даже если очень придираться, определение «старая» к тете Вере не имело никакого отношения.
Так что насчет «старой» муж явно не прав. Но вот насчет «ведьмы» не соврал. Тетя Вера действительно была…ведьмой.
А получилось вот как.
Будучи на пенсии, тетя — «для моциона!» — ежедневно прогуливалась в близлежащем сквере, где имелась и небольшая березово-яблоневая рощица, и фонтан, и детская площадка. На одной из таких прогулок тетя заметила на скамейке молодую женщину, очень бледную и испуганную. Через несколько дней она увидела ее вновь и снова в таком же состоянии. Сердобольная тетя не выдержала и присела рядом, а женщина вдруг спросила, нет ли у нее с собой валерьянки. Лекарства у тети, конечно, не было, но завязался разговор. Тетя, столько лет проработавшая в поликлинике, умело задавала вопросы и выяснила, что с ее собеседницей некоторое время происходят странные вещи: ее мучит сильная слабость, немеют руки и ноги, тянет в пояснице, она часто просыпается среди ночи и долго не может заснуть. А самое неприятное — скачет давление, накатывает паника и такой страх, что она не в состоянии пошевелиться. Испуганный муж вызывает «скорую», но врачи ничего не находят, все показатели в относительной норме и причин для госпитализации нет никаких. «Это все стресс, — говорят врачи, — пейте валерьянку и старайтесь не волноваться». Правда, валерьянка не помогает, но, может, поможет еще?
Тетя, видевшая за годы работы разных пациентов со всевозможными симптомами, посоветовала ей проверить почки. Отчаявшаяся женщина пообещала, что так и сделает и через несколько минут распрощалась с тетей, поблагодарив за совет.
Тетя уже и забыла про эту встречу, как вдруг во время очередной прогулки, кто-то догнал ее и со словами «Подождите! Остановитесь! Вы, наверное, ясновидящая? Возьмите!» пытался сунуть ей в руку тысячную купюру. Перед тетей стояла та самая женщина и, торопясь, что-то объясняла, не отпуская Верину руку.
— Меня Оля зовут, — тараторила новая знакомая. — Возьмите деньги, пожалуйста, возьмите. У меня ведь действительно почки оказались, камни. Все как Вы и говорили, спасибо Вам!
— Ну, вот и хорошо, то есть ничего хорошего, конечно, но… — начала тетя, но Оля ее прервала:
— А я сразу поняла, что Вы экстрасенс, ясновидящая. Вот сразу поняла, как только Вы на меня посмотрели! У Вас глаза такие… — женщина на секунду замолчала, а потом выпалила, — Сверкают как лучи, прямо видят насквозь! Как будто в них кристаллы!
Тетя рассмеялась:
— Да какие кристаллы! Хрусталики!
И пояснила:
— У меня хрусталики искусственные, никакие не кристаллы! Я хрусталики поменяла!
Но Оля, казалось, не слушала. Она, не переставая благодарить, все-таки засунула уже изрядно помявшуюся купюру в карман тетиной куртки.
На внезапное вознаграждение тетя накупила всяких вкусностей и позвала в гости Катерину и свою вечную, еще со школьной скамьи, подругу, Валентину Сергеевну. Рассказывая случившуюся с ней историю хохотала от души:
— Вы только подумайте — ясновидящая, экстрасенс! Глаза — кристаллы, вы только подумайте, девочки, — и тетя комично хлопала ресницами.
Девочки смеялись, и вдруг Екатерине в голову пришла «гениальная» мысль:
— Слушай, тетя, а ведь эта Оля права! Ты и на самом деле ясновидящая.
К слову сказать, Екатерина не лукавила — тетя Вера безошибочно определяла настроение и нередко догадывалась о том, что именно произошло, включая детали, причины и следствия. Но невыразимо удивляла Катерину тетина способность ставить верные диагнозы совершенно незнакомым людям.
— Как это у тебя получается, тетя? — всякий раз изумлялась «племянница», на что Вера легкомысленно отмахивалась:
— Кать, да это просто жизненный опыт, вся жизнь среди больных, — поясняла она, — неужели я гипертоника не разгляжу? Или диабетика? Или вот девчонка молодая приходит, согнулась в три погибели, изжога замучила, а в глазах тоска. Почти наверняка — гастрит, обострение, а гастрит — болезнь нервная. А по какому поводу могут быть нервы и несчастный взгляд в девятнадцать лет? Правильно — неразделенная любовь, тут и к бабке не ходи. Вот и все ясновидение!
И тут же предостерегала:
— Видела я всякое, это точно, но все же я не врач. А правильный диагноз ставит только врач! Так что полагаться на мои наблюдения не стоит.
Однако к разговору вернулись.
Наступила зима, такая холодная и ветреная, что приходилось сидеть дома. Тетя скучала: всю свою жизнь она постоянно общалась с разными людьми и вдруг оказалась в коммуникационном вакууме. Катерина приходила к ней почти каждый день, тем более, что отношения с Пашкой становились все хуже. Она сбегала в тетин уютный мирок с пряниками, чаем, привычной с детства обстановкой — книги, шерстяной узорчатый ковер на полу, разномастные чашки, удобный диван, все просто и без излишеств. К своей стильной и модной элитной квартире Катерина никак не могла приспособиться, и выручал ее только старый антикварный диван, на котором она просиживала в ожидании веселого, подвыпившего, с виноватыми глазами и дерзкой улыбкой мужа.
— Катя, уходи от него, — настаивала тетя. — Ведь ты же по сути — одна, даром что с ним. Ты ж еще молодая! Еще и замуж выйдешь, и ребенка родишь! — не щадила тетя Катерину, наступая на больную мозоль.
— Тетя Вера! — вяло и не очень уверенно возражала Екатерина. — Ну какое замуж? За кого?
— Да вот хоть за Дария! — выдавала тетя давно подготовленный ответ. — Вы же созданы друг для друга!
Двадцатипятилетний Дарий — сын Валентины Сергеевны и Радия Рафаэловича, был почти родственником и частым гостем в тетином доме.
— Тетя! Ты что такое говоришь! Да когда Дарий родился, я уже в восьмой класс пошла и влюбилась в первый раз! Помнишь, в Сережку Золотарева?
— А ты тему не переводи, — не желая слышать ни про какого Сережку, гнула своё тетя. — Вы с ним даже похожи.
Катерина вопросительно поднимала брови.
— И не смотри на меня так. Похожи!
— Господи, тетя! Да у нас ничего общего! — зачем-то продолжала бессмысленный спор Катерина.
— Как ничего общего? — не отставала тетя Вера. — Вы вон болтаете часами. И смеетесь вечно. Вам же всегда весело!
Это было правдой, поболтать и посмеяться с Дарием Катерина любила.
— Ну вот, — удовлетворенно констатировала тетя. — А человек, с которым тебе всегда весело — твой, уж поверь. Вы с ним одной породы!
Катерина на этот довод только закатывала глаза: «Что еще за порода, как будто у лошадей?»
За одним из чаепитий, под шум бурана за окном, Катерина, Дарий и его мама, Валентина Сергеевна, придумали тете Вере новое занятие.
— Представьте, я позавчера в магазине эту Олю встретила! И она просилась ко мне «на сеанс»! Еле отвязалась, — со смехом рассказывала тетя.
— Что за Оля?
