по ночам на телефон доверия. В первый раз мы разговаривали о трагической смерти его друга-стритрейсера, в память о котором он сделал себе тату в виде горящей машины. А потом… – она сглотнула, не зная, как объяснить, почему нарушила все правила телефонного консультанта. – А потом… Потом просто звонил. Мы общались, делились воспоминаниями о детстве, обсуждали фильмы. Он читал мне стихи Есенина. Я знаю, что по утрам он пьёт чай с бергамотом и занимается спортом. Иногда слушает «Битлз», представляешь? А ещё у него такой приятный голос с хрипотцой… Я просто не смогла это прекратить. Он знает обо мне всё: чем я живу, что люблю и как выгляжу – кроме настоящего имени. Я никогда ещё не была так близка с мужчиной, – она закрыла руками лицо.
– Боже мой, Иза! Я так и знала, что ты – попаданка! – Жанна закатила глаза. – Ну, и как там живется, в восемнадцатом веке? Пять лет ухаживаний, потом помолвка? Он что, заключённый? Или, – она понизила голос, – извращенец?
– Не знаю, он производит впечатление нормального человека. Только одинокого, – Изольда вздохнула.
– Ну а секс, секс-то у вас был?
– Да какой секс? Мы же только по телефону…
– Так секс можно и по телефону. Иза, тебе двадцать шесть лет, что ты как маленькая!
– Нет, исключено, он не за этим звонит.
– А зачем? – Жанна постучала острыми ногтями по столу.
– Знаешь, Жанна, иногда людям не хватает простого человеческого общения, душевности…
Жанна громко фыркнула, а потом вдруг пригнулась, схватила Изольду за руку и зашептала:
– Смотри, телевизионный гений Христофоров! Офигеть! Ваш домишко нравится мне всё больше и больше!
– Ты ещё двойника Джонни Деппа не видела, – усмехнулась Изольда.
***
Жанна жила у неё уже две недели. Утром уходила по своим делам, давая Изольде поспать, а вечером они бродили по выставкам, заглядывали в местный театр или гуляли по набережной, если у Изольды не было дежурств. А когда случались – девушка предпочла бы не знать, чем занимается ночами её подруга.
– Ну как поживают твои психи? – покуривая в форточку, интересовалась по утрам Жанна.
– Они не психи. Звонят и родители подростков, и избитые женщины, и геймеры. Мне вообще иногда кажется, что я разговариваю со своими соседями. Недавно бабуся обратилась, жаловалась на молоденькую соседку, потом замученная мать близнецов. Я и во дворе все это регулярно слышу.
– А твой звонил? – полюбопытствовала Жанна.
– Звонил, – Изольда напряглась. – Мой постоянный клиент – инвалид с задержкой психического развития – тоже звонил, жаловался, что мама не даёт ему лимонад, – устало сказала Изольда и прошла на кухню глотнуть воды.
– Да я про Ефима, – последовала за ней настырная Жанна.
– Он тоже звонил, – как можно спокойнее сказала Изольда, – снова предлагал встретиться.
– А ты?
– А я снова отказалась. Нельзя нам встречаться, неправильно это.
– Ну и дура!
– Дура, – согласилась Изольда, – от того, что веду себя вопиюще непрофессионально! А если, пока мы разговариваем, кто-нибудь решит повеситься и не сможет дозвониться до психолога? Пора прекращать этот фарс.
Она устало потёрла лоб и вспомнила нежный мужской шёпот. Казалось, не слова, а губы ласкают её ухо, заставляя млеть. Он говорил, что влюбился в её голос, что узнает его из тысячи, что она, должно быть, девушка очень ранимая и нежная. И она плавилась, мать вашу, от этого телефонного эротизма, как подросток.
Весь день была сама не своя, даже Жанка её не трогала, а на следующее ночное дежурство собиралась как на свидание: сарафан, лёгкие босоножки, распущенные светлые волосы, немного косметики. Потому что наконец решилась.
Ночь выдалась просто ужасной. Сначала какой-то наркоман требовал у неё дозу, потом позвонил парень сообщить, что собирается прыгнуть с крыши. Полночи Изольда уговаривала его этого не делать. Наконец уговорила, а потом долго сидела, глядя в одну точку. Под утро настырный жаворонок-дедок шепелявым голосом жаловался ей на коммунальщиков. Ефим не звонил. А если и набирал её номер, то всё равно не смог бы пробиться сквозь лавину консультаций.
Домой Изольда буквально притащилась. Медленно поднялась на третий этаж, открыла ключом дверь. Вошла, села на банкетку, поморщилась. Пахло пригоревшим омлетом и кофе. И ещё немного перегаром. Из ванной донесся мужской голос с такой знакомой хрипотцой:
– Жанн, у тебя случайно нет чая с бергамотом?
Потом оттуда вышел привлекательный парень с короткой стрижкой и голым торсом. Пригладив пятерней влажные тёмные волосы, он поздоровался с Изольдой, внимательно её разглядывая. На плече у парня была татуировка. Машина. В огне.
Из кухни в коротком халатике выплыла довольная Жанна:
– Иза, познакомься, это Еф…
– Жанна, не надо. Пожалуйста, пусть он уйдёт! Не хочу ничего знать, – помертвевшими губами ответила Изольда и прошла в комнату. Ей показалась, что она оглохла и слышала только стук своего сердца. Но нет, не оглохла. Отчётливо уловила хлопок входной двери и приближающиеся шаги Жанны. В нос ударил запах вишневых сигарет.
– Зачем ты так? – только и смогла выдавить из себя Изольда.
– Как так? Парень уже истосковался. Напился, пришлось проводить, – усмехнулась Жанна.
– До своей постели, – мрачно констатировала Изольда.
– Всегда мечтала переспать с последним романтиком. Но ты не кипишуй, я не в его вкусе. Сам сказал, что ошибся и был пьян, бла-бла-бла, но знаешь, он даже пьяный очень хорош в постели.
– Убирайся, – выдавила Изольда и прикрыла глаза.
– А знаешь, его легко было найти. Пара звонков – и все его контакты оказались у меня. Я же журналист. И ты могла сама его вычислить, с твоим-то аналитическим умом это ерунда…
– Убирайся, – погромче повторила Изольда.
– И уберусь, – усмехнулась Жанна. – На самом деле надоело смотреть на то, как тебе достаётся все самое лучшее: и тётку на трёшку развела, и парень, как из женских романов, и научные перспективы. А ты все монашку из себя корчишь.
Изольда открыла глаза, достала телефон, нашла в плейлисте и врубила на всю мощь «Арию». Как уходила Жанна, она не слышала – орала вслед за Кипеловым: «Возьми моё сердце, возьми мою душу. Я так одинок в этот час, что хочу умере-е-еть…». Отрезвил её только стук соседей по батарее.
На следующий день Изольда с трудом поменялась дежурствами. Теперь она выходила работать днем, подумывала вообще уволиться и до начала основной работы уехать к маме в деревню.
На последнее дежурство она шла как на каторгу.
– Здравствуйте, вы позвонили по телефону доверия. Это консультант Лиза, слушаю вас.
На том конце долго молчали и только дышали в трубку. Обычная, в общем-то реакция растерявшегося клиента.
– Лиза, – услышала она наконец знакомый до боли голос, – я не знаю, что мне делать, совсем запутался. Думал, так тебя никогда и не увижу, что тебя не существует. А когда понял, что это ты… Там, в квартире… Чуть не сдох. У тебя же голос неподражаемый, Лиза. Это чудовищная ошибка, слышишь? Я виноват перед тобой. Давай начнём все сначала?
Изольда молчала
