берегу дедок. Ну, идёт и идёт себе, мало ли. Мы старость уважаем, хотели его к костру пригласить. Дед совсем дряхлый, еле ноги переставляет. Всё бы ничего, но в руках у него был спиннинг. Было это давным-давно, лет, наверное, тридцать назад, а может, больше. В те времена такая снасть ― редкая и дорогая вещь.
Но, главное-то не в этом. Что, скажите, на канале со спиннингом делать? На другой берег его забрасывать? Змей-голова гоняться за добычей не любит, она больше из засады охотится, а другой рыбы сейчас здесь уже нет. В общем, каюсь, посмеялись мы над дедом. Даже такие шуточки отпускали, что, мол, он дальше середины канала спиннинг и не забросит, ему в самый раз. Может, позавидовали, что у него есть такая дорогая импортная снасть, а может, обиделись, что в нашу сторону он даже не посмотрел, прошаркал молча мимо.
Посмеялись и занялись своими делами. Вдруг слышим, в соседних камышах спиннинг засвистел и катушка затрещала. Тишина, и снова характерный звук работы спиннинга. Опять тихо, и в третий раз. Теперь уже тишина затянулась. Опять посыпались смешки:
— Ну всё, накидался дед, устал.
— Да запуталась у него леска в камышах. Тоже мне, специалист, Нашёл место, где спиннинг кидать.
Не знаю, сколько бы мы ещё упражнялись в остроумии, но на тропинке показался дед. В одной руке он держал целый и невредимый спиннинг, а в другой, на кукане… три здоровых сазана! Это с трёх забросов! Бедняга, он еле-еле их тащил. Кто-то хотел пошутить, мол, дед, не надорвись, но что-то передумал.
Много раз после этого мы приезжали сюда порыбачить, но деда больше не видели. Как не видели и того, чтобы кто-то поймал здесь сазана.
День не задался с утра. Началось с того, что Игорь проспал, и до самого вечера случалось что-то такое, после чего принято расстраиваться, а иногда даже и огорчаться. Вот и сейчас, цифры сводки сделанной за день работы никак не сходились.
— Игорь, тебе с объекта на Гастелло звонили. Что-то там у них случилось, то ли с заказчиком, то ли с соседями. Просили приехать.
— Кому Игорь, а кому Игорь Петрович.
— Ой-ой-ой, какие мы важные. Телефон сотовый когда себе купишь, Игорь Петрович? Уже школьники с ними ходят, а ты всё без связи.
Иришка, секретарь директора, с которой они всё время друг друга подкалывали, была девушкой… слегка переспевшей. На последнем корпоративе Игорь немного приударил за ней, и теперь вся контора сочиняла небылицы про их взаимоотношения. По какому-то молчаливому уговору оба не пресекали эти сплетни, а наоборот ― в ответ на прозрачные намёки многозначительно улыбались. «А она симпатичная ― часто думал Игорь ― Может, действительно замутить с ней»? Но вспомнив, как он опозорился в тот раз, отметал эту мысль сразу же. Тогда они действительно ушли с вечеринки раньше других, и действительно уехали вместе на такси. Но Иришка просто отвезла его домой, потому что он сильно перебрал. Ничего ей тогда не обломилось.
— А может, я хочу, чтобы ты мне сообщения передавала? А может, я деньги коплю? На свадьбу.
Девушка подошла ближе, кокетливо изогнулась и оперлась руками на стол. Глубокий вырез её платья оказался всего в полуметре от лица Игоря, и не смотреть туда было невозможно.
— И кто же эта дурочка, что за тебя замуж собирается?
— Кто, кто. Ты, конечно.
— Ой, больно надо. У меня и покруче ухажёры есть. По крайней мере, с телефонами.
По тому, как у собеседницы порозовели щёки, Игорь понял, что всё-таки нравится ей. «Может, и в самом деле… ― подумал он, с трудом оторвавшись от созерцания сокровищ ― Нет. И уж точно ― не сейчас».
— Ладно, мне на объект пора.
Игорь оставил все бумаги на столе и опрометью бросился к двери, услышав брошенное со смехом уже в спину:
— На свадьбу не забудь пригласить, миллионер.
Бригада на объекте, двухкомнатной квартире, работала самая лучшая, самая опытная. Честно говоря, Игорь удивился, зачем они его вызвали. Обычно все вопросы бригадир решал самостоятельно. Скорее они могли чему-то своего мастера научить, чем он им что-то подсказать. Переступив порог, Игорь удивился ещё больше. Никогда ещё он не видел при ремонте такой чистоты в квартире.
— Здорово, мужики. Что у вас случилось?
— Здорово. А вот, сам посмотри.
Бригадир указал на разобранный пол. Доски, обрезанные вдоль стены, уходили в соседнюю квартиру, перегородка стояла прямо на них. Зазоры между плитой перекрытия и полом были зашиты обрезками досок и заткнуты каким-то тряпьём.
— Понятно. Большую квартиру разделили на две маленьких, и теперь у них разные хозяева. Перегородка дохленькая. Что, соседи на шум жалуются?
— Если бы только на шум. Всю пыль туда тянет и там, через пол она вылетает.
— Паршиво. Ладно, пошли извиняться.
— Не, сам иди. Я уже наговорился. Во как! ― бригадир провёл ладонью у себя над головой.
Очевидно, сосед слышал этот разговор, потому что дверь в его квартиру открылась, как только Игорь к ней подошёл. На пороге стоял уже немолодой, но ещё вполне крепкий мужик. Для начала Игорь представился, а потом стал рассказывать, что он всё понимает, что они предпримут все меры… ну и так далее. Очень просил потерпеть и даже обещал какую-то компенсацию. Мужик слушал сначала внимательно, но чем дальше, тем больше его лицо багровело, и, в конце концов, он не выдержал:
— Да… мне ваша компенсация.
Дальше на Игоря полился такой поток гнева, что он даже слегка опешил. Попытался вставить хоть слово, но оратора было уже не унять. Всё накопленное за день возмущение выплёскивалось теперь на голову бедного мастера. Хуже всего было то, что мужик оказался из породы «самозаводящихся». То есть, чем больше он говорил, тем больше распалялся. Если в начале своей речи он ещё сдерживался и старался выбирать выражения, то через несколько фраз полностью перешёл на непечатные. Ещё пару минут, и на голову Игоря уже полились угрозы и прямые оскорбления.
Сдержаться было очень трудно. Преодолеть искушение врезать этому мужику помогало только то, что Игорь был почти в два раза моложе и на голову выше. «Во-первых, это неспортивно, а во-вторых, мне сегодня только драки не хватало. Для комплекта. Попрут из фирмы, точно попрут» ― думал он. Наконец, сосед иссяк. Хлопнув дверью, он оставил своего противника на лестничной площадке раздавленным и униженным. Игорь стал медленно спускаться во двор. Внутри всё кипело и бурлило. Накопленная за день отрицательная энергия требовала выхода.
Он чувствовал, что должен, просто обязан, как-то
