Около 12 часов ночи антибольшевистские гласные Петроградской думы по предложению эсеров решили идти в Зимний, чтобы "умереть вместе со своими избранниками". Предложение идти во дворец подверглось поименному голосованию. Все вызываемые, кроме большевиков, отвечали: - Да, иду умирать... После этого все встали со своих мест, вышли в вестибюль, оделись и, захватив с собой заготовленные мешки с хлебом и колбасой для осажденных, пошли... Шли молча. В тишине четко звучали шаги по мостовой. Бухали редкие орудийные выстрелы. Очень скоро около Екатерининского канала шествие уперлось в матросскую цепь. В ночной тишине разнеслось: "Избранники народа! Всенародное голосование, демократия!" Матросы сумрачно и молча стояли каменными рядами. Иссякнув в своих доводах и аргументах, "демократия" умолкла. Молчание затягивалось. Шествие потеряло внутреннюю связь. Присутствующим делалось нудно и холодно, настроение скисало. Толпа думцев не знала, что делать. Ими начинало овладевать ощущение нелепости и бессилия. Нелепость происходящего стала нервировать и матросов - в их передних рядах послышался ропот неудовольствия, раздались отдельные выкрики: - Поворачивай оглобли! - Слышали?! Подъехал Подвойский. Думцы стали жаловаться ему, что их не пропускают к генеральному штабу, откуда они хотели позвонить в Зимний дворец и упросить правительство "предотвратить кровавые события". Подвойский ответил, что "предотвращать" события поздно - они уже развернулись и их не остановишь, так что звонить ни к чему, да это и невозможно - телефоны Зимнего выключены. Пробраться через площадь, на которой идет бой, тоже не удастся. - Идите-ка лучше домой, - закончил Подвойский. Представители "демократии" смотрели вслед удалявшемуся автомобилю председателя ВРК растерянно и зло. Матросы начали нетерпеливо перебирать винтовками, и "демонстранты", негодуя, кучками направились обратно. Через час после выхода они вновь вернулись под каланчу здания городской Думы, стыдясь смотреть друг другу в глаза. Иные "воскресшие из мертвых" стали по темным углам уписывать колбасу и хлеб, предназначавшиеся "голодающим" министрам.
Залитый огнями люстр зал заседаний съезда был набит до отказа люди стояли в проходах, некоторые взобрались на подоконники и даже на выступы колонн. На возвышении сцены - старый ЦИК: Дан, Либер, Мартов, Гоц... Нет Керенского, нет Чхеидзе, понявшего, что все кончено и уехавшего в Грузию. 10 часов 43 минут вечера 25 октября 1917 года. Толстый, лысоватый человек в форме военного врача потрогал колокольчик. Это был меньшевик Дан. - Товарищи! Съезд Советов собирается в такой исключительный момент и при таких исключительных обстоятельствах, что вы, я думаю, поймете, почему ЦИК считает излишним открывать настоящее заседание политической речью. Дан на мгновение умолк и голосом, который сделал бы честь любой профессиональной плакальщице, продолжил: - Для вас это станет особенно понятным, если вы вспомните, что я являюсь членом президиума Центрального Исполнительного Комитета, а в это время наши партийные товарищи находятся в Зимнем дворце под обстрелом, самоотверженно выполняя свой долг министров, возложенный на них ЦИКом... В зале раздался ропот, и кто-то крикнул: - Ложь! Вы - это еще не весь ЦИК! Дан явно ожидал другой реакции зала и, сразу стушевавшись, быстро пробормотал: - Объявляю первое заседание Второго съезда Советов рабочих и солдатских депутатов открытым... Скорбный тон Дана обманул только тех, кто сам хотел быть обманутым. Уже всем было известно, что "партийные товарищи" Дана вызвали войска с фронта и назначили кадета Кишкина (тоже, очевидно, "товарища") диктатором, намереваясь утопить революцию в крови. Новый состав президиума избирался в обстановке истерики меньшевиков и эсеров, увидевших, что власть, которую они так нежно и небескорыстно любили, уплывает из их рук. Они напоминали людей, захотевших руками остановить землетрясение. На трибуну поднялся Мартов: - Гражданская война началась, товарищи! Там, на улицах, стреляют в наших братьев! Крики: "Терещенко тебе брат?", "Где ваша совесть, Мартов!" заглушили его голос. Меньшевики, бундовцы, правые эсеры, видя, что сорвать съезд не удалось, решили уйти. У выхода Мартова остановили, уговаривая остаться. - Оставьте, товарищи. Надо изолировать большевиков, мы скоро вернемся! - с апломбом произнес лидер меньшевиков и вскоре действительно вернулся, с ужасом увидев, что оказался изолированным он сам.
Разговор по прямому проводу генерала Духонина с главкомом Северного фронта генералом Черемисовым и начштасевом генералом С. Г. Лукирским, 25 октября: "12 часов ночи. - У аппарата наштасев генерал Лукирский. У аппарата наштаверх. Здравствуйте, Сергей Георгиевич! Хотел у вас узнать, какие у вас имеются сведения относительно положения в настоящее время войск фронта, посланных в Петроград согласно вашей телеграмме, и насколько сроки прибытия, указанные в ней, будут соблюдены, насколько на это можно рассчитывать? Лукирский. Здравия желаю, Николай Николаевич! Главкосев, узнав, что я буду говорить с вами, приказал мне передать вам, что он, окончив разговор с главкозапом, подойдет к аппарату для переговоров с вами. Все распоряжения, посланные сегодня утром о направлении названных главковерхом войсковых частей в Петроград и в копии представленных мною вам, главкосев сегодня в 10 часов вечера отменил, и эти последние распоряжения я вновь представил вам в копиях. О причине отмены я не знаю, главкосев указал мне по телефону, что он объяснит мне такое распоряжение несколько позже. Ныне войсковые части эти уже задержаны на местах посадки или возвращаются с пути. Комкор 3-го конного прислал запрос на мое имя, сообщая, что он имеет личное приказание ввести первую Донскую в Петроград от главковерха и поэтому недоумевает, получив последнее приказание об отмене такового движения. Мы сговорились с ним, что для выяснения этого вопроса он приедет сегодня в час ночи в Псков и лично явится к главкосеву. Лукирский. Духонин. Я не понимаю, чем вызывается такая отмена. Буду ждать объяснения главкосева. А где сейчас находятся самокатные батальоны? По имеющимся у меня сведениям, самокатные батальоны должны были сегодня в 3 часа дня прибыть в Петроград. Подожду главкосева, если вы не можете объяснить отмены распоряжения. Лукирский. Иду доложить об этом главкосеву. Черемисов. Здравствуйте, Николай Николаевич! Вы что-то начали сейчас говорить? Духонин. Генерал Лукирский мне сообщил, что вами отдано распоряжение, отменяющее отправку войск в Петроград по приказанию главковерха. Чем это вызывается? Черемисов. Это сделано с согласия главковерха, полученного мною от него лично. Известна ли вам обстановка в Петрограде? Духонин. Будьте добры мне подробно сообщить обстановку и где сейчас находится главковерх. Черемисов. Временного Правительства прежнего состава уже не существует. Власть перешла в руки Революционного Комитета, казачьи полки остались пассивны в своих петроградских казармах, броневики перешли на сторону Революционного Комитета. Сегодня вечером кто-то, по-видимому правые элементы, назначил генерал-губернатором Петрограда Кишкина, принадлежность которого к кадетским партиям известна на фронте. Это назначение вызвало резкий перелом в войсковых организациях фронта не в пользу Временного Правительства, в Петрограде привело к тому, что революционные войска заняли штаб округа и, по-видимому, прекратили деятельность генерал-губернатора. Керенский от власти устранился и выразил желание передать должность главковерха мне. Вопрос этот, вероятно, будет решен сегодня же. Благоволите приказать от себя, чтобы перевозки войск в Петроград, если они производятся на других фронтах, были прекращены. Главковерх у меня. Не имеете ли вы что передать ему? Духонин. Можно ли просить его к аппарату? Черемисов. Невозможно в его интересах. Духонин. Будете ли вы что-нибудь говорить? Черемисов. Да, мною получены следующие сведения из Зимнего дворца: "В Петрограде день прошел спокойно. Была лишь днем незначительная перестрелка на углу Невского и Дворцовой площади. Восставшие захватили Государственный банк, Центральную телефонную станцию, Мариинский дворец. Предпарламент был удален. Вечером настроение прогрессирует; около часа назад захвачен кучкою людей в 50 человек Петроградский штаб. На стороне правительства юнкера и казачий полк да два орудия Михайловского артиллерийского училища. Министр-председатель уехал к самокатчикам еще утром, до сих пор не возвратился. Полагаю, что он будет возвращаться не один, а с войсками, которые окажутся преданными. Ныне и несколько ранее шла и идет стрельба, сравнительно редкая и, думаю, нервная, так как нападения пока не произошло и большевики держат себя сравнительно пассивно; во время моего разговора с вами было 34 орудийных выстрела, которые, судя по звуку, идут из нашего стана. Временное Правительство в полном составе сейчас в Зимнем дворце и не думает отсюда уходить до ликвидации конфликта. Вот, кажется, все из более главного. Главноначальствующим над Петроградом назначен Кишкин с двумя помощниками - Пальчинским и Гутенбергом. Понемногу налаживается организация и руководство теми немногими частями, которые у нас есть. Лично думаю, что если дейстительно будет использовано хоть то, что есть, то положение правительства небезнадежно. Скажите, действительно ли подойдут, по вашим сведениям, к Петрограду направленные войска? Присутствие их, полагаю, успокоило бы восставших, и они расползлись бы по своим местам, не принимая боя. Все. Данилевич". От всех фронтовых и армейских комитетов общеармейский комитет Ставки получил следующее: комитеты все безусловно на стороне Временного Правительства, резолюция их в общем аналогична резолюции Совета республики, т. е. требование активной политики правительства в смысле скорейшего заключения мира и передачи земли в руки земельных комитетов. Я вас вызову часа через полтора, чтобы сообщить решение некоторых вопросов, сейчас меня зовут. Можете ли вы тогда подойти к аппарату? Духонин. Сейчас я получил телеграмму главкозапа и согласен с ним, что разъединение фронта в настоящее время в общем нецелесообразно в смысле поддержки правительства, явилось бы чрезмерно опасным и сделало бы положение наших армий безумно тяжелым, при котором легко мог быть поколеблен фронт. Сейчас на фронте спокойно. Большевики притихли. Фронтовой комитет Западного фронта и съезд крестьянских депутатов вынесли резолюцию, что всякое выступление большевиков и беспорядки будут подавляться силою оружия. Почтово-телеграфный союз высказался за поддержку правительства. Телеграммы, призывающие к восстанию против Временного Правительства, не принимались и не передавались. Прибытие в Петроград войск, верных правительству, могло дать результаты; пассивность войск, восставших против правительства, признаки этого: крайняя вялость и нерешительность большевиков. Если кандидатура Кишкина неприемлема, то в таком случае можно просить Временное Правительство заменить его другим лицом военным. Если главковерх Керенский предполагает передать должность вам, то я во имя горячей любви к родине умоляю вас разрешить мне передать об этом Временному Правительству, с которым у меня есть связь, вас же - не останавливать отданных распоряжений о движении войск, назначенных в Петроград. Я убежден, что при надлежащей организации все обойдется без особых кровопролитий, зато будет сохранен в полной неприкосновенности фронт и вам как будущему главковерху не придется считаться с весьма тяжелым положением... Черемисов. Извиняюсь, Николай Николаевич, меня давно уже зовут, можно ли будет вас вызвать часа через два? Я считал только своим долгом осветить вам всю обстановку и, возможно, последствия, минута слишком серьезная и ответственная перед родиной. Сейчас меня снова зовут, часа через два я вас должен буду вызвать, пока все, что говорилось, держите про себя, но имейте в виду, что Временного Правительства в Петрограде уже нет. Пока до свидания. Часа через два мне будет крайне необходимо вас вызвать. Духонин. Слушаю. Через два часа буду у аппарата, но содержание ленты известно отчасти комитету, который находится тут же, в одной комнате со мной. От комитета это не секрет. Я говорю в смысле сношений ваших с оставшимися в Петрограде членами Временного Правительствам".
