Так вот этот Лева одинокий подходит теперь к ним и заявляет:
- Имеется чешская жидкость "Тайга", - и достает из кармана флакончик. - Берегите глаза. Едкая.
Тамара и Катя намазались - стало легче. Тамара носит мусор с территории, а сама слушает - когда же затрещит мотоцикл?
Алик примчался. Бежит, а в руках флакон "Тайги".
Пришлось мазаться второй раз. Жидкость горькая - глаза ест. На губу попало - кто только такую горечь выдумал? Однако приходится терпеть во имя великой цели.
- Легче? - Алик спрашивает.
- Замечательно.
После обеда Алик говорит:
- Идите теперь в помещение. Там комаров нет.
Они вымыли пол в двух комнатах. Тамара то и дело к окну подбегала как там Алик? Кончили мыть, снова пошли на улицу убирать мусор. На улице все-таки лучше: с комарами, зато Алик у нее на глазах, и Тамара в любую минуту может принять экстренные меры.
Она старалась работать лучше всех. И смеялась всех громче. Она знала, что у нее приятный смех, грудной, тревожный. Стоит ей засмеяться раз-другой - и парень готов.
Лева одинокий услышал ее смех, подошел. Тамара с ним шуточки шутит и смеется тревожным смехом. Лева сбоку за носилки взялся:
- Разрешите, девушки, я вам помогу.
Алик увидел, вцепился в носилки с другой стороны, а глазами в Тамару стреляет. Тамара хохочет:
- Бросай, Катя.
Они носилки бросили. Алик и Лева держат, потом перехватились и вдвоем потащили мусор - потеха!
Алик обратно пустые носилки тащит. Девчата кричат: "Пора кончать!"
- Еще поработаем. - И сам к Тамаре подходит: - Понесем вместе.
- Ох, устала... - говорит Тамара, ни к кому не обращаясь, и итальянским платком обмахивается.
Алик носилки бросил:
- Отбой!
На мотоцикле они подкатили прямо к засыпушке № 5. Увидев на пороге главного комсомольского вожака, девушки пришли в неизъяснимый восторг.
- Ой, девоньки! - закричала Галя. - Тамара по вещевой лотерее мотоцикл выиграла. - Надо сказать, что все население засыпушки мечтало выиграть по лотерее проигрыватель или магнитофон: билеты они коллективно покупали.
- Нет, - ответила Тамара, и глаза ее сияли, - я выиграла самый главный приз...
Во вторник после работы они отправились покупать призы для вечера "Учись танцевать красиво". Накупили полную коляску. Поехали к Зое, сдали ей призы на хранение.
Вдруг Алик говорит:
- Теперь ко мне.
Тамара испугалась:
- Зачем?
- Отчет надо составить. Поможешь.
Никогда в жизни Тамара не была на квартире у одинокого мужчины. Ходила в общежитие к ребятам, бывала в семейных домах, встречалась с парнями на танцах, в кино, а чтобы на квартиру - никогда. Ей казалось, произойдет нечто ужасное, непоправимое.
Она переступила порог его комнаты - и ничего не случилось. Только сердечко екнуло.
- Садись, - сказал Алик.
Тамара села на краешек стула, лицом к двери, чтобы в любую минуту можно было вскочить и убежать.
Комната ей понравилась. Тахта с гобеленом. Над тахтой портрет Льва Николаевича Толстого. У окна письменный стол с прибором и перекидным календарем, у стола этажерка с книгами. На стенах тоже полки - очень много книг.
Пол чисто вымыт. И посредине - кусок цветного линолеума.
Очень красиво.
Они писали отчет, разговаривали. Тамара вдруг вскочила:
- Мне пора.
- Сиди, время детское.
- Нет, нет. Девять часов. Мне пора.
- Я сейчас чайник поставлю. Чаем тебя угощу.
- Чаем? С печеньем? - у Тамары даже ноги подкосились от страха; она села, чтобы унять дрожь в коленках. Вот оно, начинается. Точно так же было у Нинки с химкомбината, еще в Ангарске. Она к одному ходила на квартиру, чаи с печеньем распивала, а потом стала мать-одиночка. "Они в чай специальный порошок подсыпают, - рассказывала Нинка, выйдя из родильного дома. - Раз-два - и ты мать-одиночка".
- Ты чего испугалась? - спросил Алик, глядя на нее. - Я же тебя не съем.
Тамара потрогала рукой пылающий лоб и с трудом выговорила:
- Мне надо на свежий воздух. Голова болит.
На улице она пришла в себя и поклялась, что больше никогда не переступит порога этого дома. Она даже не разрешила Алику проводить ее до засыпушки.
На другой день они пошли в кино, оттуда на танцверанду.
Алика позвал дежурный, он отошел.
Тамара танцевала со всеми, кто ее приглашал, ни одного танца не сидела на скамейке.
К ней подошел Лева, одинокий инженер-строитель. Сбоку выскочил другой ухажер. Они начали препираться, кому танцевать с Тамарой. Тамаре смешно, а они уже друг друга за грудки хватают. Драться начали. Тамара испугалась, спряталась за чьи-то спины. Прибежали дружинники, привели все в порядок, будто ничего и не было - лишь валялась на полу вырванная с мясом пуговица. Ее наподдали ногой танцующие - и все.
Нет, еще не все. Вдруг громко на всю танцверанду:
- Комсомолка Дорошенко, к выходу!
Тамара узнала родной голос, выходит. Он стоит и с ним вся дружина верная.
- Хочешь, чтобы тебе на танцверанду запретили ходить? - это он, конечно, для виду спрашивает.
- Что ты еще мне запретишь?
- Запрещаю грубить мне.
- А еще что?
- Комсомолка Дорошенко, следуйте за мной.
И она пошла за ним, как побитая собачка. А дружина верная осталась следить за порядком.
Они ушли далеко-далеко в тайгу. И тогда он заговорил:
- Выпить хочется. Из-за этой драки настроение испортилось.
Она молчит. Все еще сердится.
- Поздно уже. Магазины закрыты.
Она молчит.
- Где бы достать? - Алик свое тянет.
Ей стало жалко его.
- Давай лотерею пропьем.
Они взялись за руки и побежали.
Зоя была дома.
Они взяли главный приз, раскупорили. Потом выпили вторую бутылку. Алик покопался в призах: пустые портсигары, безделушки, шоколад - ничего такого, что можно было бы выпить.
- Я говорил - надо было покупать четыре бутылки.
- Хватит с вас.
- Эх, гулять так гулять. Зоя, Тамара, берите шоколад. Завтра все возмещу.
Пошли гулять на Ленинградский проспект.
Начал накрапывать дождик. Он отдал ей пиджак. Они гуляли под дождем и вели разговор "за жизнь" - ничего не поделаешь, именно так говорят теперь молодые люди и в Москве, и в Ростове, и в Сибири.
- Главное, быть честным, - говорила Тамара. - Девушке трудно оставаться честной: со всех сторон пристают. А мы ведь слабый пол - так Пушкин сказал.
Он посмотрел на нее, хотел что-то спросить, но не спросил. Лишь сказал:
- Я тебя защищать буду.
- Если человек честен - он уже наполовину счастлив.
- А в чем вторая половина?
- Во второй половине.
- Откуда у тебя такие хорошие мысли?
Тамара встала в позу, сделала глубокомысленное лицо и с выражением прочитала:
Несчастен, кто берет, но не дает взаимно,
Я счастлив оттого, что брал, но и даю.
- Кто это сказал?
- Рудаки, известный таджикский поэт.
- Лауреат?
- Что ты! Жил в десятом веке нашей эры. У них был тогда расцвет культуры.
- Здорово!
- Это я взяла из книги "В мире мудрых мыслей".
- У тебя она есть?
- Я у подруги брала.
- А ты много знаешь. И про жизнь больше моего понимаешь.
- Я же с девяти лет без матери. - И рассказала ему про отца и мачеху, про дом в Ростове, про то, как отец водил ее к нотариусу.
Незаметно оказались у его дома. Он, конечно, позвал ее в гости.
Она отказалась.
- Ты с ума сошел. Первый час. И вообще я могу приходить к тебе только по делам.
- Почему это? Мой дом всегда для тебя открыт.
- А я не могу, - сказала Тамара и села на крыльцо.
Алик вынес одеяло, прикрыл Тамару от дождя.
Вдруг Тамара видит: к крыльцу идет женщина, идет, как в свой дом. Тамара испугалась и тут же узнала Марию Исааковну из проектного института. Оказывается, она соседка Алика, живет напротив, через кухню.
Мария Исааковна остановилась, смотрит на них сверху:
- Чего сидите под дождем? У меня бутылка шампанского есть.
Пошли в дом. Тамара выпила полстакана. Алик еще наливает.
- Алик, мне больше нельзя.
- Почему?
- Я буду пьяная, - и смеется тревожно.
Тамара все-таки выпила - смотрит, а Марии в комнате нет. Тамаре стало весело-весело. Села на тахту, поджала под себя ноги и беспричинно смеется. Алик сел рядом.
- Я хочу тебе сказать...
- Давай лучше за жизнь говорить. Расскажи что-нибудь веселое или грустное.
Они говорили и говорили. Потом Алик вышел на кухню, вернулся с раскладушкой.
- Четыре часа утра. Ты у меня останешься.
Тамара подумала и осталась. Ей было весело и ничуть не страшно. Алик постелил постель, потушил свет.
- Раздевайся. Я не смотрю.
Она юркнула под одеяло как была, не раздеваясь. Лежит в темноте, затаившись, и слушает.
Алик лег.
Она лежит и думает со страхом: "Сейчас полезет. Тогда все". А что "все" - она и сама не знала.
Так и заснула.
Теперь она его совсем не боялась. Бегала к нему, как в свою засыпушку № 5. И подумать только, за все время они ни разу не целовались даже.
Тамара решила подать заявление в заочный институт. Сначала думала на факультет журналистики: теперь мода такая - все идут в журналисты. Алик ее переубедил: "Иди в иняз. Я очень люблю иностранные языки".
