Федор Достоевский - Письма (1870)

(1) далее было: Был он

(2) было: тем

(3) исправлено рукой А. Г. Достоевской на: получить

(4) было: чиновника

Вторник 12 июня/73.

Милая Аня, письмо твое получил всего сейчас, в 8 часов вечера, и уже думал идти пускать телеграмму на имя священника - так об вас беспокоился. Рад, что у вас благополучно. Боюсь, что ты слишком устала. Ангельчиков моих, Федю и Лилю, целую. Мне очень скучно. Дачу найми как можно скорее с садом. Вчера утром меня судили, осудили 25 руб. и два дня на абвахте, но окончательный приговор скажут лишь 25 июня, а стало быть, ждать еще долго. Пишу наскоро. Пиши скорее. Дела у меня много. Сейчас нагрубил мне метранпаж нестерпимо. Он у Мещерского ждал в передней, а я его сейчас у себя на стуле - вероятно, за это. Но причина важнее, и я беспокоюсь: всё дело в том, что Мещерский Траншелю не заплатил, а в долг, вот они теперь всё и делают страшно небрежно и с нестерпимыми грубостями, а я так не могу. Сейчас, воротясь домой, застал у себя Полякова и Федю, кое-как сговорились. Поляков стребовал у меня оставшиеся 25 руб. за поездку в Москву. Федя очень тебе кланяется. Дела бездна, людей почти не вижу. Вчера, впрочем, был у Кашпиревых.

Хожу в детскую комнату и смотрю на их пустые постельки. Поцелуй их очень. Прощай, целую тебя.

Твой весь Ф. Достоевский.

Не жалей детям гостинцу.

Смотри за ними. Выспись, это главное, и старайся не простудиться.

Четверг 14 июня/73 г.

Милая Аня, сейчас получил твое письмо. Очень рад, что вы все здоровы. Детей целуй. Очень буду рад, если тебе ванны принесут пользу. Если довольна дачей, то чего же лучше. Я очень занят. Теперь 9 часов вечера, а я еще и не начинал большую статью, которая завтра должна быть сдана.

К тому же очень устаю, много ходьбы и всяких мелких хлопот. Ко мне никто не ходит. Вчера был Ив<ан> Гр<игорьеви>ч, спрашивал о тебе. Ничего особенного. Федя просил отсрочить долг, то есть никогда, конечно, не отдаст. С типографией всё дрянные мелкие хлопоты. Хозяин ко мне заходил раза 4, всё когда меня нет, под разными глупыми предлогами; должно быть, хочет завести знакомство. Александра, может быть, и порядочная, но манерничает. Одним словом, нечего писать о себе, и без того загроможден делом, не сплю целые ночи. А тут духота, пыль.

Желаю тебе (1) жить веселее моего. Письма твои имеют деловой характер, да тем лучше. Не забывай уведомлять о детях.

Целую их 1000 раз.

До свидания.

Твой Ф. Достоевский.

Священнику кланяйся.

(1) в подлиннике описка: тебя

Петербург, 22 июня/73 пятница.

Милый друг мой Аня, вчера так устал и так много было неотложного дела (корректуры и чтение статей), что решительно не мог тебя уведомить о приезде. Переехал я, разумеется, благополучно. Застал же всё в порядке и дома, и по журналу, только много мелких хлопот. Лег я спать ночью только в три часа, но все-таки выспался и сегодня свеж, несмотря на погоду, которая вдруг переменилась с сегодняшней ночи: из невыносимой жары сегодня холод, как в октябре, небо всё в окладных тучах, свинцовых, гадких, очень низких, но дождя нет. Вчера утром же по дороге из типографии встретил Ив<ана> Григорьевича. (Он без меня заходил.) Он сообщил мне, что и Анна Николавна отправилась в город и, вероятно, ко мне зайдет. Но, однако, она не заходила. Он же зашел ко мне и выпил чаю; расспрашивал о тебе, я всё сообщил. Между прочим, сказал, что уже отправил к ним твое письмо. Сказал ему и о деньгах, только не очень настаивая. Он сказал, что ему завтра обещал отдать долг Варламов. (Если уж на это рассчитывает, то, значит, у самого тонко.) Я просил его не беспокоиться, объяснив, что до понедельника у меня будет, а на той неделе, может, и справлюсь как-нибудь (благодаря 20 руб., взятым у тебя).

Застал у себя два письма - твое, которое пришло еще в понедельник, и от Феди из Москвы. Федя пишет, что у В<арвары> Михайловны сам, своими глазами, читал в газете "Современные известия" от 12 июня, в отделе судебной хроники, что в Москов<ском> окружном суде, по 5-му отделению, 12 же июня слушалось дело об утверждении в наследстве Шеров и Казанских. Варя сообщила ему тоже, будто слышала, что Шерам было в суде отказано, но что она думает, будто сообщавший ей - солгал. Вызов же наследников, по словам же Вари, был сделан. Федя в тревоге и спрашивает меня: "Что же Поляков-то?" Я тотчас написал Полякову, но вчера же встретил его у Полицейского моста, письма моего еще он не получил, и сообщил ему известие от Феди на словах. Он засмеялся с тупым высокомерием и отвечал: "Вздор". Я сказал, что уже достал № "Совр<еменных> известий" (в редакции) и читал сам, - Вздор. - Да читал же своими глазами! - Вздор, не то, какой-нибудь вздор. - Я в Москве, в Окружн<ом> суде справлялся, и мне сказали, что в Туле. - Вздор! - Да возьмите газету и прочтите! - Прочту, но ничего не будет, вздор! - Ну что делать с такой тупицей! Между тем в Москве очевидно что-то произошло, и очень может быть, что Полякова надули через интриги Веселовского в суде. Одним словом, ездил, деньги взял и не умел даже в суде справиться! Федя пишет, что Шеры хлопочут более, чем когда-нибудь, на стены лезут; просил меня отвечать ему, но так как объявляет в письме, что 22 выезжает из Москвы, то я, разумеется, не отвечал. Не знаю, что из всего этого выйдет.

Заходил ко мне еще вчера Страхов. Тревожит меня очень одно соображение: в будущую субботу, то есть через неделю, 30 числа, мне, может быть, и не удастся к вам ехать! Дело в том, что деньги на июль месяц я должен буду получить (от какого-то Дмитревского) по распоряжению князя только 1-го июля. Согласятся ли мне выдать 30 июня? Если же уехать 30 июня, то и у самого денег не будет, да и сотрудникам в понедельник 2-го июля заплатить будет нельзя, (1) как теперь через секретаря, которому я оставил в этот раз деньги. Всё это решится на будущей неделе. А покамест я очень в унынии.

Ходил вчера к Филиппову, по одному делу (литературному), узнал от него, между прочим, что князь приедет в Петербург дня на три в июле, около половины.

На следующей неделе должен быть мой арест. Мне очень весь сегодняшний день без вас грустно. Думаю о тебе и о детках. Боюсь за сегодняшний холодный день: у вас, верно, еще сырее нашего. Опять у ангела моего Лили будут зубки болеть! Береги ее, Аня, и не обижай, пожалуйста, когда она станет <нрзб.>. (2) Тебе бог за это зачтет. Всё они мне оба сегодня вспоминаются весь день. И во сне снились. Федька так целовал меня в середу утром, и Лиля не выдержала, заплакала на пароходе (между тем крепилась, резвилась, хотела показать, что твердо перенесет). Люблю тебя, Аня, пиши мне больше о себе и о детях. Больше мелких подробностей. В случае чуть больны - сейчас зови Шенка. В случае деньги зайдут за половину - сейчас меня уведомь. Я хоть из-под земли, а достану.

Обнимаю тебя и всех вас.

Ф. Достоевский.

И Федю и Лилю целуй очень. Скажи, что скоро, скоро приеду.

(1) было: нечем

(2) текст: и не обижай ... ... <нрзб.> - вычеркнут, вероятно, А. Г. Достоевской. Читается предположительно.

Метранпажу Александрову.

Не забудьте, пожалуйста, как я Вам говорил, что объявление о "Земской книге" должно быть оттиснуто на отдельном листке в 500 экземпляров. Сделано ли это?

Ф. Достоевский.

24 июня.

Почему мне не прислали сегодня оттиск завтрашнего "Гражданина"?

Понедельник 25 июня.

Многоуважаемый Александр Устинович,

Согласно Вашему обещанию, я в надежде, что Вы будете писать "Областное обозрение" для следующего (27) №. В таком случае не заедете ли взять газеты? И не уведомите ли меня (одною строчкою - не более), будете ли писать или нет и когда именно доставите? Мне чрезвычайно надо это знать. Требуется же строк

500 или разве немного более. Крепко жму Вашу руку.

Ваш весь Ф. Достоевский.

26 июня/73.

Милая Аня, вчера получил твое и Лилино письмо, за которое вас обеих и благодарю. Только пиши почаще, а то уже я начал беспокоиться. У меня же столько дела (мелкого, беготного), что нет даже минуты свободной и хорошей, чтоб поговорить с вами. Рад, что покамест все вы здоровы, но боюсь дальше. Всё мне кажется, что вы там одни и что вас кто-нибудь там обидит. Деньги, 25 руб., произошли из заклада твоих вещей, что и узнал я вчера от Анны Николавны, которая зашла ко мне в 5 часов пополудни вчера, когда я уже выходил из дому. В это время принесли и твое письмо. По всему видно, что у Ив<ана> Гр<игорьеви>ча у самого ужасно тонко. У меня же пока денег достало на всё. Вчера встал в 8 часов утра, чтоб идти в суд выслушить окончательный приговор. Но председатель суда сказал мне, что мне можно и не ждать приговора, а на вопрос мой, когда исполнение, он объявил, что еще 2 недели должен быть срок для кассации. Итак, еще 2 недели я свободен, а там на 3-ю неделю арестуют. Но вот что: так как приговор вчера прочтен окончательный, то смущает меня: не взяли бы с меня подписку о невыезде из города? Тогда я, если так, целый месяц к вам, стало быть, не приеду! С другой стороны, если и не возьмут подписки о невыезде, то всё равно, если не получу деньги в субботу (как я писал тебе) и, стало быть, не выеду, то и в следующую субботу нельзя будет выехать, потому что тогда наступит срок ареста. И потому надо во что бы ни стало настоять на получении денег в субботу. А не знаю, удастся ли? Кроме 1000 мелких хлопот, надо изо всех сил всю неделю работать - писать, чтобы к пятнице всё сдать и управиться. И потому, с сей минуты, мне предстоит дня три сущей каторги.