Аполлон Григорьев - Одиссея последнего романтика

Вы так встревожены; что с вами?

Ничего.
Жду кой-кого теперь… Mon ange[62], вы очень кстати,
Я с вами говорить хотел.

Со мной? о чем?

Я был вчера в палате,
Хотелось ускорить раздел
С кузином… Дело в том, к необходимой трате
Всё это повлекло.

Так что ж за дело мне?

Придется заложить нам тульское именье…

Скажите мне, Этьен, зачем вы лжете мне?

Я лгу, сударыня?

Вам правда — оскорбленье…
Но дело в том — к чему без нужды лгать?..
Вчера, наверно, вам случилось проиграть…
Но мне-то что до этого за дело?
Зачем же прямо вам и смело,
Иль лучше вовсе не сказать?..

Приехал-с!

В кабинете?

В кабинете.

Вели закладывать! Поеду я в карете.

Несчастный человек! Его мне часто жаль!
Но виновата ль я в моем к нему презреньи?
Друг другу чужды мы — едва ль
Не будем вечно так: чужое униженье
Мне слишком тягостно… сама я для смиренья
Не создана, о нет, мой боже, нет!..
Что будет далее?.. Я чувствую, больна я,
Быть может, зла… Мечты минувших лет
Меня преследуют… День каждый, засыпая,
Молюся я о вечном сне…
Мечты прошедшего гоню я — но оне
Меня тоскою безотрадной
Неумолимо-долго жгут…
И снова образы встают,
И сердце просится так жадно
Вздохнуть вольней — любить хоть что-нибудь,
Надеяться, молиться, плакать, верить…
Но день встает — и снова лицемерить,
И снова сдавлена моя больная грудь…
Он часто говорил, я помню: мы одною
Идем дорогою, и вы когда-нибудь
Меня поймете… Этот путь
Теперь, как он, уже прошла я,
Теперь его насмешка злая,
Его проклятие безумное всему…
Его неверие и искренность сухая,
Бывало, вредная ему,
Они понятны мне.

Cher ange…[63] Вы замечтались…
Я испугала вас.

О нет.

Готова я…
А вы еще не одевались?

Давно уже.

Советовала б я
Надеть вам черное… вы в нем чудесно милы…
Блондинкам черное пристало a merveille… [64]
Но вы сегодня так унылы…
Так бледны — et faut-il que je vous conseille? [65]
Вам просто надобно лечиться…

Вы думаете?

Цвет у вас совсем больной…

Вам кажется…

Cher ange… Вы скрытны…
Не годится
Так скрытной быть с сестрой.

Эме, сегодня вас, наверно, ждут победы?

Меня?

Я думаю…

Bonsoir, mesdames[66] я к вам
Сегодня рано — с званого обеда.

Садитесь.

Что ваш муж?

Vous permettez, madame?[68]

Уехал.

В клуб?

О нет, напротив, по делам.

Сегодня много вам готовлю я смешного.

Чего ж? — Баскакова!

Кого ж иного?
Во-первых, явится он к вам
В костюме истинно славянском.

Вы злы…

Мы с ним друзья. В театре итальянском
Его вчера уже я многим показал.
Он будет в охабне: за вход сюда свободный
Уже за вас я слово дал.
Он чудно сановит в одежде благородной,
Приедет вместе с ним заезжий фурьерист…

Вы их поссорите?

Я умываю руки
И, как Пилат, хочу быть в этом чист.{248}
Еще кто будет к вам? Наверно, Кобылович?
Li est habitue chez vous…[69]

Кто это? Николай Петрович?

Я злым у вас давно слыву,
А всё не в силах удержаться,
Чтоб русской правды не сказать…
В Москве я не встречал, признаться,
Подобной глупости; за деньги я казать
Его готов, как редкость, — любоваться
Им надобно — он просто клад,
Его всегда я видеть рад,
Чтоб Петербургу удивляться,
Как дураками он богат,

Он что-то медлит здесь… По важным приказаньям…

По государственным… Так говорит он сам
За тайну всем, а чудесам
Здесь верят свято, по преданьям…

Смотрите! — Он известный дуэлист.

Уж он вам сказывал?.. Слыхал я, перед боем
Он удивительно речист…
Глядит решительно героем
И не один последний лист
С рапортом или отношеньем
В последний раз успел уж подписать
С трагическим телодвиженьем.
Дивлюсь я, как он уцелел
В несостоявшихся дуэлях…

Но он не очень глуп.

Да! — всё о высших целях
Толкует он. И даже он умел
Под ум подделаться; о нем слыхал он много,

Скажите мне, вы ум встречали ли когда?

Да, редко, но встречал…

А чувство?

Никогда.

Ах, перестаньте ради бога:
Вы в чувстве не судья.

Сужу я слишком строго…
Что делать… Но умы — их всех наперечет
Я знаю, — два иль три, не больше: остальное
С чужого голосу поет.