в квартире на Принс-авеню, где впервые увидел Тони. Владельцы переезжали в Куала-Лумпур. К счастью, аккуратные и бездетные. Ни рисунков на обоях, ни обломков игрушек на полу в столовой (Шона однажды показывала четырехкомнатную квартиру в Финчли, и клиентка подвернула ногу, наступив на Могучего рейнджера). Хозяева жилья на Принс-авеню работали в городе и, судя по всему, в квартире только спали. Девственно-чистая плита. Мебель из IKEA. Эстампы в полированных стальных рамах. Бездушно, зато легко продать.
На кухне Джейми провел кончиками пальцев по стене и вспомнил Тони с кистью в руке, когда тот был для него прекрасным незнакомцем. Только сейчас Джейми окончательно понял, что натворил. Он тянул время. Прятался. Строил свой маленький мирок, казавшийся безопасным. И отдалялся от всех. Теперь в его мире холодно и темно, и он понятия не имеет, как вернуться к солнцу.
В Питерборо, вскоре после того, как Кэти его нокаутировала, Джейми понял – они нужны ему. Сестра, мама с папой, Джейкоб. Порой они доводят его до бешенства, но ведь это его семья. Тони он потерял, и ему просто необходимо место, куда можно прийти, оказавшись в беде. Люди, которым можно позвонить среди ночи. А он все запорол. Устроил сцены в столовой. «Ты ничего не знаешь», – сказала мама. Это правда, они стали чужими, и все из-за него. Какое право он имеет указывать родным, как жить, если сам их не слышит?
Прозвенел звонок. Черт! Джейми глубоко вдохнул, посчитал до десяти, вспомнил, зачем он здесь, и открыл дверь странному типу в парике.
82
Кэти закончила мыть посуду. Джейкоб спал. Рэй сидел за кухонным столом и менял батарейки в телефоне. Она повернулась к нему и вытерла руки.
– Нам надо кое-что обсудить, – сказал Рэй.
– Я знаю, – ответила Кэти.
Наконец-то важный разговор, а не мелочи, вроде того, кто отвезет Джейкоба в сад или какой чай покупать.
– Мне все равно, как мы будем жить, – заявил Рэй, поставив телефон на место, – лишь бы не видеть твоих родственничков.
Кэти уже хотела обидеться, однако поняла – он прав: ее родные вели себя ужасно. Внезапно ей стало смешно, она расхохоталась.
– Извини, что тебе пришлось пережить этот кошмар.
– Было познавательно, – отозвался Рэй.
Она не поняла по его лицу, шутит он или нет, поэтому прекратила хохотать.
– Я сказал твоему папе, что считаю его самым здравомыслящим человеком в вашей семье. – Рэй поставил одну из старых батареек вертикально. – Напугал его. – Вторая батарейка встала рядом с первой. – Надеюсь, с ним все в порядке.
– Будем держать кулаки.
– Джейми – славный малый, – продолжал Рэй.
– Да, – согласилась Кэти.
– Мы с ним хорошо поговорили, в саду.
– О чем?
– О нас с тобой, о нем с Тони.
– Вот как! – Кэти не решилась выспрашивать подробности.
– Геи мне всегда казались странными.
– Лучше не говори этого Джейми.
– Я, конечно, дурак, но не настолько, – укоризненно заметил Рэй.
– Прости, я не хотела…
– Иди сюда, – сказал Рэй.
Кэти села к нему на колени, и внезапно все изменилось. Ей стало спокойно и хорошо. Каждая мышца тела расслабилась. Она дотронулась до его щеки.
– Я такая ужасная.
– Ты невыносимая, но я все равно тебя люблю.
– Обними меня.
Рэй прижал ее к себе, она уткнулась лицом в его плечо и заплакала. Он ласково погладил ее по спине.
– Не плачь, все будет хорошо.
Как можно быть настолько слепой? Рэй видел ее семейку в самом неприглядном виде, ни разу не пожаловался и всегда старался помочь. Даже несмотря на отмену свадьбы. А ведь он не изменился. Он был таким всегда – самым добрым, самым надежным и достойным человеком в ее жизни. Они с Джейкобом – вот кто ее настоящая семья. Кэти чувствовала себя одновременно глупо, радостно, виновато и грустно, и голова от такого обилия противоречивых эмоций у нее кружилась.
– Я люблю тебя.
– Не надо, – прошептал Рэй, – тебе необязательно это говорить.
– Нет, я действительно люблю тебя.
– Давай немного помолчим, милая. Когда мы спорим, все только усложняется.
– Я не спорю, – возразила Кэти.
Рэй приподнял ее голову, приложил к ее губам палец, чтобы заставить замолчать, и поцеловал. Первый настоящий поцелуй за несколько прошедших недель. Они пошли в спальню и занимались любовью, пока Джейкобу не приснилась злая синяя собака и не пришлось идти его спасать.
83
Вернувшись с работы, Джейми набрал Тони. Никто не ответил. Тогда он позвонил на мобильный и оставил сообщение с просьбой перезвонить. Убрав на кухне, поужинал под фильм о гигантском аллигаторе в озере в штате Мэн. Тони так и не перезвонил.
Утром Джейми снова позвонил на домашний. Нет ответа. Во время ланча оставил еще одно сообщение на мобильном. После работы пошел в бассейн, лишь бы не ждать звонка. Проплыл шестьдесят дорожек и целых пять минут чувствовал изнеможение и приятную расслабленность.
Из дома вновь позвонил – то же самое. Появилось искушение пойти и постучать в его дверь, но Джейми подозревал, что Тони намеренно его избегает, а устраивать сцены не хотелось. Ему было не просто грустно – гораздо хуже, точно кто-то умер. С такой тоской остается только жить и надеяться, что со временем станет не так больно.
Джейми продолжал звонить, каждое утро и каждый вечер, хотя ответа уже не ждал. Вошло в привычку. Он ушел в себя и жил на автопилоте. Вставал, отправлялся на работу, возвращался домой. Представлял, что выходит на дорогу и его сбивает машина, а он не чувствует ни боли, ни удивления – лишь отстраненное любопытство: что случилось с человеком, который больше не имеет с ним ничего общего?
На следующий день неожиданно позвонил Йэн – пригласил выпить. Они познакомились десять лет назад на пляже в Корнуолле и выяснили, что живут в паре кварталов друг от друга. Йэн учился на ветеринара. В двадцать пять бедняга перестал скрывать свою ориентацию, а после четырех лет моногамии узнал, что болен СПИДом, ушел в пике и стал медленно убивать себя сигаретами, алкоголем, кокаином и беспорядочным сексом. Затем потерял ногу в аварии на мотоцикле, пролежал месяц в больнице и улетел в Австралию. Через какое-то время Джейми получил открытку с вомбатом: Йэн писал, что у него все наладилось. Два года ни слуху ни духу, и вот теперь вернулся.
«Ему наверняка хреновей, чем мне, – подумал Джейми. – А может, он более стойкий? В любом случае два часа в обществе Йэна – и мои неприятности покажутся детской игрой».
Джейми немного опоздал и обрадовался, что пришел раньше Йэна. Тот появился, когда он заказывал пиво – худощавый,
