Второй - кафир, и слишком бел. Как Галя, его мама.
Какая смерть любого ждет?
От пули, от насилия?
Они в спасение бегут
В далекую Россия.
Вот в доме тетки - чистый сброд
Четыре маргинала!
И каждый о своем "поет"
Эх, знала б только Галя!
Пошто она в чужой земле
Убита и забыта,
Как будто сыновья ее - четыре паразита.
Смотрю на всех, на четверых
Куда, зачем, кому?
И той любви, тех, молодых
Всех жертв я не пойму.
Куда им голову склонить?
И что - Россия им?
Отец женился еще раз
Он вышел молодым.
И вновь наделал он детей
Немного - восемь душ.
И были те ему родней
Ведь Гале он - не муж.
Когда детей суд разделил,
Двоих отдали дяде.
Но был отец двоим чужим,
И жили здесь некстати.
А уж о "русски" говорить...
Лишь про себя, в уме,
Пришлось их тетушке растить
В далекой Костроме.
И что теперь? И кто они?
И что у каждого внутри?
Кто дом их, кто семья?
Об этом забывать нельзя!
Об этом нам молчать - нельзя!
Об этом думать и решать
Придется нам, друзья!
Постскриптум:
А чьих матерей не убили
С детьми полукровками
Коленом под зад!
И даже суды их не разводили:
Хади на Россия. Хади на Москва
И на своя Ленинград!..
26 августа 1997 г.
РУССКИЙ ГЕНИЙ
Светлой памяти моего друга, Геннадия Алексеевича Свириденко.
О. если бы только портретные гении
Замкнули русского гения круг,
Какое и в чем было бы продвижение?
Что знал бы о нас и Запад и Юг?
В нем все удивляло открытостью,
легкостью,
Не помню я встречи первого дня:
Женились родители Генины вскорости,
Когда родила меня мама моя.
И больше скажу: у родителей Гениных
В жестоком и смутном времени том
На свадьбе родные мне бабушка с дедушкой
Были им матерью и отцом.
Не буду писать, что война та наделала,
Что после войны было тоже не мед,
Что вынесли в семьях осиротелых,
Кто знает, кто помнит - меня он поймет.
И хоть небольшим (самих в доме пятеро)
Подспорьем была Генина семья,
Пришел с войны дядя Леша, "батя",
И не был чужим в том доме и я.
Не буду о сотнях сюжетов
Поры той нелегкой писать,
Последнюю четверть, чуть не каждое лето
Пришлось мне в больницах лежать.
Рывком догонял одноклассников
Во всем, вплоть до грамматики,
Но выглядел очень слабеньким
По физике и математике.
Вот тут я впервые заметил
(как это казалось странно!)
Окружность чертил - без циркуля!
Без точки внизу - медиану!
Таращил глаза я на чудо
Ну просто конец света!
А Гена смеялся не грубо:
"Проверь. Здесь ошибки нету".
Мы в разных учились школах,
Но виделись иногда
Такая вот переменчивая
В школьные годы судьба.
Он просто блистал в математике,
И шалость - без циркуля круг,
Сильнее я был в грамматике,
Он - в сфере точных наук.
Такому бы - вуз и наука,
Но бедным - выбора нет,
И нам повезло крупно
Техникум в пару лет.*
И до призыва в армию - год работы всего!
На стройках по ирригации
Многие знали его.
Но стоп - о труде мы успеем,
Посмотрим другие дела.
О, как мандолина пела
В Гениных крепких руках!
На выставках самолеты
Из цельного оргстекла,
И удивлялись пилоты
Так точно и без станка.
Они его знали не с этой
Совсем с другой стороны:
В прыжках с парашютом в два метра
Он в круг попадал с высоты.
Мы днем проходила город
Без денег - в той бедности лет,
За городом наш поселок,
Мы шли "настрелять" на обед.
На рубль - десяток пулек.
Пятерка - за сто очков.
И тирный хитрец думал - надует
Двух сосунков - дурачков.
Я - стрелок заурядный,
И в руки винтовку не брал,
Отшучивался: "Я не завтракал"
Гена один стрелял.
И точно ложились пули
В десятку, одна за одной,
И злился мужик, что его обманули
Забрали его "четвертной",
И скоро в каждом тире
Ему не давали стрелять,
Как будто Гена - сам Тилик*
Кто хочет деньги терять!
Традиционные школьные гонки
Был в моде велосипед,
У Гены успех был громкий
Я знал, ему равного нет.
Шутя он мне показывал
На "велике" чудеса
Как ехать, не опуская, переднего колеса.
Вот если б не знал его лично
С рожденья до смертного дня,
Что может быть в жизни все на "отлично",
Не убедил бы никто меня.
И в модном тогда баскетболе
В семнадцать - гигантский успех,
Я знал, что во взрослой сборной
Он снайпер - лучший из всех.
Застать не могу его дома:
Сегодня он здесь - завтра там.
Он - в сборной республики по волейболу.
Правда, у юношей, но капитан.
В майские теплые воды
Все школы выходят на старт
Был Гена пловцом от природы,
И взял больше всех наград.
А как он водил машину!
Я жив - Гена был за рулем!
В Алайской долине* в проклятой лощине
Легко оказаться и днем.
Мы - ночью. На скорости. На ровной дороге.
Вдруг - резкий зигзаг.
Сумел по оси крутнуть он машину
В метре остался коварный овраг.
Как просто, легко, словно падало с неба
Все давалось ему:
Рисунок, механика, фотодело
Хватило б десятку, что было дано одному.
Смеялся мой Гена: мне служба не служба
Все три года была
Меня посылали куда только можно
Плавать и петь. Играть и стрелять.
Такие вот были дела!
На базе тяжелых, ракет сверхсекретных
Узнал о талантах его генерал.
Кто мог бы подумать! - простого, из смертных
К себе в кабинет он позвал.
"Сержант Свириденко! Мне доложили:
В ракетах для вас - ничто не вопрос,
Мои офицеры не год прослужили
Никто из солдат до вас не дорос.
Хотите учиться? Откроем все двери
В самый закрытый вуз".
"Спасибо, - Гена сказал, - за доверие,
Но я в институте вечернем учусь".
Вернулся со службы. И снова - работа.
И - покоренье наук.
Отмечу в учебе очень коротко
Какой он студент был и друг.
На курсе шестом, на самом последнем
Он сделал двадцать один дипломный проект
Курсу всему. И дело не в лени
Вечерникам дела сложнее нет.
А он - за неделю. И все - на "отлично"
Делал один проект.
Но чтобы выглядело все прилично,
Описку вносил он в чертежный сюжет.
Смеялся: "Я им объясняю, где ошибка,
А то не поверят - четверок нет!
А так - вроде все чисто,
Никто не знает этот секрет!".
"А тут жена в своем "политехе"
Взялась за то, в чем я - ни бум-бум.
Узнали бы там - вот была бы потеха!
Кто три месяца
над дипломом ее
спину гнул".
Смеялся: "Нам говорили - Ленин экстерном
Сдавал за год-два.
Но над таким инженерным проектом,
наверно.
Лопнула бы и ленинская голова".
Еще не остыли заздравные речи,
Стаканов не звонкий звук...
Раздался звонок на работе под вечер:
"Вас приглашает к себе Калижнюк".*
Ну, раз Калижнюк - понимаете сами:
Звонок от него - выше сана послов.
Придется, наверное, держать экзамен,
Сложней,чем подсунул Виталька Козлов.*
"Я знаю о вас. И дело, которое мы предлагаем,
Вызвать должно у вас интерес.
Хотите дерзнуть? Нам нужен толковый
Начальник привязки Нурекской ГЭС".
И сердце стучит: это очень ответственно,
Но он, но он-то - такой молодой!
"Попробуем. Опыта мало". - "Это существенно
Нет в мире стройки такой второй.
Но вас пригласили не наобум лазаря.
Открою вам небольшой секрет:
По практикам - выпускникам мы все вузы облазили,
И дал вам "добро" ваш ученый совет".
Великая стройка! Великие планы!
И Гена штудирует каждый чертеж.
Он видит ошибки и шепчет упрямо:
"Нас на мякине не проведешь"!
Сверяет, считает, и снова сверяет.
Ошибка! Одна. Целых три... Нет - пять!
И другу открытье свое поверяет,
Прежде чем к шефу с докладом бежать
Все верно: ошибки в расчетах. В рублях да и в тоннах.
Далеко отсюда "Гидропроект
Еще раз, вместе, все цифры проверили,
Все точно. Там дали маху. На двадцать семь миллионов!
И в этом теперь сомнения нет!
Смотрел Калижнюк на подсчеты, подчистки,
На лица довольные Гены и зама.
Он видел - указаны точно ошибки,
Казалось, вот-вот разыграется драма!
Но "главный" спокоен. Хотя все проверено.
"Я рад, - говорит. - У вас - явный прогресс.
Но мы заложили ошибки намеренно:
Нурек - экспериментальная ГЭС.
Проверим вот эти пока варианты
Работать нам года и года.
За станцией этой - другие гиганты
Пяндж и Рогун. Дастиджум. Сангдуда"
Я как-то закрытым ученым рассказывал
(Они что-то мерили у Рогуна вблизи)
Об экзаменах в вузах. Дипломных проектах,
Я думал, что Геной своим поразил.
"Ну что вы. Тут - все удивляли когда-то кого - то,
сказал обладатель ряда наград.
