Может быть, Кашель все время прятался рядом, в квартире Петра Клутыча. Может быть, ему досадили черти, и он каким-то бесом просочился под диван или в кладовку. И спал там, набираясь сил, несколько суток.
Но Кашель не появился.
Вместо него перед Петром Клутычем возник расплывчатый силуэт. У него не было ничего общего с прежним гостем, но Петр Клутыч странным образом сообразил, что он из той же компании. И еще он понимал, что этому чудищу нельзя ничего, ничегошеньки сделать. В кухне у Петра Клутыча лежал хлебный нож, да только он знал откуда-то, что ножом его не убить. И застрелить невозможно, и забить кулаком не удастся. Потому что, как чувствовал Петр Клутыч нутром землянина, самого существа в комнате нет. Есть, грубо говоря, его образ, но это вовсе не значило, что опасность настолько же призрачна. Образ явился откуда-то, и Петр Клутыч запросто может отправиться куда-то.
Более того: он знал теперь, что именно этого и хочет существо.
Чтобы он пошел с ним.
Образ сгущался и наливался зеленью. Уже различались расширенные, невыразительные глаза, числом три штуки. Худые четырехпалые конечности. Округлый маленький рот трубочкой. Рахитичная грудь, скользкие болотные ребра, перепончатые ступни.
"Хоть бы петух запел", - в отчаянии подумал Петр Клутыч.
Существо приняло знакомую позу: голова повернута, смотрит в угол, да не в напольный, а в потолочный. Но только двумя глазами, а третий внимательно изучает Петра Клутыча. В запомнившуюся ночь тот просто не заметил этого третьего глаза, или тот не проявился, или не распахнулся - вот откуда взялось ощущение пристального, но неестественного, взгляда. Или нет: Петр Клутыч вцепился в простыни. Глаз плавал. Он путешествовал вкруг черепа, напоминавшего формой примитивное сердечко, которому не хватало любовной стрелы - ах, как бы такая стрела пригодилась, как бы она была к месту...
"Что тебе, брат, до этого места?" - в черепе Петра Клутыча заскрипел бесцветный вопрос. Тот выпустил простыни и взялся за голову. Руки натолкнулись на непривычно гладкую кожу: Петр Клутыч, хоть и был достаточно молод, носил паричок, который снимал на ночь.
Сейчас паричок лежал на стуле, подле постели.
Без паричка Петр Клутыч был абсолютно лыс, не считая височков. Лет десять назад, когда ему отказала в ответном чувстве любимая женщина, у него выпали все волосы.
Пришлось купить мышиного цвета паричок.
"Ступай за мной, брат, к другим братьям, - настаивал голос. Глазастое существо предпочитало не говорить, как говорят нормальные и цивилизованные субъекты. Для усиления эффекта оно пользовалось телепатической волной. Твои братья у нас".
- У меня нет братьев, - твердо сказал Петр Клутыч.
"У тебя много братьев", - возразил пришелец.
- Я был один в семье, - настаивал тот. Очевидное заблуждение гостя вселило в него некоторую уверенность.
Существо на секунду притормозило и прикрыло неугомонное око.
"Дорогой мой человек", - сказало существо. Петр Клутыч очень не любил такого обращения. Оно звучало неестественно, и за ним, по его опыту, всегда следовала какая-то подлость. Достаточно услышать и выждать: глядишь - перед тобой, оказывается, и в самом деле не то инопланетянин, не то свинья.
"Такие, как ты, нужны твоим братьям, - заявил пришелец, подумав. - Они уже начали строить новую жизнь. Они ни от кого не зависят и все решают своим... - Пришелец снова помедлил, собравшись было сказать "умом", но в последний момент заменил это слово на "рассудок". - Рассудком. Они частно предпринимают и вынимают барыш".
Петр Клутыч вспомнил недавнее караоке. И человека в цветастой рубахе, певшего песню "Не нужен нам берег турецкий", которая очень нравилась Петру Клутычу. Спеть ее самостоятельно, прямо сейчас, он не отважился.
"У твоих братьев равные возможности, - втолковывал голос. - Они трудятся честным трудом и будут счастливы. Сейчас мы отправимся к ним".
Петр Клутыч вдруг похолодел, догадавшись, что Кашель - у братьев.
Эта мысль положила диспуту конец.
Во-первых, если эти палачи справились с Кашлем, то сопротивляться бесполезно. Кашля, бывало, вязали сразу две медицинские бригады - и ничего. Во-вторых, Кашлю будет, как-никак, веселее, когда с ним рядом обозначится земеля и даже сверх земели: сосед.
Петр Клутыч, борясь с ужасом, покорно сел в постели, взял паричок и надел его.
"Кто ты такой?" - проскрипело в голове.
- Петр, - растерянно объяснил Петр Клутыч.
"Где дурак?" - инопланетянин, не двигаясь, задал следующий вопрос.
Тут бы Петру Клутычу и догадаться, что он имеет дело не просто с образом, спроецированным в его конуру, но с образом робота, который не в состоянии переварить мгновенное изменение внешности. Он не догадался, но действовал правильно.
- Дураков нет, - он, отвечая, не вдавался в смысл ответа: просто ляпнул готовую, заученную конструкцию.
Образ, не видя более никакого сходства с заданным объектом, начал расползаться. Там, где он стоял, возникла неприятная вертикальная щель с неровными краями. По сознанию Петра Клутыча прогулялись смутные анатомические ассоциации.
"Туда тебе и дорога", - подумал Петр Клутыч, клацая зубами.
Существо бесшумно втянулось в щель, служившую, как ему позднее растолковали, коридором между мирами.
Тогда он спрыгнул на пол и босиком побежал к выключателю. Комнату озарил домашний свет.
О довершении сна не могло быть и речи. Петр Клутыч решил, что остаток ночи он просидит, забившись в угол и закрывшись руками. Одеяло над головой его чем-то не устраивало. Но он не сумел высидеть и минуты. Хотя ему было очень страшно выходить на улицу, он пересилил себя, наспех оделся и вышел. И там, снаружи, предпринял действия, которые, вернись ночной гость, преобразили бы Петра Клутыча в еще более лакомую приманку.
Петр Клутыч купил себе выпить, выпил, но ему не особенно полегчало.
Очень быстро, несмотря на ранний - или поздний, как угодно - час, нашлись какие-то сопровождающие доброжелатели. Они доставили Петра Клутыча в реанимационное отделение ближайшего ресторана.
Таким образом, он окопался в круглосуточном ресторане "Государь" и постепенно, в мыслях, с тяжелым возбуждением, отождествлялся с прототипом вывески.
Через час, когда сделалось почти хорошо, его вышвырнули за дверь; содрали предварительно паричок и, торжествуя, выпинали эту вещь следом. За несдержанность и развязное поведение в зале.
Он и пукнуть-то хотел для завершения чувства внутренней гармонии, для полной в ней уверенности: так все складывалось ладно, один к одному, что машинальное устранение несовершенства, мелкой потребности, явилось бы скромной точкой в акте сотворения мирного микрокосмоса. Но вышло громко, и микрокосмос взорвался, рождая неуправляемые, как кометы, последствия.
- Что у вас тут? - лениво спросил какой-то милиционер. Уже было утро. Он спешил на работу, шел пешком, да остановился посмотреть на расправу.
- А! - дернул плечом пожилой охранник, нарядившийся в специальное назначение. - Пьяница и дурак.
Милиционер проводил испытующим взглядом Петра Клутыча, который шатаясь и придерживая пыльный паричок, озабоченно ковылял домой.
Глава 6
- Ну, и как тебе эта история? С пьяницами и с дураками?
Балансиров придвинул к себе бумаги, будто желал ими вооружиться, заглянуть в них, найти достойный ответ. Но это было ненужное действие, листать протоколы было ни к чему. И сам вопрос был ни к чему, и отвечать на него по-военному четко - тоже необязательно.
Они с Медором давно сработались, и каждый отлично знал, что на уме у другого.
- Будем выводить из-под удара, - пожал плечами Балансиров.
Аналитическая записка, лежавшая в папке первым листом, содержала в себе резюмированные выводы по результатам допроса инопланетян и земных коллаборационистов, осмотра инопланетного корабля, изучения инопланетной и земной документации, а также медицинского вскрытия всех заинтересованных лиц. Для изложения сути дела хватило страницы; суть излагалась под единственно возможным заголовком, в котором учитывалась эта самая суть, само дело, давалась его косвенная оценка в виде частного определения, намечалась стратегия действий, отражался кругозор и направленность воображения составителей. Он звучал так: "Протоколы звездных мудрецов".
В этой записке Медор Медовик обвел самое главное красным карандашом. Внимание карандаша привлекли следующие строки:
"...По собственному признанию бортинженера, вторжение происходит из параллельного космоса, существующего в состоянии неуправляемого хаоса. Главной задачей агрессоров является расширение жизненного пространства путем наведения беспорядка в нашей материальной вселенной. Согласно религиозной идеологии, принятой на вооружение в хаотическом космосе, сила, известная нам под названием "бог", не принимает участия в управлении параллельным миром пришельцев. На вопрос, как такое возможно, бортинженер ответил, что бог, если он абсолютен и может все, способен и вовсе не существовать; кроме того, он сразу же выполняет, что может, и поэтому перестал контролировать так называемый хаотический космос. Расширение жизненного пространства требует, чтобы известная, родная для человека вселенная тоже была выведена из-под божественного контроля. Отдавая себе отчет в том, что в нашем мире все прочно взаимосвязано и пропитано высшей волей, захватчики приняли решение изымать важнейшие иррациональные узлы, на которых держится система управления. По их расчету, добровольный (последнее слово было выделено маркером) переход физических лиц, которые служат этими узлами, в независимую область хаоса, приведет к необратимым изменениям. Создатель не станет противодействовать их свободной воле и последующему хаосу. Наши миры, между которыми на сегодняшний день существуют лишь отдельные щели, сольются и станут одним неконтролируемым метафизическим образованием. Специфика происходящего зависит от качественных и количественных характеристик узлов. Как заметил подследственный, можно изъять целую страну или даже планету, однако в силу того, что "божьим промыслом" в нашей вселенной пронизано и взаимосвязано все, от звезд до кашля, образовавшаяся пустота сразу затянется. Поэтому неприятель сделал ставку на покровительство, которое высшая сила оказывает элементам, определяемым здесь как пьяницы и дураки, каковой случай отражен в народном фольклоре. Народная молва гласит, что они охраняются богом. Он их не любит, но хранит, из чего вытекает, что и те, и другие ему нужны. Пришельцы из хаоса искушают и похищают означенных лиц не только на Земле, но и в других планетных системах. Пленный бортинженер цинично заявил следующее: "Вам, землянам, было бы любопытно взглянуть на некоторые формы жизни, которые мало того что диковинны для вашего глаза, но еще и поражены идиотизмом". Кроме того, повсюду, где планируется вторжение, неприятель, ища содействия своим планам, вступает в контакт с анархическими элементами, соблазняя их освобождением из-под высшего гнета. Вражеская пропаганда обещает так называемым демократическим силам поголовный выход из-под божественного контроля, переход в новое измерение и существование в виде разрозненных конгломератов цивилизованного бытия. По словам агрессоров, наш мир в этом случае перестанет зависеть от коммунальных сбоев, случившихся в соседней галактике, и от капризной воли единого центра..."
