комнату писатель. Он взял из рук Ильи книгу. — «Мастер и Маргарита»? Очень неровная и сырая работа! И многие эпизоды я бы написал иначе!
Илья улыбнулся, а потом ухватил Левковского за горло обеими руками и придавил к книжному шкафу.
— А что, если я сейчас тебя задушу прямо здесь, слизняк? — спросил он, глядя в багровеющее, перекошенное от ужаса лицо Федора. — Может, это я — посланец свыше, и моими руками Вселенная хочет устранить одного бесполезного графомана с манией величия? А твои книжонки мы уже после смерти опубликуем. Оптом. Я лично прослежу, чтобы ты вошел в историю!
Левковский, закатив глаза, впился в запястья Ильи худыми пальцами, изо всех сил пытаясь не потерять сознание. Сжимая хлипкую писательскую шею, взбешенный Илья чувствовал, что может переломить ее одним движением, и отчаянно пытался удержать себя от такого безумного шага.
— Ты его задушишь! — сказал насмешливый голос из угла комнаты.
Илья чуть ослабил хватку и обернулся.
На низком продавленном кресле из кожзама сидел человек в капюшоне.
— Но захват профессиональный, — похвалил он.
Илья отпустил писателя, и тот, кашляя и жалобно всхлипывая, забился в угол.
— Ты же сказал, подождешь в машине! — сказал Илья, чувствуя, как трясутся руки под действием адреналина.
— Какой ты агрессивный! — блеснул голубым глазом из-под капюшона Демон. — Я бы даже ставку сейчас на тебя сделал, в вашем бое без правил. Но эта литераторская задница нужна мне живой.
— Прекратите… меня… оскорблять… — просипел Левковский из своего угла.
— Цыц! — в унисон приказали Илья и Скупщик.
Писатель дико глянул на непрошеных гостей и замолчал.
— Не хочет переходить на светлую сторону? — поинтересовался парень с татуировками, дымя сигаретой.
— Не-а! Возомнил себя надеждой отечественной литературы, — ответил Илья, переведя дух. — Мечтает войти в историю.
— Ну как не помочь талантливому человеку? — хохотнул Демон. — Моя организация куда отзывчивей, чем небесная канцелярия! — он затушил окурок о подлокотник и посмотрел на Федора. — Ну, Достоевский вы наш, готовы сейчас же подписать контракт, чтобы два раза к вам не ездить?
Левковский опасливо кивнул, все еще косясь на Илью. Но тому уже не было дела до продажного бумагомараки. Захотелось немедленно покинуть захламленную писательскую квартиру и выйти на свежий воздух.
Угадав его мысли, парень с татуировками материализовал из воздуха сигарету и протянул ее Илье. Тот благодарно кивнул, сунул сигарету в рот, и она задымилась сама собой.
К черту писателя. Хоть бы его переехало асфальтоукладчиком!
Илья хлопнул дверью, спустился вниз и уселся у подъезда на подмерзшей скамейке, глядя в темноту. Вокруг него возвышался безликий и безмолвный спальный район. В котором каждая сука в своей бетонной конуре спит и видит, как бы продать собственную задницу подороже.
Илья еще ощущал в своих пальцах шею мелкого засранца Левковского. Он поморщился, вспомнил, что в машине есть пачка влажных салфеток, влез в салон, достал упаковку и долго тщательно вытирал руки.
«Не надо снобствовать, ты ничуть не лучше писателя», — сказал внутренний голос. «Факт!» — усмехнулся Илья. Потом вернулся на скамью, пытаясь успокоиться и отогнать гадкое послевкусие сумбурного дня.
Рука сама потянулась к телефону. Долгий гудок, еще один… Уже заполночь, она наверняка давно спит.
— Алло? — ответил женский голос.
Илья замялся.
— Таня, добрый вечер… Не разбудил? — он сам не понимал, какого черта решил ей позвонить.
— Нет, все в порядке, — ответила она чуть удивленно. — Что-то случилось?
— Ничего, ничего не случилось… Просто хотел пожелать вам спокойной ночи.
— Спасибо! И вам спокойной ночи! — произнесла девушка после небольшой паузы. Илье показалось, что она улыбается.
Он помолчал, кивнул и выключил телефон.
Тьма рядом с ним сгустилась и завибрировала.
— Подписал? — поинтересовался Илья.
— Ага, — ответил Демон из темноты.
— Красава! — кивнул Илья.
— А то!
Тишину стылого двора нарушил гулкий далекий перестук невидимой электрички. Рядом с Ильей в воздухе плясал и подпрыгивал огонек сигареты.
— Я тоже! — произнес Скупщик.
— Что? — не понял Илья.
— Выпил бы!
Илья усмехнулся, глянул на часы.
— Поздно! Уже не продают!
Демон многообещающе ухмыльнулся.
— А мы вежливо попросим…
Проход в алкогольный отдел был перегорожен длинной цепью, но Илья перелез через нее и оказался между деревянными стеллажами с емкостями всех мастей. Пол отчего-то был застелен красным ковролином, видимо, предназначенным для того, чтобы отделить сакральную зону с элитной выпивкой от прочего пространства круглосуточного супермаркета. Красный ковролин и бутылки «Moёt&Chandon», выставленные в углу эффектной пирамидой, диссонировали с висящими тут же упаковками с желтым полосатиком, расплющенным до состояния сухой щепы.
— Коньяк или виски? — высунулся из-за ближайшего стеллажа парень с татуировками. — Я лично — за вискарик! Есть чумовой шотландский односолодовый, — он потряс янтарной бутылкой с темной этикеткой. — Двадцать один год выдержки!
— Слушай, а почему ты сам не материализуешь нам алкоголя? — поинтересовался Илья, разглядывая ряды дорогого шампанского. — Если ты достаешь из воздуха сигареты…
— А из шляпы кроликов… — продолжил Демон. — Реальный алкоголь куда вкуснее, чем собранный из атомов.
Собранный из атомов? За подобное с легкостью можно было бы получить Нобелевку.
