И поэтому мусульмане шли в театр.
В такой обстановке доктор Смольников посоветовал Хамзе возобновить свое ходатайство об открытии новометодной воскресной школы.
- Деньги на это дело найдем, - сказал Смольников, - но только чтобы никто не знал, откуда они.
Разрешение было получено. Хамза сам сочинил рукописный учебник-азбуку. И теперь по воскресеньям в доме своего друга Махмуда-тараша он учил читать и писать детей бедняков.
Приближался Новый год. По инициативе русской администрации в здании военного собрания решено было устроить нечто вроде приема для туземной интеллигенции. В списки приглашенных включили и Хамзу.
В тот день с утра на окраине города проводился улак-козлодрание. Неожиданно для всех в состязании всадников, которые должны были овладеть козлом - лаком, победу одержал приехавший из алайских предгорий довольно немолодой киргизтабунщик Сулейман-аксакал. Правда, ему помогали два сынабогатыря, Хайдар и Джамшид, на бешеном скаку отгонявшие плетками от лошади отца всех других претендентов на улак. Не повезло даже самому Садыкджану-байвачче, который решил участием в козлодрании закончить наконец свой затянувшийся и уже всем порядком надоевший траур по молодой жене. В былые годы байвачча неоднократно захватывал козла и уносил его на своем самом резвом в Коканде коне от преследователей.
Но на этот раз широкоплечий Сулейман с такой силой рванул из рук Садыкджана улак, что байвачча чуть было сам не вылетел из седла. А могучие молодые пастухи-киргизы Хайдар и Джамшид так исхлестали садыкджановских прихлебателей, пытавшихся окружить Сулеймана и обеспечить байвачче легкую победу, что выход из старого траура чуть было не обернулся трауром новым.
- Но ведь это ужасно! - воскликнула находившаяся среди зрителей улака и наблюдавшая за состязанием наездников в бинокль жена полковника Медынского. - Они же буквально убивают плетками друг друга!.. Так и глаза недолго выхлестнуть!
- Ничего, ничего, - снисходительно улыбнулся стоявший рядом полицмейстер, - улак закаляет. В будущих войнах России надо будет иметь в своей кавалерии вот таких суровых всадников.
- Ваше превосходительство, - потянулся к уху полицмейстера один из чиновников местной администрации, - про этого Сулеймана говорят, что он точит нож против своих баев, ведет агитацию среди кочевников...
- Вот как? - улыбнулся Медынский. - Современный Пугачев?
- Вообще, ваше превосходительство, - продолжал чиновник, - просматривая список приглашенных мусульман, я встретил несколько имен, которые вызвали у меня, мягко говоря, удивление. Например, Хамза... Ведь он же общается с нашими ссыльными.
- Ну так что же? - простодушно пожал плечами Медынский. - Расстрелять его за это прикажете?
- Да уж во всяком случае не приглашать туда, где будут многие уважаемые люди и настоящие друзья центральной власти.
- Вы хотите сказать, - снова улыбнулся полицмейстер, - что мы отпустили вожжи?.. Считаете, что их и дальше надо было бы натягивать сильнее?.. Нет, это сейчас не в духе времени. Мода на строгости прошла. Определенный демократизм теперь просто необходим... Нужно прислушиваться к либерально настроенной интеллигенции, искать с ней контакты...
Елка была украшена разноцветными гирляндами. Традиционный Дед Мороз осыпал гостей блестками. Снегурочка - одна из самых красивых женщин Коканда, актриса татарского театра Ольга Яруллина - активно помогала Деду Морозу.
Полковник Медынский приступил к осуществлению своей новой программы налаживанию контактов с местной интеллигенцией - буквально с первой же минуты. Едва только Хамза вместе с Завки вошел в главный зал военного собрания, как полицмейстер подошел к нему.
- Я очень рад, что вы пришли, - радушно приветствовал Хамзу Медынский. - Вы хороший поэт, а теперь еще и драматург.
К сожалению, я не видел вашей пьесы, но слышал о ней много лестных слов. Поздравляю!
- Рахмат, ваше превосходительство, - учтиво наклонил Хамза голову. Рахмат за ваши теплые слова о моем скромном сочинении.
Завки с удивлением посмотрел на своего обычно вспыльчивого, строптивого ученика - Хамза держался сегодня как заправский дипломат.
- - Кстати, хочу познакомить вас с одним человеком... Уважаемый Каримбай! - позвал полковник стоявшего неподалеку низкорослого толстяка в европейском костюме. - Прошу, господа поэты, любить и жаловать будущего редактора и одновременно хозяина новой газеты, которая после первого января начнет выходить в Маргилане на узбекском языке.
Толстяк, приложив правую руку к сердцу, поклонился.
- Господин Каримбай, - журчал Медынский, - расскажите нам о планах вашей газеты. Кого вы будете ругать, кого хвалить?.. Перед вами, возможно, ваши будущие сотрудники.
- Моя газета предполагает уделять внимание прежде всего вопросам торговли, - густым басом сказал Каримбай. - Мы хотим оживить деловые связи наших узбекских предпринимателей и сделать их известными всему Туркестанскому краю. Торговля - двигатель прогресса. Тот, кто хорошо торгует, обогащает себя и способствует процветанию своего народа.
- Ну, а просвещение, знания? Надеюсь, об этом вы тоже не будете забывать?.. Взять хотя бы новометодные школы. Я думаю, что они принесут огромную пользу. И в первую очередь детям, молодежи... Не так ли, господин Хамза?
- Вы совершенно правы, господин полковник, - согласился Хамза. Новометодные школы ускорят образование в несколько риз.
- Скажите, почтенный, - вступил в разговор Завки, обращаясь к Каримбаю, - собираетесь ли вы показывать своим читателям некоторые неблаговидные дела людей торговли - обман, например, взяточничество или какие-то другие злоупотребления?
- Я бы, конечно, мог печатать в своей газете и такие статьи, - загудел толстяк, - но зачем они мне?.. Если я буду высмеивать торговцев и купцов, они не станут печатать у меня рекламу своих товаров. И доходы мои начнут уменьшаться, а потом и вовсе придется газету закрывать... Я, господа, смотрю на газету прежде всего как на прибыльное коммерческое предприятие. А коммерция убытков не любит, она требует только дохода, причем постоянно растущего. Иначе не стоит и дело начинать...
Так что ни о каких злоупотреблениях я в своей газете писать не собираюсь, зачем же заранее намечать себе убытки? Это невыгодно. Я хочу издавать газету, продавать ее читателям и за это получать прибыль. Другое меня не интересует.
- Вот видите, господин полковник, - усмехнулся Хамза, - а вы говорили о пропаганде знаний... Новая газета в Маргилане замышляется ее будущим издателем только как торговое дело...
Но почему бы вам тогда не купить себе завод и не начать торговать хлопком? С газетой много хлопот...
- Завод или газета - какая разница? Был бы хороший доход...
- Ну что уж вы так все измеряете только деньгами! - с неподдельным возмущением воскликнул Медынский. - Есть же идеалы, высокие цели и помыслы, есть прекрасное служение делу народного просвещения!
Полицмейстер говорил с таким пафосом, что Завки даже отвел в сторону взгляд.
- Вся наша беда заключается в том, - серьезно сказал Хамза, - что дело просвещения находится в руках людей, для которых, кроме прибыли, ничего больше не существует на свете...
Нет, видно, не дождаться нам от новой газеты защиты наук и знаний... Что ж, придется продолжать бороться за просвещение там, где это дает конкретный результат, - в школах для детей бедняков и неимущих.
- Кстати, о вашей воскресной школе, - элегантно, посветски переменил неприятную тему полицмейстер. - До меня дошли слухи, что против нее строят какие-то козни, хотят закрыть... Почему? Отчего?
- Наверное, потому, что я обучаю вместе мальчиков и девочек.
- Вместе? - удивился Каримбай. - Ну, это уж слишком...
Как правило, наши женщины редко используют образование, если даже получают его. Выучилась читать и писать - и слава аллаху!.. Вот, скажем, живет у вас в Коканде грамотная женщина. Но разве книги у нее на уме? Совсем нет. Да ведь это и есте
ственно! Женщина создана для продолжения рода человеческого, а не для того, чтобы двигать вперед науки. Это занятие для мужчин.
Завки вдруг увидел, как лицо Хамзы начало покрываться красными пятнами. Он взял Хамзу под руку, как бы говоря ему:
успокойся, успокойся...
Но Хамза весь уже был во власти своего нового настроения.
- И вы хотите, чтобы так было всегда? - впился Хамза своими ставшими острыми как иголки зрачками в лицо Каримбая.-И с такими идеями вы собираетесь издавать серьезную газету?.. Вот вам уровень просвещения, господин Медынский!
Деньги, деньги, только деньги, и ничего больше!.. Но вы, Каримбай, конечно, никогда не осмелитесь написать об этом в своей газете...
- А кому это интересно знать? - нахмурился Каримбай.
- Большинству нашего народа!.. - взорвался Хамза. - Тем, кого вы считаете людьми низкого происхождения!!
- Но они не будут читать мою газету! Они неграмотны!
