме Михаэля Гайсмайера, организовал бы для меня съемки всегда осторожного, недоверчивого Евгения Максимовича Примакова. Мы снимаем его в отеле «Балчуг Кемпински». Публичность Примакову не нужна, от съемок он ничего не выигрывает. Наоборот, для него существуют определенные риски: он не может контролировать процесс создания фильма и не знает, каким будет конечный результат. И вот Примаков стоит на балконе пятизвездочного отеля, смотрит на противоположный берег Москвы-реки, на Кремль.

Глаза Примакова – только по одному его взгляду всё понятно. Он был главным советником Горбачева по Ираку. Я спрашиваю: если предположить, что во время войны в Персидском заливе США, освободив Кувейт, не взяли бы паузу, а пошли на Багдад, могла ли возникнуть непредсказуемая ситуация? Если учитывать, что СССР поставлял Ираку вооружение, являлось ли поражение иракской армии доказательством небоеспособности российского оружия? Допускаете ли вы, что часть войск Российской армии перестала бы подчиняться Генеральному штабу незадолго до августовского путча и вмешалась в события на Ближнем Востоке после свержения Горбачева?

Опытный политик даже не собирался отвечать на мои вопросы. Но его взгляд говорил: такое было возможно, американская сторона об этом знала. Человек, пока позволяет здоровье, хранит в голове все известные ему тайны. То, что не отражено ни в одном документе, записано у него в извилине правого полушария мозга.

Илл. 84.