принципу «прочность превыше всего».
Джаз налила чаю, глотнула. Патрик терпеливо наблюдал со стула напротив. Наконец она произнесла:
– Врач сказал, что вероятность выживания – тридцать процентов. Папа очень слаб, в ближайшие сутки все решится.
– Ты его видела?
– Да. Он в жуткой кислородной маске, поэтому не может разговаривать. Послушай, Патрик, большое спасибо за помощь, но сегодня я точно никуда не поеду, так что незачем тебе здесь сидеть.
Патрик ткнул пальцем в окно.
– Думаешь, я куда-то поеду? Я позвонил в отдел, все тихо. В плохую погоду насильственных преступлений совершают меньше, ты же знаешь.
– Ты не ведешь сейчас расследований?
– Только закрыл дело, пару дней назад. Очень удачно закрыл. Даже благодарность от комиссара получил.
– Поздравляю. – Подробности Джаз не интересовали. – Все равно не можешь же ты торчать тут целый день.
– Я могу делать что хочу, а в настоящий момент мне прекрасно сидится и читается газету. Станет скучно, пойду лепить снеговика. – Глаза Патрика блеснули.
– Надо позвонить Майлзу. Придется топать на улицу, внутри мобильные запрещены.
– Давай свой мобильный мне, я займусь. Передам твоим, что ты пока здесь; поработаю вашим связным. – Патрик подался вперед, взял ее за руки. – Джаз, прошу, забудь сегодня о деле и сосредоточься на папе. Если будет что-то срочное, я тебе сообщу, клянусь.
Предложение звучало разумно, и Джаз кивнула. Выудила из сумки телефон, отдала Патрику.
– Только умоляю, не исчезай. Это – моя связь с миром.
– Не исчезну, Джаз. Поверь мне.
На язык просился едкий ответ, но она решила, что сейчас не лучшее время для выяснения отношений.
– Я буду ждать здесь, хорошо?
– Спасибо, Патрик. Пойду к родителям.
* * *
После беседы с Изабеллой Рори выглядел повеселевшим и расслабленным. Он поднялся к себе в комнату почитать.
– Он в порядке? – спросила Анджелина, снимая пальто с печи и подавая его гостье.
Иззи неопределенно кивнула:
– Да, по большому счету, с Рори все хорошо, хотя что-то его тревожит. Не могу пока разобраться, что именно. Самое интересное, не похоже, чтобы проблема имела отношение к отцу. Скорее, она связана со школой.
– Вот как? Рори не упоминал травлю?
– Я прощупывала эту тему, но он не шел навстречу. Рори – юноша сдержанный и раскрывать свои эмоциональные карты не спешит.
– Да, он как Дэвид. Тот тоже был сдержанным до прошлого года, пока не спятил.
Иззи застегивала пальто.
– Обычная беда тех, кому трудно выражать чувства. Особенно мужчин. Это словно вулкан: лава тихонько булькает, процесс не виден стороннему глазу, но она все раскаляется и раскаляется, распирает вулкан, он становится не в силах ее удерживать, и происходит грандиозный взрыв.
– Да, – рассеянно ответила Анджелина.
– Вы хорошо себя чувствуете, миссис Миллар?
– Да-да. Устала, только и всего. Последние дни выдались непростыми.
– Вам нужно себя поберечь.
– Еще… Джулиан, мой партнер… Он, кажется, сбежал. Я уверена, с ним все нормально, но мы не общались со вчерашнего вечера, и Джулиан до сих пор не приехал на работу, что на него совсем не похоже.
Иззи шевельнула бровями:
– Ох уж эти мужчины, а? Абсолютно ненадежны. Постарайтесь не волноваться.
– Да, – неуверенно кивнула Анджелина.
– К слову, миссис Миллар, если погода не наладится, я застряну тут до завтра. Вы не станете возражать, если я вновь загляну к Рори? Мне кажется, сегодня я сумела завоевать его доверие, и, возможно, он рискнет немного приоткрыться.
– Конечно, – машинально согласилась Анджелина, думая о Джулиане.
– Не провожайте, – сказала Иззи, направляясь к кухонной двери. – И не переживайте из-за мужчины. Уверена, он скоро объявится и вполне логично объяснит, почему заставил вас сходить с ума от тревоги. До свидания, и спасибо за кофе.
Анджелина поставила греться на печь консервированный суп и несколько булочек. Накрыла стол для себя и Рори, затем решила выпить бокал вина для успокоения. В кухню вошел Рори, сел, мать поставила перед ним тарелку с супом.
– Съешь все, Рори. Ты слишком худой.
– Я как папа, так уж устроен. – Рори взял ложку.
– Иззи сообщила тебе радостную новость?
– Нет, какую?
– Папу отпустили без всяких обвинений.
Рори замер, ложка застыла в воздухе.
– Но… Он ведь сознался, почему ему не поверили?
– Я не знаю нюансов, дорогой, однако его не освободили бы, если бы сочли виновным. Ты ведь рад?
Рори через силу кивнул.
– Да, конечно, – ответил тихо.
Анджелина пристально посмотрела на него.
– Не похоже… Рори, в чем де…
Ее прервал пронзительный звонок телефона. Она схватила трубку.
– Алло, Анджелина, это Стейси. Звоню из квартиры Джулиана.
– И?
– Его здесь нет.
– О… – Анджелина испытала некоторое облегчение от того, что Стейси не обнаружила Джулиана в луже крови. – Что-нибудь говорит о его недавнем присутствии?
– Нет. Кровать нетронута, хотя он мог заправить ее утром перед уходом. Никаких тарелок и чашек после завтрака, а зубная щетка сухая.
– Стейси, вы, наверное, смотрите много детективных сериалов. Действуете как профессионал! – попробовала пошутить над ситуацией Анджелина.
– Обычный здравый смысл, – отрезала Стейси. – Что мне делать теперь?
– Может, глянуть, висит ли в гардеробе одежда? Вдруг Джулиан решил уехать, не сказав нам?
– Уже глянула, хотя мне трудно оценить, я ведь не знаю, сколько у него одежды. Однако ее много. Не похоже, что гардероб опустошали.
Наступило молчание, обе женщины обдумывали дальнейшие шаги.
– Ума не приложу… – наконец проговорила Анджелина. – Такое поведение совершенно не в духе Джулиана. Вы же знаете, какой он приверженец строгого распорядка, Стейси. Спонтанным его никак не назовешь.
– Согласна.
– Наверное, я все же обзвоню больницы. Вдруг Джулиан попал в аварию и потерял память. Такое, говорят, случается.
– Бывает, – с сомнением подтвердила Стейси. – Ладно, Анджелина, я вернусь на работу. У нас метель и заносы; думаю, мистер Питерс в обед закроет контору. Судебные заседания отменили, поскольку многие присяжные не сумели доехать. Сообщите, если будут новости от Джулиана. Я, конечно, сделаю то же самое. Не волнуйтесь. Он наверняка скоро объявится – да еще удивится, из-за чего весь сыр-бор.
– Спасибо, Стейси. До связи.
Анджелина ничего не понимала. Чувствовала – что-то произошло.
Она обернулась к Рори, но увидела лишь недоеденный суп и пустой стул, на котором еще несколько секунд назад сидел сын.
* * *
Джаз и Селестрия, точно два ангела-хранителя, сидели по обе стороны от Тома. Селестрия не соглашалась прервать дежурство; она крепко держала мужа за руку, как будто сила ее любви могла помочь его слабому сердцу и обеспечить тело драгоценной жизненной силой.
Джаз прислушивалась к писку и жужжанию аппаратов, поддерживающих в отце жизнь. Эти звуки походили на некую мантру и, если на них сосредоточиться, притупляли боль.
Том то засыпал, то
