– Хорошо. – Он улыбнулся. – Хотите пари?
– Я давно ни с кем не спорила, – сказала я осторожно.
– Вы едете в сторону Антиба. Дорога занимает приблизительно час, правильно? Я даю вам фору двадцать минут и догоню вас до того, как вы доедете до Антиба.
Все это было нереально: давно исчезнувшая игра из детства, но именно поэтому она меня привлекала.
– Подождите, подождите, – я остановила его рукой, – откуда я узнаю, что вы будете ждать двадцать минут?
Он усмехнулся.
– Вы проедете километров тридцать и позвоните сюда, в кафе. Я предупрежу, чтобы меня подозвали. Вы убедитесь, и я выеду после вашего звонка.
– Это честно, – согласилась я. – Но вы не догоните меня на таком расстоянии с форой в тридцать километров. – Я еще раз взвесила шансы. – Как бы быстро вы ни ехали.
– Догоню.
Его голос был полон уверенности, он заставлял поверить. Но я не верила.
– Хотя, подождите, у вас какая машина?
Он кивнул в сторону. Прямо перед кафе стояла низкая, вытянутая спортивная машина, редкой дорогой марки.
– Вот в чем подвох, – я была разочарована, – она в десять раз быстрее моей. Это не честно.
Я водила маленькую, городскую машинку.
– Пожалуйста, давайте поменяемся, – он пожал плечами, и это было безразличное пожатие. – Мне все равно.
– Да уж, давайте поменяемся, – согласилась я. Я еще сама не знала, поеду ли. – Кстати, что будет, если вы не догоните?
– Я не знаю, мне все равно. Я догоню.
– Ну вот, опять обещания. Лучше скажите, что произойдет, если не догоните?
– Все, что вам угодно. Вы заберете мою машину.
– Вы серьезно? – Я снова улыбнулась.
– Вполне.
– Нет, мне не нужна ваша машина, – сказала я. – Я бы предпочла, чтобы вы сознались тогда, что вы самоуверенный хвастун.
Господи, сколько в его глазах сразу появилось убийственного холода. Я знала, что появится, поэтому и сказала, чтобы убедиться.
– Не хотите брать машину? Пожалуйста. Мне все равно, – повторил он. – Я вас догоню, так что не имеет значения. Но когда я вас догоню…
– Что тогда? – перебила я.
– Тогда, – он задумался, – вы обещаете, что мы встретимся еще. – Я кивнула. – И я стану звать вас на «ты».
– Ну, это уже слишком, – не согласилась я. – У меня всего одно условие, а у вас целых два. Нет, так не пойдет.
Он усмехнулся и попытался возразить, но я перебила.
– Хорошо, хорошо, там разберемся. Где в Антибе?
– На старой площади. – Он протянул мне ключи. Когда я садилась в машину, он стоял рядом, чуть нагнувшись у открытой двери.
– Только учтите, машина быстрая, а дорога извилистая, к тому же темно, – говорил он, пока я подстраивала под себя сиденье, руль, зеркала.
– Вы боитесь за меня, за машину или за то, что не догоните? – Я лукаво скосила глаза снизу вверх.
– За вас, – сказал он серьезно, и добавил:
– Я жду звонка.
– Послушайте, – меня неожиданно осенило. – А что, если я возьму да и уеду, например, домой?
– Не уедете, – он улыбнулся моей спонтанной дерзости. – Вам интересно.
– Правда, – согласилась я без притворства, – мне интересно.
– Так будьте осторожны.
Я кивнула, он хлопнул дверью. Мне показалось, в его последней фразе прозвучало волнение. А может быть, мне показалось.
Машина на самом деле была быстрая и чуткая. Мне понадобилось время, чтобы привыкнуть к ней, так она бросалась вперед и так меня вбивало в кресло, стоило мне только чуть придавить газ. На поворотах она старалась выскользнуть из-под меня, и мне приходилось сбавлять скорость, все равно первые тридцать километров я никуда не спешила. Я была уверена, что он не догонит меня, во-первых, из-за машины, во-вторых, я сама быстро ездила, а в-третьих, это было вообще невозможно. Я позвонила ровно через тридцать километров, как обещала.
– Хорошо, – сказал он, и я представила, как бы он взглянул на меня, произнося это «хорошо». Я хотела еще поговорить, послушать его голос, но он уже повесил трубку.
Я ехала быстро, поначалу концентрируясь на передачах, поворотах, обгонах, но вскоре дорога сама стала подчиняться машине. Он интересный, подумала я. Безусловно, в нем есть изюминка. Конечно, я в любом случае встречусь с ним, догонит он меня или нет. Это не важно, главное, что пытается.
Встречный водитель резанул меня фарами по глазам, я тут же переключила на дальний свет, и встречный сразу сник, я даже представила, как он зажмурился. Я давно не встречала таких необычных людей и внешне, и в поступках. Надо же, придумал эту смешную гонку.
Я отпустила педаль, меня сдерживала машина впереди, я и так уже подкатила ей под самый зад, но навстречу, жужжа, несся поток, загораживая полосу. Выбрав секунду, я снова воткнула передачу и взвилась по противоположной полосе, на меня, пугающе приближаясь, наваливались встречные фары, но я вжалась и еще сильнее утопила газ. Я подрезала обгоняемую машину, я только так успевала увернуться, но какое это сейчас имело значение – гонка!
«Как я напишу о сегодняшнем приключении Стиву?» – подумала я и стала сочинять письмо, но потом мысль переметнулась: даже если я начну с ним встречаться, даже если он действительно такой интересный, как кажется, я все равно не стану с ним спать. Потом я подумала, что Стив наверняка спросит: «Почему?».
«Я писала тебе, – объясню я, – помнишь, месяца два назад у меня возник короткий роман с одним из мэрии, с которым я познакомилась, когда утверждалась моя часть проекта. Я тогда с ним переспала, не сразу, конечно. Я даже не представляла, что бывает настолько ужасно.
Понимаешь, обычно, если не хочешь, то ничего не ощущаешь. А здесь я все чувствовала и мне было противно, неприятно до боли, я морщилась и даже несколько раз вскрикнула, но он, дурак, подумал, что это поощрение. Мне казалось, что меня взломали, что мой мир подло нарушен, подорван, и еще это ощущение брезгливости» Ты спросишь почему? Я говорю тебе, не знаю, я просто по-идиотски ошиблась.
Я не могла ждать, еще немного и меня бы вырвало и на него, и на себя саму. Я резко ушла вниз бедрами, выскользнула из-под него, и пока он пытался понять, что произошло, успела встать. Мне сразу стало легче, единственно, что я хотела, это быстрее уйти. «Знаешь, – сказала я трезвым голосом, мне не хотелось его жалеть. – Я больше не хочу». Он не понял и попытался взять меня за руку, потянул к себе. Но я так тряхнула кистью, что он испуганно отпрянул. «Пусти, – сказала я. Он начал уговаривать, но я перебила:
– Мне не нравится. Я не хочу больше, понял, не хочу!»
Я быстро оделась и ушла. Но ощущение замаранности еще долго присутствовало во мне. Знаешь, это был урок, первый такого рода. Я даже испугалась».
Я снова пошла на обгон, опять рискованный, но я уже привыкла и к машине, и к риску.
«Кстати, я знаю в чем дело, – продолжала я сочинять письмо к Стиву, когда заняла свою полосу. Дорога извивалась, но повороты мне уже не мешали. – Дело в том, что ты и Дино приучили мое тело подчиняться чувству. И тело привыкло. Когда я была с тобой, потом с Дино, тело и чувство совпадали в резонансе и рождали счастье. Но чувство может усиливать не только радость, но и неприязнь, и тогда эмоциональное раздражение переходит в физическое: в тошноту, головокружение, рвоту. И именно это произошло со мной. После того случая я решила, что буду аккуратнее в выборе, иначе слишком дорого приходится платить».
Я сбросила ногу с газа, придавила тормоз, слишком крутой поворот для такой скорости, машина хоть и прижалась к асфальту, но все равно рвалась в сторону, к обрыву, и я невольно сжалась: вдруг не удержу. Но я удержала и снова утопила газ, до нового поворота. Нет, я не буду с ним спать, подумала я. Я должна быть уверена в нем.
Я еще издалека увидела, что он догоняет. Я сразу различила его еще очень далекие, почти несуществующие фары.
Они так нервно дрожали, в самом их свете уже предполагалось ускорение, и по тому, как они колыхались, то падая вниз, то взлетая, я поняла, что он выжимает из моей маленькой машинки то, о чем не догадывалась ни я, ни она сама. Но я уже подъезжала к городу, до площади оставалось километров десять, не больше, и самое интересное, во всяком случае для меня, только начиналось.
Мысли, воспоминания – все в сторону – это из-за них я могу проиграть. Я вжалась в сиденье, но не от ускорения, я просто почувствовала себя частью системы, объединившей автомобиль, шоссе, а вот сейчас еще и меня в единое целое. И сразу же поняла, в чем секрет скорости: надо дать свободу рукам и ногам, но главное, интуиции, чутью. Это как в сексе: главное – избавиться от контроля головы, потому что голова не поспевает, она все портит, сомневаясь и отвлекая. Рефлексы надежнее.
Я думала, что ехала быстро, что быстрее нельзя, я думала, что этому петляющему, изворачивающемуся, стремящемуся смахнуть, сбросить, этому брыкающемуся полотну дороги надо подчиниться. Я не знала, что его само легко подчинить. Мой взгляд быстро привык к мельканию – встречные машины, обгоняемые, – потом и это прошло, и я поняла: зрение срослось со слухом, с поворотом руля, с напряженным до надрыва вниманием, его уже нельзя отделить. Я не знала, что именно я делаю, машина ходила подо мной, как заведенная игрушка, но я доверилась ей, а она мне. Желтый обруч настигающих фар уперся в меня уже на улицах города. Я не могла понять, как он догнал меня, мне казалось, я выжала из машины, из дороги все, каждый сантиметр, каждую секунду, но он все же догнал. Но не перегнал ведь. И не перегонит! – решила я.
