Em Am Припев: Дали Карельских озер
H C
Будут нам часто сниться,
Am Em
Юности нашей простор
F# H Em
В далях этих озер.
Не грусти дорогою, Что далек твой дом, Ты узнаешь многое На пути своем.
Припев.
Дружбе настоящей, Верности без слов Нас научат чащи Северных лесов.
Припев.
Встанем утром рано мы И уйдем на юг. Занесет буранами Белую лыжню.
Припев.
1953-1956
Маленький радист
E В Архангельском порту
A H7 E Причалил ледокол,
E В работе и в поту
F# H7 Он дальний путь прошел.
A Припев: В эфире тихий свист
E H7
Далекая земля.
E
Я маленький радист
F# H7 E
С большого корабля.
Тяжел был дальний путь, И труден вешний лед. Хотят все отдохнуть, А я хочу в поход.
На скальном островке, Затерянном в морях, Зимует вдалеке Радисточка моя.
И там среди камней Стояли мы часок, Но объясниться с ней, Представьте, я не мог.
Но я сказал: "Скорей Волну мою лови. Пусть точки и тире Расскажут о любви."
Радиограммы лист Подписываю я: "Я маленький радист С большого корабля."
1956
Синие горы
Dm E Я помню тот край окрыленный,
A Dm Там горы веселой толпой Dm D Gm Сходились у речки зеленой,
A Dm Как будто бы на водопой. D Gm Я помню Баксана просторы,
C F A Вершины в снегу золотом,
Dm Gm Ой горы, вы синие горы,
Dm A D Вершины, покрытые льдом,
Gm A Dm E A Вершины, покрытые льдом.
Здесь часто с тоской небывалой Я думал, мечтал о тебе, Туманы ползли с перевалов Навстречу неясной судьбе. Звенели гитар переборы, И слушали их под окном Ой горы, ой синие горы, Вершины, покрытые льдом.
Пусть речка шумит на закатах И плещет зеленой волной. Уходишь ты вечно куда-то, А горы повсюду со мной. Тебя я увижу не скоро, Но твердо уверен в одном: Полюбишь ты синие горы, Вершины, покрытые льдом.
1956
x x x
Я в прихожей оставил рюкзак...
1956
Не грусти, сержант
Dm A Dm Я смутно помню огни вокзала, Dm A Dm D7 В ночном тумане гудки дрожат,
Gm C7 F B Ты улыбнулась и мне сказала: B D# A Dm "Не надо слишком грустить, сержант".
А поезд дальше на север мчится, Толкуют люди: - забудь о ней, А мне улыбка твоя приснится И две полоски твоих бровей.
Наверно скоро устанет осень, Давно в Хибинах снега лежат И там, наверно, никто не спросит: "О чем ночами грустишь, сержант?"
28 ноября 1956
x x x
Gm Cm D Gm Зимний вечер синий, лес закутал в иней,
Cm F B Gm Под луною ели стали голубей,
Cm D D# Gm Замели снежинки все пути-тропинки,
Cm D Gm Замели метели память о тебе.
Я и сам не знаю рядом с кем шагаю По путям вечерним, по глухим ночам, Лес стоит как в сказке, и нехитрой ласки Хочется, наверно, и тебе сейчас.
А с тобою в паре, ходит статный парень, Отчего же часто ты вздыхаешь вновь, В этот вечер синий слишком нежен иней, Слишком больно гаснет старая любовь.
Январь 1957
Песня связистов
По горам, горам лесистым...
1957
x x x
Чад, перегар бензиновый. В воздухе вой висит Девяносто пяти лошадиных И пяти человеческих сил
Словно мы стали сами Валами, цепями, поршнями, Ревущими на рассвете В этом проклятом кювете.
Словно с машиной братья мы, Как корабль кораблю. Бревна вместе с проклятьями Падают в колею.
Падают, тонут, скрываются, Захлебываются в снегу. Шофера голос срывается: -Крышка! Кончай! Не могу!
Видели мерзлые ветви, Как мы легли на настил, Как остывали под ветром Сто измученных сил.
Как умирали снежинки, Падая на капот, Как на щеках морщинки. Перепрыгивали пот
Но кто-то плечо шинели Вдруг деранул сплеча: -Долго ли, в самом деле, Будем мы здесь торчать?
И, сокрушив законы, Вечных устоев курсив, Вдруг поднялись миллионы Нечеловеческих сил.
Стали огромными плечи, Лес лег травой к ногам... Ясно, что крыть было нечем Этим густым снегам.
Долго еще под ветром Нам трястись и курить. ЗИС глотал километры, Мы - свои сухари.
Мимо неслись селения, Мотор вперед уносил Обычнейшее явление Пять человечиских сил.
Февраль 1957
На дороге Алакуртти - Кулоярви
Не осуди, товарищ строгий, Мое молчание, когда По колеям крутой дороги Бежит весенняя вода.
Бежит, сама того не зная, Что нет движенья без следа. Озера синью набухают, И синевой сияет даль.
Сияет даль... не от того ли Нам нашу песню не разжечь, Что из-под снега в этом поле Выходят спины блиндажей?
Так не спеши вперед, дорога! Мы - тоже путники твои, Как те, которым так немного Прожить отмерили бои,
Как те, которые не в силах Ответить на свинец свинцом, Не погребенные в могилы И не опознаны в лицо...
Но жизнь строга и неизбежна. И на прибрежные кусты Ложится пламенная нежность Рассветов редкой красоты.
Весна дотошная, лихая, Воды неистовой страда, Озера синью набухают, И синевой сияет даль.
И снег стареет на вершинах. А под высоким, звонким днем Ревут военные машины, Взбираясь на крутой подьем.
Взбираясь на такие кручи, Где отступиться - и не жить! И где на валунах могучих Стоят все те же блиндажи...
Март 1957
x x x
Сделана в дымных, больших городах И охраняется в темных складах Пуля, которая в первом бою С треском шинель продырявит мою.
Мало. Сработан рабочим седым Взрыв, заключенный в осколки и дым, Взрыв, что, ударив по пыльной листве, Бросит меня на рассвете в кювет.
С юга и севера плещет вода. Спущены в воду стальные суда, Ждущие часа и ждущие дня Кинуть ревуший десант на меня.
И, наконец, сотни тысяч людей Трудятся порознь, неведомо где, Лишь для того, чтобы ночью иль днем Был я низвергнут небесным огнем,
Чтобы я был размозжен и разбит. Полностью выжжен и насмерть убит. ...Лапник сырой. Вся палатка в дыму. Что я им сделал? Никак не пойму.
Апрель 1957
x x x
Здравствуйте! Я снова прибыл к вам, Чтоб сказать вам теплые слова. Я пришел, отделавшись от дел, Вечерком на горы поглядеть.
С речкой глаз на глаз потолковать, Разузнать, как чувствует трава, И, оставив позади леса, Поклониться этим небесам.
Здравствуйте! Уже в который раз Я вот не могу уйти от вас. Многие говаривали мне, Что пустыня в этой стороне.
Место заключения. Тайга. Север. Невозможные снега. В тех словах, конечно, есть резон. Вот я прибыл в местный гарнизон.
Ветер в сопках. Синева долин Белый, замороженный залив. Здесь учился жизни боевой: Песни петь, чеканить строевой,
Надо - обходиться без воды, Лес пилить и понимать следы. Понимать значенье рубежа. Сутками не спавши, связь держать,
Находить желанным дым костра И прекрасным - отдых до утра. И, шагая по глухим лесам, Без наук я научился сам,
Чувствуя, что дело горячо, Подставлять усталое плечо, Резать гимнастерку на бинты В неких положениях крутых.
И смеяться через боль, когда Нестерпимы больше холода. И в ночах, далеких от Москвы, Солнечных, дождливых, снеговых,
Я любовь, потерянную мной, Вновь нашел нелегкою ценой. Как же мне тебя благодарить И какой подарок подарить,
Как же расплатиться мне с тобой, Край мой, бесконечно голубой? Я - не гость, считающий часы, Я, москвич, представь себе, - твой сын.
Апрель 1957
Романтики
У романтиков одна дорога: Обойдя все страны и моря, Возвратясь, у своего порога Отдавать навеки якоря. И смотреть нездешними глазами, Коротать с соседом вечера, Слушать леса древние преданья, Подпевать бродяге у костра.
По глухой проселочной дороге Он придет , минуя города, Чтобы здесь, на стареньком пороге, Доживать последние года. Постоит он у забитой двери, Никому ни слова не сказав: Все равно рассказам не поверят, Не поверят старческим слезам.
Много нас скиталось по чужбине, Баламутя души на пути, Много нас осталось там и ныне, Не прийти им больше, не прийти. Не смотреть нездешними глазами, Не сидеть с соседом до утра, И не слушать древние сказанья, И не петь с бродягой у костра.
1957
x x x
Он идет по кривому переулку, Он с работы возвращается домой. Облака, как потолок гонит ветер на восток, Тащит пыль по грязной мостовой.
Вот стоит большой кирпичный корпус, Пляшет в окнах городской закат. Там в квартире в два окна приготовила жена Из одной картошины салат.
А когда погаснут в небе звезды И покажется, что жить уже невмочь, Курит он во тьме ночной над промокшей мостовой, И о чем-то думает всю ночь.
Он идет по кривому переулку, Он с работы возвращается домой. Облака, как потолок, гонит ветер на восток, Тащит пыль по грязной мостовой.
1956-1958
x x x
Dm A Dm A Ветер в соснах высоких качается, Dm C F Серый дождик стучит по спине, D7 Gm Dm Где-то в Арктике шторм начинается, E A Dm Мокнут спины холодных камней.
Часовой у обрыва прибрежного, Закрывает от брызг автомат, Молча смотрит на море мятежное, Вспоминая знакомых девчат.
А в землянке сырой и нетопленой, Где в повалку солдаты лежат, Что-то пишет в тетрадке потрепанной Никогда не писавший сержант.
Пишет он с перекурами частыми, Тень коптилки скользит за рукой, Говорят,что ночами ненастными И любимым без нас нелегко.
Ветер в соснах высоких качается, Мелкий дождь по пилотке стучит, Это правда, что песня кончается, Но любовь никогда не молчит.
