предмет, который добирался до печёнок. На первом «высшая математика», на втором курсе – «сопромат», на третьем «электроника». И ещё «Электрические машины».
Кайрат заметил, что слова у него сыпались, словно крупинки риса из дырявого пакета. Ему было легко общаться с девушкой. Кайрату нравилось, смотреть на внимательные и озорные глаза симпатичной девушки, наблюдать за её живой мимикой на лице. А также он был в восторге от её неподдельной, искренней реакции на услышанные истории.
– Вот ещё произошёл случай на экзамене. Тоже вытянул билет. Уселся за парту. Принимала женщина. Скажу откровенно – замечательный человек! Справедливая преподавательница, до чёртиков! Нас оставила, а сама вышла из помещения. Ну, естественно, парни и девчонки расслабились. Вынули тетрадки, учебники и стали списывать.
– А ты шпаргалки сделал?
– Конечно. Я же готовился к экзамену и не подозревал, что она подарит студентам такую вольность, – жульнически улыбнулся Кайрат, – вынул помощницу – шпаргалку. Списал формулы и доказательство. В принципе материал несложный и я его удачно запомнил. Вернее, освежил в памяти. Всё логично и верно прописано в алгоритме решения. Запечатлел в мозгу. На всякий случай! И, как оказалось, не зря!
– Пригодилось?
– Ещё как! Она вошла в аудиторию и спрашивает, кто готов отвечать? Ну, пионерами ответили отличницы, затем по желанию. Пришла моя очередь. Я сажусь с готовым листком. Читаю вопрос в билете и начинаю водить шариковой ручкой по готовым решениям. Отвечаю по – лекционному. Внезапно она переворачивает мой лист с ответами. «Списал, хулиган?». Отвечаю, что нет. Она мне протягивает этот же лист, но с другой, незапачканной стороны. Говорит мне: «Пиши заново!». Я собрался и за пять секунд безукоризненно уложил по полочкам формулы и вывел правильный ответ.
– Она удивилась? – тренькула колокольчиком Лиля.
– Нисколько. Мне даже показалось, что преподавательница была уверена, что я не ошибусь в ответе. В зачётке поставила заслуженную оценку. Кстати, твою любимую циферку!
– Пятёрку?
– Её, родимую! Ты удивительно прозорлива, Стебелёк! – парень приблизился к девушке и чмокнул её в мягкую щёчку.
Лиля застенчиво улыбнулась. Девушка вспомнила ещё пару студенческих историй. Затем разговор плавно перешёл на профессиональную тему рабочей специальности.
– Стебелёк, тебе нравится работать с детьми?
– Да. Они очень смешные, – она секунду помедлила и добавила, – и очень догадливые. Смышлёные.
– Сколько лет твоим почемучкам?
– Ясельный возраст.
– Ты говоришь загадками, – состроил рожицу Кайрат. – Я не разбираюсь в шкале детских возрастов. Мне неведома классификация групп детского сада.
– От полутора до трёх лет.
– О! – протянул Кайрат. – Какие же они почемучки? Детишки калякать не умеют.
–Девочки разговаривают. Причём, предложениями могут облачить свою идею и просьбы. Многие из них чётко произносят слова. Вообще заметно, что девчонки умнее и быстро растут. А мальчики отстают в развитии.
Кайрат шутливо нахмурился.
– Попрошу не обобщать, Стебелёк! Пацаны тоже не глупые!
– Я не хотела обидеть тебя, – засмеялась Лиля, – обычно это назначено природой. Я констатирую факт. Именно в детском садике заметен разрыв в развитии мальчиков и девочек.
– В вашем садике группы на татарском и русском языке?
– Да. Я веду татарскую группу. На деле, заведующая имеет право поменять или назначить воспитательниц по усмотрению в любую группу.
– Чем, кроме национального языка они отличаются? Ведь программа обучения неизменная?
– Абсолютно. Игры и книги практически одинаковые, – согласилась девушка, – игрушки и поделки. Рисуем мам на восьмое марта, а также пушки – пулемёты на двадцать третье февраля. Правда, непонятно где танк, а где самолёт, но малыши творят с воодушевлением, высунув языки от старательности. Единственное различие в количестве воспитанников. Обычно в татарских группах их меньше. Работать в татарской группе капельку легче. С педагогической стороны внимания к детям больше.
– Намного меньше детей?
– В два раза.
Кайрат свистнул.
– Даже так?!
– Да. У нас в садике произошёл случай…, не придуманный. Переполненную группу посещал мальчик Артём. У него папа и мама по национальности русские. Артёмка рос болезненным мальчишкой, но, несмотря на это был смышленым и умным. В группе находилось двадцать восемь воспитанников. У каждого, как известно свои бактерии и вирусы. Вообще заметно, когда приводят или набирают новую группу малышей, они начинают болеть.
– По маме скучают? – пожалел крох Кайрат.
– По родителям скучают – отдельный вопрос! Они болеют, потому что приступают общаться между собой и, естественно активно делятся болезнетворными бактериями. А иммунитет у всех ослабленный. И малыши заражают друг друга. Так и Артём. Два дня ходит в детский садик. Потом неделю дома, с мамой на больничном листе. И так до бесконечности, без надежд на прерывание нездоровой цепочки. В одно время директору, где работала мама Артёма надоела сложившаяся ситуация с частым отсутствием работника и он предложил ей более низкооплачиваемую должность, или, как запасной вариант, попросить помощи у бабушки. В крайнем случае, воспользоваться услугами няни. Мама погрузилась в глубокие раздумья. И случайно узнала об образовании татарской группы. Она обрадовалась ещё сильнее, когда ей сообщили о количестве воспитанников в группе. Четырнадцать детишек, конечно гораздо лучше, чем двадцать восемь маленьких бутузиков! Посовещавшись на семейном совете с мужем, совместно приняли решение перевести Артёма в татарскую группу.
– Но Артем, ни слова не знал по-татарски? Как же он понимал команды воспитательницы? – вопросительно почесал макушку Кайрат.
– Нянечки и воспитательницы прекрасно знают русский язык. Мы не звери, чтобы гробить тонкую, наивную душу малыша. Естественно, в первое время мы общались с ним на родном для него языке, чтобы он как можно быстрее влился в коллектив.
– А с остальными?
– У оставшейся ребятни, не забывай, родным прямо или косвенно, являлся татарский язык. Поэтому основным и разговорным в ясельной группе служила национальная речь.
– Ты меня заинтриговала!
– Артёмка оказался общительным человечком. Он живо всем интересовался. И буквально за несколько месяцев стал понимать татарский язык. Мало того, постепенно он начал отвечать по-татарски на вопросы воспитательницы и в полном смысле, безошибочно трактовал значения татарских слов.
– Я понял. Он выучил, – сказал Кайрат, – память у малышей, как губка. Впитывает, как воду. А болеть-то Артёмка перестал?
– Представь себе! Да! Малышей, как я сообщала, в группе было мало. Перевод в малочисленную группу пошёл на пользу. Радости мамы Артёма не было предела! К общей радости она делилась с нами информацией, о том, что сын замолкал и прислушивался в транспорте к тем людям, когда они беседовали на татарском.
– Смешно! А родители Артёма не понимали татарскую речь?
– Конечно, нет! Ни слова не знали.
– Родители Артёма оказались прогрессивными и современными людьми. Новые знания никогда не будут лишними! – похвалил Кайрат.
– Я даже больше тебе скажу! После окончания детского сада, Артём пошёл в школу…, в татарский класс, – Лиля улыбнулась, –
