где-то в строгом кабинете существовал протокол, который исключал возможность свободы.
«Что накалякал на бумаге проклятый Кузнечиков Т.П? — отец наморщил лоб, припоминая пункты обвинения. — Задержали в наркотическом опьянении, вели оперативную съёмку, отобрали мобильный телефон для проверки, заметили, как Салават подобрал закладку. Произвели досмотр и взяли на анализ смывы с рук. Плюс собственноручное признание Салавата. Все пункты доказывают виновность сына, кроме наркотического опьянения. Как такового, опьянения не было. Вернее, существовало алкогольное, но никак не наркотическое. Именно расслабленным состоянием умело воспользовалась Нина, чтобы кинуть ничего не подозревающих ребят на амбразуру. Ловкая сучка! Что произойдёт завтра? Какое будущее ждёт Салавата? Какими словами Ильдар обо всём расскажет Ляле?».
С беспокойными мыслями отец заснул. Ему снились горы, по которым он, цепляясь окровавленными ногтями в лёд, полз на вершину.
Ильдар и Салават стояли в узком проходе районного участка перед дверью кабинета. Они тревожно переглядывались. В отделе царила утренняя суматоха, которая бывает перед приходом начальства или перед срочным завершением рапорта о ночном дежурстве.
— Вы здесь? Пришли? — Тимофей выпрыгнул откуда-то из коридора.
— Да. Ждём.
— Через минуту заходите, — велел оперативник.
Ильдар сжался, заметив, как побледнел Салават.
— Денис ещё не подошёл? Тимофей, подождём Машкова?
Ильдар не успел услышать ответ. За дверью зычно крикнули, позвав войти.
— Идите! Вдвоём! — подтолкнул Тимофей, — паспорт захватили?
— Да, — у Ильдара засосало под ложечкой. Его ладони вспотели.
Салават понуро распахнул дверь и сделал шаг, будто в замогильный склеп. Ильдар, напряжённо улыбнувшись, последовал следом, словно их конвоировал человек с кобурой.
— Здравствуйте! — услышал Ильдар, как выдавил сын. Он повторил слова приветствия.
Комната оказалась прямоугольной, а обстановка казённой. К двум окнам, как баржи с песком, были ровнёхонько причалены два стандартных стола. Это было сделано, с тем разумным расчётом, чтобы на них равномерно падал дневной свет, и было удобнее стрекотать протоколы и акты. Монитор с системным блоком и принтером, почётно располагался только на одном столе, будто мебель, так же, как сотрудники внутренних дел, делились на регалии и офицерские должности. На подоконниках стояли пыльные горшки с алоэ вера и бромелией, которые, по всей видимости, поливали не каждый день, а от случая к случаю. С краю, возле стены, как каменный исполин торчал внушительный шкаф, напичканный до краёв папками и отдельными стопками всё той же оперативной переписки. Как раз в этот момент возле шкафа находился полицейский в звании сержанта.
— Входите! — вынув сверху бумажную папку, жестом пригласил подойти к столу. Возвратившись к столу с монитором, сержант нагнулся. Раздался металлический лязг. Ильдар разглядел невысокий и, судя по толщине открывающейся пузатой дверки, тяжёлый сейф. На этот раз в прозрачной плёнке Ильдар опознал телефон сына.
— Как фамилия? — сержант уселся перед клавиатурой и для наглядности важности момента клюнул подушечкой указательного пальца по клавиатуре.
Салават произнёс фамилию по слогам, и сержант удовлетворённо шмыгнул ноздрями.
— Подойдите сюда. Распишитесь, — велел полисмен.
— Распишись, сынок! — повторил Ильдар, оставшись в дверях, будто прикрывая путь к отступлению.
Салават взял шариковую ручку. Кончик пера произвел фигурный оборот.
— Телефон Самсунг. Одна штука. С чехлом и защитной плёнкой? — зачитал добросовестный исполнитель закона. — И документы не забудь!
— Да, — Салават потянулся за скромной упаковкой. Мобильник оказался в руках вместе с печатными листами.
— Вручаю, — поменяв официальный тон на приятельский, сержант осмелился вынуть носовой платок и высморкаться.
Не смотря на однообразность процедуры, Ильдар уловил свободу. Она вспорхнула в воздухе. Незаметно коснулась прозрачным крылом бабочки. Паучком влезла в шаблонную комнату, как облупившаяся штукатурка в углу потолка.
— Я могу идти? — не верящим тоном и, проглотив слюну, спросил Салават.
— Да, — кивнул сержант, скомкав платок в кармане брюк.
Ильдар и Салават в полном замешательстве вышли из кабинета. В зрачках читалось недоумение.
— Все вопросы на улице! Ильдар, твоя машина на стоянке, — вежливо подсказал Тимофей, плавно подплыв к ним. Он тонко уловил их состояние и проводил к выходу из здания. Затем дуэтом вышел с ними на улицу.
В полной прострации и радостном предчувствии Ильдар и Салават дошли до машины. Здесь их встретил, широко улыбающийся, Машков.
— Волосатик, когда пострижёшься? — засмеялся он, протягивая руку по старшинству — сначала Ильдару, потом Салавату.
— Денис, я ничего не понял! — робкая улыбка коснулась губ Ильдара. Он судорожно стал приглаживать вихорок. — Что это было? Мы свободны? Я не верю! Салавата отпустили! Совсем?!
— А, как ты хотел?! Невиновных парнишек у нас не судят! — парировал одноклассник.
— Но в полиции собрали доказательства! Как же так? Они хотели довести дело до суда?
— Тимофей, возьми Салавата, и сходите в ближайший магазин! Здесь, на углу, — попросил Машков. Он достал пятисотенную купюру, — купите тортик! Салават подскажет, какой десерт предпочитает Ляля.
Денис дождался, когда они останутся с другом вдвоём.
— До суда дело не дошло. Доказательств виновности твоего сына нет! — обернулся Денис.
— Как «нет»? — Ильдар выпучил глаза, как лягушка. — Тебе перечислить?
— Я тебя не пойму, папочка! — комично развёл руки в стороны Машков. — Ты не рад, что Салавата отпустили?
Ильдар смущённо улыбнулся. Он схватил одноклассника за плечи и восхищённо потряс.
— Но…, существовали же обвинения, Ден! Их перечислили в протоколе…, разве не так?! Могу повторить?
— Начинай! — позволил Машков. Он лукаво улыбнулся.
— Салавата задержали, подозревая, что сын находится в наркотическом опьянении. Правда, Салават не был пьян. Он мне поведал. Салават выпил бальзам. То есть находился в алкогольном опьянении, а не под действием наркотиков.
— Ты правильно заметил…, в алкогольном состоянии! Патрульно-постовой службе без разницы, алкогольное состояние или более серьёзное — наркотическое. В общественном месте запрещено появляться в любом опьянении. А, фактор опьянения определяется на глаз. Судья не примет доводы, без официального заключения от специализированного диспансера. Раз не произвели освидетельствования, из-за отказа задержанного, то за это Салават получил наказание от мирового судьи. Одно и то же административное правонарушение в нашей стране не карается повторно.
— Ясно. Как насчёт видеосъёмки?
— На плёнке запечатлелась Нина. Перед тем, как послать наших простофиль, юркая особа швырялась по палисаднику. Она не подняла закладку, а попросту сбежала. Как оказалось — это сослужило временной передышкой. Её не успели схватить. На экране отчётливо видно, как Нина озирается по сторонам.
— Чудно! — подивился Ильдар. Однако в запасе оставались другие улики, которые требовали объяснений.
Денис продолжил сам, запульнув вопросом.
— Телефон вернули?
— Вернули. Но Салават признался, что по просьбе Нины совершал покупки синтетики по своему мобильнику. Неужели следовательница или ваш сверхумный отдел не смог взломать китайский аппарат?
— В «китайском аппарате», как ты, Ильдар, говоришь, ничего не нашлось.
— То есть?
— В прямом смысле. Сотовые телефоны Салавата и Ильи оказались абсолютно чистые. Там значились удалые
