Ребята сразу перезнакомились, разоткровенничались и прикидывали, кем стать. Только Валерик держал в секрете мотивы своего появления и на вопросы отвечал неопределенно, даже немного загадочно.
Школьников провели по цехам, оглушили шумом машин, ошеломили разнообразием технологических процессов, пропитали запахом резины и посыпали сажей. Они прослушали нуднейшую лекцию по технике безопасности или, вернее, об опасностях техники, чуть было не заснули вначале, а в конце многим захотелось вернуть свои приемные листки. Очень уж много всяких "нельзя". Того нельзя, этого нельзя, и если поверить лектору, то вскоре останешься без ног, без рук, а может быть, и без головы. Только благодаря Эдику Крылышкину не сбежали домой. Этот рослый и смышленый не по летам паренек с задатками вожачка сказал, когда они, выйдя в коридор, рассуждали о том, как бы отсюда смыться:
- Да что вы, братцы! Этот, с позволения сказать, лектор выдает на уровне наших бабушек: не ковыряй в носу - дырку проковыряешь, не болтай ногами - ноги отвалятся. Все гораздо проще и легче!
И ребята не смылись. А Лидочка, у которой была звучная, красивая фамилия - Жемчугова, сразу решила получить квалификацию браслетчицы. Что это такое, она по существу еще не разобралась, но ее прельщало эффектное звучание слов: браслетчица Жемчугова. Ради этого стоило пострадать. И в анкете в институт (в какой, она тоже еще не знала) будет звучать неотразимо, и при знакомстве с парнями. Остальные специальности не казались ей такими романтичными. Сборщик, комплектовщик, наладчик. Вот еще вулканизаторщик неплохо. Лидочке хотелось, чтобы Эдик Крылышкин выбрал себе эту специальность. Такое единение мужского и женского начал - вулканизаторщик и браслетчица. Только фамилия у Эдика очень уж прозаическая - Крылышкин. Ему бы следовало быть, допустим, Огневым. Браслетчица Жемчугова и вулканизаторщик Огнев... Мир, преклонись! Но вся беда состояла в том, что Эдик не собирался стать вулканизаторщиком и думал лишь о том, как заработать производственный стаж.
А остальные девять? Трое из них были детьми рабочих и тоже хотели стать рабочими. А шестеро еще не избрали себе специальности и пытливо приглядывались ко всему, решая, куда оформляться.
Саша Кристич дал ребятам освоиться, осмотреть срезы шин, разложенные на столе. Ему понравились мальчишки. Они держались преувеличенно независимо, и вид у них прямо-таки глубокомысленный. На лицах девушек, кроме усталости и растерянности, ничего написано не было.
- Так вот, друзья, - начал Кристич. - Десять лет назад я окончил школу и поступил на наш шинный завод без особой охоты. "Ну что это за производство? - думал я. - Вроде галошного. Но только галоши делают для людей, а шина - галоша для автомобиля". Послали меня в резиносмесительное отделение. Были там?
- Были.
- Это где пол дрожит под ногами и все ходят черные, как негры, высказал свое отношение к цеху один из ребят.
- Вот, вот! Я там и работаю. После смены еле отмоешься, а под глазами так и остаются черные круги. Девушкам в этом цехе нравится - не нужно глаза подводить. - Кристич бросил быстрый взгляд на Лидочку, которая "удлинила" себе глаза модными стрелками. - Работа меня сразу заинтересовала. Знаете чем? Таинственностью своей. Незначительные доли веществ, иногда граммы, неузнаваемо изменяют свойство резины. Тайны этих превращений еще далеко не раскрыты. Здесь - как в море: под тобой неизведанная глубина. А на глубине есть где понырять. Кстати, вы слышали о том, как была изобретена резина?
- Я знаю, - заносчиво бросил Валерка.
- А остальные?
Больше никто не знал, и Кристич рассказал один из вариантов легенды:
- Каучук вначале использовался как средство стирания написанного карандашом. Продавали его в аптеках кусочками. А чтобы они не слипались, обсыпали порошком - тальком либо серой. И вот однажды безвестный до того времени изобретатель, имени я не помню...
- Гудийр, - подсказал Валерка.
- ...уронил кусочек каучука, покрытого серой, на жарко натопленную печь. Пальцами снять его было нельзя. Пока Гудийр искал пинцет, каучук прогрелся и вдруг приобрел совершенно другие свойства: из пластичного материала, которому легко придать любую форму, превратился в эластичный. Растяни его - и он снова принимает свои прежние размеры. Каучук стал резиной. Дальше - больше. Резину начали окрашивать в черный цвет, покрывая сажевым раствором. И снова открытие: раствор впитывался в нее и в десять раз увеличивал прочность. Вот что такое резина. Это каучук с серой и сажей, подвергнутый действию горячей воды или перегретого пара, так называемому процессу вулканизации.
Романтический ореол специальности вулканизаторщика померк в глазах Лидочки. Значит, в автоклавах нет никакого огня, никаких извержений. Пар или вода - вот и все... Кристич, внимательно следивший за хорошенькой девушкой, тотчас заметил скучающее выражение на ее лице и решил оживить беседу.
- А история изобретения шины вам известна? Тоже нет? Велосипед изобрели раньше, чем шину. Представьте себе, что за удовольствие было ездить по булыжной мостовой на железных колесах. И вот ветеринарный врач по фамилии Денлоп надул воздухом резиновый шланг, обернул им железный обод, и он прокатился в три раза дальше, чем обычно. Так была изобретена шина. Интересно? - осведомился Кристич, хотя видел, что возбудил общий интерес. Даже у Жемчуговой оживились глаза.
Ребятам был симпатичен этот парень - совсем не похож на лектора и только немного старше их. С таким можно и пошутить, такого можно и подкусить.
- Вернусь к себе, - продолжал Кристич. - Я убедился, что в шинной промышленности еще много белых пятен, и подумал, что каждый может найти для себя увлекательную проблему, которой полезно заняться. Каждый! Начиная с рядового рабочего и кончая академиком. Здесь ничто не окостенело, здесь широчайшее поле для поисков. Но одному искать нелегко. Вот и решили мы создать общественный институт рабочих-исследователей. Слышали?
- Слышали!
- В газетах читали.
- По радио говорили не раз.
- Институт очень помог нам. Тем, у кого бродили свои мысли, - проверить их, тем, у кого не было своих, - проверить чужие.
- А у вас свои мысли были? - с невинным видом спросила Лидочка Жемчугова, поправляя волосы.
Кристич ответил не сразу, воспользовался случаем полюбоваться миловидной девушкой.
- В ту пору еще нет. И потому я охотно набросился на чужие.
- Какие? - допытывалась Жемчугова.
И на этот раз Кристич не поторопился с ответом, но уже по другой причине - подыскивал простые и понятные слова.
- Есть в мире неотвратимые бедствия. Одно из них - ржавление металлов. Каждый год из-за него выходят из строя миллионы тонн стальных изделий.
- Миллионы? - недоверчиво переспросил кто-то.
- Да, да. Миллионы тонн идут в переплавку. С резиной происходит то же самое. Она стареет, трескается, теряет свою прочность. Всем вам приходилось пользоваться старой карандашной резинкой. Она хрупка, жестка, как деревяшка, никаких "резиновых" свойств у нее, по сути, нет. Так примерно стареют все резиновые изделия, причем довольно быстро. Очень часто шина, пока ее доставят потребителю, теряет половину прочности. У нас, знаете, какой случай произошел? Пришел на завод один запасливый человек и потребовал обменять шины, приобретенные пять лет назад. Он ими не пользовался, но они уже пришли в негодность, потрескались и задубели.
- И обменяли? - спросил Эдик.
- Нет. У шин, как у всяких химических изделий, есть свой срок годности хранения. Не узаконенный, но есть. Так вот прежде всего мы начали искать антистаритель. Дешевый, надежный и обязательно из отечественного сырья.
- Нашли? - спросила Лидочка.
- Нашли, - ответил за Кристича Валерка.
Кристич сердито посмотрел на выскочку.
- Скоро сказка сказывается. Мы искали антистаритель три года, - сказал он. - Сегодня, допустим, я заложу в резину какой-нибудь препарат и жду, пока смесь испытают в лаборатории. Потом меняю составляющие. Одно добавлю, другое убавлю, иначе спропорционирую и все изменения в составе заношу в журнал наблюдений. И не один я. Вот почему за три года мы накопили столько данных.
- Вы имеете в виду ИРИС-1? - тоном знатока спросил Валерка.
- Да. И его разновидности. Это очень интересно, ребята, искать и находить оптимальные условия для получения наилучшего качества.
- Вы кем сейчас работаете? - полюбопытствовала Лидочка.
- Тем же, кем и раньше, - рабочим-резиносмесильщиком.
От Кристича не укрылось, что ребята удивленно переглянулись, а на лице Лидочки появилось почему-то огорчившее его разочарование.
- Рядовым рабочим? - протянула она.
- А почему же вы ничему не учились? - с нескрываемым интересом спросил Валерка.
- То есть как это - ничему? - вспыхнул Кристич. - Я за эти годы проштудировал все, что написано о шинах и резинах. - И тут же со свойственной ему прямотой добавил: - А в специальном учебном заведении я не учился. - Обвел взглядом настороженные лица ребят. - У рабочих парней, как правило, одна и та же беда. Когда у них появляется непреодолимое желание учиться, глубже постигать свою специальность, бывает уже поздно. Обрастаешь семьей, пойдут дети, приплывут родичи. На вечернем факультете трудновато, на дневном материально невозможно. Единственный выход - самообразование.
