Англию – это факт. Я провела в Брайтоне три месяца. Кроме придуманного статуса невесты, всё сказанное, правда. Спасибо за завтрак, было очень вкусно. Прощайте, – она встала из-за стола.
– Вам не нравится наш сын?
– А почему он должен мне нравиться? Что в нём особенного, Светлана Васильевна? Обычный мажор, живущий за родительский счёт, избалованный эгоист, думающий только о себе.
– Тебе легче стало от сказанного? – хмуро спросил Артём.
– А тебе не понравилось, что я озвучила своё мнение? Меня спросили, я честно ответила. Выходит, ты поставил не на ту лошадь и проиграл. Не всё и не всех можно купить. Будь здоров!
– Я провожу вас, Ксения, – предложил отец Артёма. – Сколько вам лет?
– Через месяц исполнится двадцать один. Не обижайтесь на меня Александр Николаевич. Я сказала то, что думаю, у вас может быть свой взгляд на происходящее.
– Виктор, отвези девушку, куда скажет, и возвращайся.
Ксения назвала адрес квартиры бабушки и позвонила Анне.
– Ты уже с вещами?
– Я из аэропорта. Не таскать же чемодан туда-сюда. Как ваши дела? Квартиру нашли?
– Не переживай. Устроились нормально. Держи ключи и принимай работу.
– Ты знаешь, мне нравится. Светло, чисто. Спасибо вам.
– Тебе спасибо. Квитанции в ящике стола. Будут проблемы, звони. Чем сможем, поможем. У тебя всё получится.
– А вы будете скучать – заходите в гости.
Они вместе вышли из подъезда и, попрощавшись, разошлись в разные стороны. Поднявшись к себе на этаж, Ксения позвонила в квартиру в надежде, что брат дома.
– Привет! – бросила она брату, пройдя в квартиру и замечая родителей. – Доброе утро всем! – немного опешив, сказала она. – Что должно было случиться, что вы собрались под одной крышей? – Ксения чувствовала, что сейчас её «понесёт».
– А где твои вещи? – тихо спросила мать.
– Я переезжаю в свою квартиру. Квартиранты съехали, буду жить там. Пришла за остальными вещами.
– Ксюша, мы завтракаем. Присоединяйся к нам.
– Спасибо. Я плотно позавтракала полчаса назад. Вы не обращайте на меня внимания. Надолго не задержусь, – она прошла в свою комнату. – Паш, одолжи мне свою дорожную сумку. К вечеру верну.
– Ксения, а рассказать о поездке не хочешь?
– Это кому-то из вас интересно? Вас что больше интересует, где я взяла деньги или мои успехи? У меня полный порядок во всём, – она приняла от брата сумку и посмотрела на родителей. – Вы чего от меня ждёте, родители? Три месяца назад вам было не до меня, у вас была своя жизнь, теперь у меня своя. Вы ждали жарких объятий, так мы с вами никогда не были близки.
– И на что ты собираешься жить?
– Мам, как-то тебя это не волновало целый год. С чего такая забота? Мне одной много не надо, а Павел позаботится о себе сам.
– Ты не права, Ксения.
– В чём я не права, папа? У вас с мамой была своя жизнь, я это приняла, теперь вы уважайте моё решение. Ты сам сказал, что мне уже двадцать. Если будут ошибки, они будут мои.
– Мы вернулись с папой домой. Что в этом плохого?
– А я не против вашего воссоединения, но не пытайтесь изображать семью, которой у нас никогда не было.
– Почему не было?
– Да потому, что дети вам нужны были для видимости семьи. Мам, ты знаешь, что я люблю? Чем интересуюсь? Чем увлекаюсь? Есть ли у меня подруги или друзья? Ты знаешь обо мне хоть что-нибудь? А ты, папа? Что ты знаешь о своём сыне? После смерти бабушки, мы стали никому не нужными. Может вы интересовались нашими проблемами, успехами, нашей жизнью? На что мы живём и как выживаем? Ограничились пятиминутным общением в стенах университета, а теперь говорите о семье. Что вам стоило просто набрать номер телефона и позвонить раз в неделю, в месяц? Павел у нас как флюгер, куда ветер подует, а я, извините, стала человеком взаимным. Как ко мне относятся – тем я и отвечаю.
– Допустим, мы в чём-то с мамой виноваты, но разве мы не заслуживаем прощения?
– Вы меня не слышите. Я не говорю о вине и прощении. Более того, я рада, что у вас всё хорошо, но, согласись, что нельзя меня заставить полюбить вас просто за то, что вы вернулись. Если в вас проснулись родители, полюбите своих детей, они полюбят вас, а иначе это просто слова. Извините, мне нужно собираться.
– Ксюха, ты что творишь?
– А что я сказала не так? Ты можешь думать всё что угодно. Эту речь я могла произнести и раньше, слушателей не было. Они должны знать, что о них думает дочь. Жестоко? Не думаю. Правда, она всегда неприятна. Они давно здесь?
– Отец вернулся через две недели после твоего отъезда, а через неделю и мама переехала. У меня сложилось впечатление, что они до этого сошлись. Мама начала даже готовить.
– Это хорошо. Теперь ты с голоду не умрёшь. Что у тебя с работой?
– Третий месяц работаю помощником юриста в строительной компании. Отец помог с работой. Ксюш, ты меня не простила и больше не доверяешь? Я скучал. Ты мои сообщения получала?
– А ты мои читал? – она улыбнулась. – Пашка, ты дурак, но я тебя люблю, – она обняла брата за шею. – Знаешь, мне трудно представить, как сложится наша жизнь. Ты им посоветуй мне не угождать или льстить. Ничего хорошего из этого не выйдет.
– Ксюш, а ты зря назвала меня флюгером. Я высказал родителям свои претензии, правда, более дипломатично. Рассказал, что испортил с тобой отношения, не вдаваясь в подробности.
– Ты считаешь, что я сердилась на тебя напрасно?
– Ты права во всём. Я действительно тебя предал. Прости. Ты улетела, и я почувствовал такое одиночество. Мы ведь с тобой никогда не расставались. Я даже обрадовался возвращению отца.
– Хватит посыпать голову пеплом. Как-то нужно постель удобнее сложить, чтобы перенести.
– Не морочь голову. Свяжи её узлом, и я увезу на машине. Мама вернулась домой с приданым, оформила доверенность на меня. Возьмём с собой отца в роли носильщика.
– Паш, у меня ещё есть неотложные дела. Одну сумку я возьму с собой, а всё остальное привезёшь после моего звонка, если не будешь занят.
– Звони! – он поцеловал её в лоб и проводил в прихожую.
Ксения не спешила возвращаться в свою квартиру. Дорога от дома родителей занимала не более пяти минут и лежала через лесопарк, который неширокой полосой проходил вдоль улиц. Его нельзя было назвать аллеей или парком по причине естественного происхождения. Ещё при строительстве домов,
