уже сколько? Месяцев шесть, Шел?
Так. Ее имя Шелби. (Почему-то Энди задевало, когда отец называл ее Шел.)
– Что-то около того, – ответила она – Шелби – и затем потянулась обнять Энди. Чего он совсем не ожидал, и объятие вышло скомканным.
– Рада видеть тебя здесь, Уолтер…
Отец посмотрел на Энди с вопросом (она назвала его Уолтер)? Энди передернуло. У них с отцом были похожие реакции.
– Как поживает будущая звезда университета в это замечательное субботнее утро? – спросил затем папа.
– Отлично! – Она улыбнулась (и снова появились эти ямочки). – Спасибо, что поинтересовались!
Энди – или он теперь Уолтер? – кашлянул и осознал вторую половину пазла в лице милой фанатки физики и учебы.
– Так ты собираешься в Технологический институт Джорджии?
– Так и есть.
Энди-Уолтер никогда еще не видел кого-то настолько гордого собой.
– Астрофизика, правильно? – Папа слегка толкнул ее локтем.
Она захихикала.
– Таков план. А ты повязан с Брауновским университетом, Уолтер?
– Ага, – ответил Энди (Уолтер), немного задетый тем фактом, что она знала. – Политология.
– Можешь теперь сказать, кого из родителей он любит больше? Парень выбрал мамину альма-матер и ее специальность.
Энди засмеялся. Это была больная тема для его старика. Его отец был промышленным инженером и всегда хотел, чтобы его единственный сын стал звездой тенниса Джорджии, каким был он.
Энди оказался разочарованием по всем фронтам.
– Я уверен, что отец уже готов удочерить тебя, раз ты идешь по его стопам, – сказал он Шелби.
– И правда готов. – Отец рукой притянул ее за плечи и крепко обнял, и в этот момент небольшой укол ревности пронзил грудь Энди, подобно ядовитому облаку.
Он окинул взглядом фигуру отца. В джинсах «Levi’s» и заправленной клетчатой рубашке с закатанными рукавами, демонстрирующими его мускулистые предплечья, он выглядел как крутой дровосек. Подобно картинке с обложки бренда бумажных полотенец «Брауни» (а имя-то как подходит?). Ни за что и никогда Энди бы не подумал, что ему придется соревноваться со своим чертовым отцом за внимание девушки.
Конечно, все это было полностью лишено логики, но нет места разуму, когда приходит чистая и яростная мужская зависть. Энди почувствовал, как у него загорелись щеки, так что он поспешил отвернуться и сделать глубокий вдох.
Он принял решение здесь и сейчас: если Шелби не покинет Миссию сегодня вместе с ним как минимум в настолько же хорошем настроении, в каком она была вместе с этим Мистером Высоким и Загорелым Красавчиком (то есть придурком), то Энди ссылает себя в монастырь в горах. Потому что очевидно, что у него никогда не будет успеха с девушками.
Ей придется ему сказать. Она знает, что это случится.
Но просто не знает, как именно.
– Так ты правда бываешь здесь каждую субботу? – Уолтер спросил ее в тот момент, когда она положила на тарелку человека по имени Стивен порцию яичницы.
– Так и есть. А я прихожу сюда, просто чтобы увидеть ее, – Стивен ответил за нее и подмигнул.
От этого Шелби начинает смеяться.
Стивен на этом не останавливается:
– Прояви смекалку, юноша. Не дай такой девушке ускользнуть от тебя, понял?
– Так точно, сэр, – ответил Уолтер. (Так странно, что он находится в этом месте. То есть… рядом с ней. Он также еще приятно пахнет…)
Но как же ей начать говорить об этом? «К слову: тот загадочный человек, которому ты изливаешь душу в сообщениях? В общем, это я. И я тоже думаю, что ты милый…»
– Он кажется мне интересным, – произнес Уолтер. Шелби видела, что он пытается ее разговорить с того самого момента, как они надели сетки для волос.
– Ох, это действительно так, – ответила она. И выдохнула с облегчением. Об этом у нее было что рассказать. Со многими из этих людей она хорошо сблизилась и знала их личные истории наизусть. «Стивен был охранником в Технологическом институте в 90-х, и еще он хороший инженер. Но потом он попал в переделку с мутным бизнесом во время экономического кризиса, когда нам с тобой было по три года, и это заставило его потерять работу, дом, семью… все. Он совсем не употреблял уже почти шесть месяцев, но две недели назад случился рецидив».
– Ох. Есть идеи о том… что послужило причиной? Его срыв, я имею в виду.
– Я не узнавала у него, но скорее всего из-за ушедшего из жизни отца. А он не разговаривал с ним уже много лет.
Уолтер кивнул, и по его лицу пробежала эмоция, которую Шелби не смогла понять.
– Скорбь действительно может такое сделать с человеком. Бедняга.
– Я понимаю.
Не зная, как ответить на его слова, Шелби кивнула в сторону другого человека. Белая женщина с длинными волосами и задумчиво-мечтательным взглядом.
– Видишь ее? Это Анджела. – (Шелби могла говорить об этом часами.) – Я встретила ее около месяца назад и убедила приходить сюда за едой. Я шла к заправке, когда она подошла ко мне на улице и спросила, нет ли у меня прокладок.
Уолтер промолчал. Не то чтобы Шелби ждала его ответ. Это была одна из причин указать на женщину.
– Вся ситуация потрясла меня, – продолжила она. – Ты парень, и поэтому вряд ли это о многом тебе говорит, но ее просьба о прокладках была жестоким напоминанием о том, что приходящие сюда люди людьми быть не перестают, понимаешь?
Она продолжала еще несколько минут делиться историями людей, но затем диалог перешел к обсуждению того, совершили ли эти люди что-то, что можно назвать непростительной ошибкой. Уолтер оказался гораздо более открыто мыслящим человеком, чем предполагала Шелби, – хотя она теперь не знала, почему ее ожидания насчет него были такими низкими. Итог: она безгранично наслаждалась этим общением. Все дошло до того, что, когда пришло время уходить, она искренне пожалела об этом.
И еще она помнила, что ей нужно рассказать ему о том, что она и есть та анонимная эмоциональная поддержка. Ее мозг может потечь через уши, если она этого не сделает.
Когда она заскочила на кухню, чтобы повесить фартук, Чарли улыбнулся ей.
– Мой пустоголовый сын не доставил тебе слишком много проблем?
Шелби засмеялась.
– Он молодчина.
– Я думаю, что ты ему нравишься. Меня он так сосредоточенно не слушает…
– Пааап!
Она снова смеется.
– Как долго ты подслушивал? – спросил отец, когда «пустоголовый сын» появился в дверном проходе.
Уолтер просто смерил его взглядом.
– Я тебя провожу, – сказал он Шелби.
Они прошли до выхода в тишине, но как только они оказались на улице, она открыла рот, чтобы заговорить.
– Мне нужно тебе сказать…
– Ты правда здесь каждую субботу? – Он произнес быстрее нее. –
