class="p">Рождество для взрослых
В воскресенье они должны прогуляться во Французский парк.
Парк находился недалеко, пятьюдесятью этажами ниже.
Айко иногда проезжала мимо Парка на лифте, во время круизов в универмаг Мицукощи. Или, еще реже, к родителям, в Церковь Стариков.
Один раз успела разглядеть сквозь полупрозрачную створку что-то зеленое. «Деревья», – догадалась Айко. Надо посетить этот парк ближе к Рождеству. Запомнила символ этажа: двулепестковую розу.
Сатощи, нынешний муж Айко, подал заявку на семейное посещение и оплатил остановку лифта на нужном этаже.
Положительный ответ из Парка пришел быстро, вместе с инструкцией, как следует наслаждаться природой. Сатощи инструкцию просмотрел небрежно, доверив чтение Айко.
Ответа Лифтеров пришлось ждать дольше.
Вначале пришла открытка. Оплата за остановку на этом малопосещаемом этаже получена, будут внесены изменения в график, которые в настоящее время согласовываются. В конце – каллиграфическая надпись: «Ожидание – начало мудрости».
Супруги по очереди подержали послание в руках. Айко оценила красоту лицевой стороны: желтый гибискус и веточка сельдерея. Сатощи, глава семьи, подшил открытку в папку с письмами от Лифтеров.
Снова ожидание.
Ожидание.
И еще ожидание.
Сатощи каждое утро уезжал на шестичасовом экспресс-лифте наверх, к себе в офис. Айко вместе с другими женами махала вслед мужчинам, спрессованным в полупрозрачной капсуле, возвращалась в свое Гнездо номер 4489 и думала о Парке.
Иногда у нее возникали сомнения.
Она решилась написать о них мужу.
«Сатощи-сан, – писала она, – хватает ли у Вас бодрости? Сегодня я заметила в окне что-то темное, похожее на снежную тучу. Будьте осторожны, не пытайтесь распахнуть окно, это может привести к простуде. Вместо таких опасных действий лучше уделите немного времени нашим мечтам о Французском парке. Помните известное высказывание Лифтера номер десять: “Ничто так не объединяет людей, как дозволенные мечты”. Вот какие мудрые Лифтеры жили в древности. А теперешние… Может, нам стоит обратиться прямо в Совет Лифтеров? Написать им о нашем большом желании выйти на этаже, помеченном двулепестковой розой…»
Утром Айко вложила письмо мужу в обшлаг рукава.
Он прочтет его в перерыв на кофе, когда у мужчин принято читать письма от жен и любовниц.
«Айко-сан, – писал в ответ Сатощи, – никак не пойму, почему почти все жены просят мужей не открывать окно. Всем известно, что ни одно из окон в нашей Башне не открывается. Я также не думаю, что вы могли увидеть сквозь дымчатое стекло снег. Однако вы правы, нас ожидает зима и следует больше думать о здоровье».
Прочитав, Айко покраснела; не покраснел только вечно мерзнущий нос.
Как это она забыла, что Сатощи работает в фирме по разработке оконных покрытий! Она же читала его визитку в день их помолвки!
День их помолвки.
Утром она проводила к пятичасовому лифту своего прежнего мужа, господина Хирощи. А вечером в их Гнездо номер 4489 вошел худощавый мужчина. Плюхнул на пол сумку с наклейками разных этажей, поклонился, протянул визитку.
«Сатощи Второй. Шестая компания по благоустройству окон».
Айко растерянно вручила незнакомцу свою, домохозяйскую; гость внимательно читал, поглядывая на Айко.
Потом Сатощи Второй вытащил из сумки конверт с трехлепестковой мальвой. Эмблема Совета Лифтеров.
«Какая теплая осень в этом году, не правда ли? – начиналось письмо. – Ваш супруг Хирощи Седьмой получил новое назначение на один из дальних этажей. Поэтому с сегодняшнего дня обязан сменить свой порядковый номер, место проживания, а также семью».
Дальше чтение смазалось. «…По демократическим законам нашей Башни, вы можете самостоятельно выбрать… но мы рекомендуем… перспективный сотрудник, недавно получивший место в получасе езды от вашего этажа… год Змеи, по гороскопу… к культуре… без вредных…»
Письмо заканчивалось поздравлениями.
– Здесь информация, что вы теперь… что мы отныне…
– Я догадался, – сказал ее новый муж и включил телевизор.
Через пару дней они совершили, как положено, путешествие вниз, в Церковь Стариков. Прошли по узкому стеклянному коридору, мимо пожилых людей, которые сидели неподвижно и что-то жевали. Нашли своих родителей – если не соврал путеводитель по Церкви. Старики долго гладили их по плечам, повторяя: «Не беспокойтесь, нам тут не одиноко». Торопливо дали согласие на свадьбу.
Когда поднимались из Церкви на вечернем экспрессе, Айко нечаянно стала рассматривать маленькую ладонь мужа. Почувствовав на руке взгляд, Сатощи спрятал ее в карман.
– Какой странный рисунок, хм… на окнах в Церкви Стариков, не правда ли? – Сатощи глядел в полупрозрачную стенку, за которой с шелестом проносились этажи.
– Да, на редкость странный рисунок.
Муж промолчал.
«Труд создал человека, молчание создало мужчину», – вспомнила Айко кого-то из Древних Лифтеров.
Стала делать глотательные движения, чтобы не закладывало уши.
Прислали!
Айко закрыла глаза, представляя, что танцует. Наклон вправо, покружимся, покружимся… Разрешение приятно холодило ладонь. Она подошла к окну; за матовым стеклом как будто стало светлее. Наверное, восходит великая звезда Солнце или другая счастливая звезда.
А долговязый Сатощи… Он был рад, но как-то без участия глаз – глаза оставались обычными, холодными.
Воскресенье. Трое рабочих наматывают на пластиковые деревья бесконечную паутину лампочек. Сатощи и Айко движутся в одинаковых панамах, на случай слишком сильных ультрафиолетовых установок в Парке; ступни оберегает удобная спортивная обувь, за спиной покачиваются рюкзачки.
Супруги поравнялись с рабочими, те поклонились:
– С наступающим Рождеством! Скоро Рождество, не так ли? Сегодня в «Мицукощи» – просто сказочные рождественские скидки!
«Сказочные скидки», – пожевала губами Айко. Может, как-нибудь сегодня туда заехать… до Парка… как-нибудь? Нет-нет, в Парк, только в Парк.
Компания в лифте. Группа молодняка с зелеными волосами, равномерно жующие рты. Время от времени кто-то произносит: «А Китагава, Китагава-сан, ха-ха-ха…» – «Ха-ха-ха», – поддерживают остальные. Потом называют какого-то Судзуки-сана, ха-ха-ха, еще кого-то, ха-ха-ха.
По бокам покачивались предпенсионные парочки, из завсегдатаев воскресных лифтов. Осенние бабочки, престарелые путешественники и путешественницы по магазинам. Спешат накататься, прежде чем их проводят вниз, в Церковь Стариков. Бродят по лабиринтам лучших универмагов, щупают ценники. И лихорадочно покупают, покупают – чтобы потом в этих платьях, галстуках, брошках годами сидеть на пропахших мочой матрасах, упершись взглядами в стены и потолки Церкви Стариков. Айко вспомнила, как ее мать до спуска туда накупила себе кучу модных повязок, хотя знала, что там у нее их отберут…
Сегодняшние «осенние бабочки» не походили на обычных. Хотя они едва ли были знакомы друг с другом, садясь в этот лифт, теперь они выглядели как старые друзья. Вспомнилось: «Близких по духу людей объединяют общие мечты; духовно далеких – общее разочарование». Айко почувствовала, что это не просто разочарование, а недовольство.
– Куда смотрят власти! В лифте и так мало места, а тут еще он…
Он был самым странным пассажиром.
Солидная, в
