хлопотал о том, чтобы Хоме отлученному вернули статус действительного старшего куда пошлют. Мол, грибка-боровичка наказали со всей административной строгостью, он глубоко пережил, глубоко осмыслил, глубоко признал и перевоспитался, попутно омолодившись и позаботившись о своем долголетии. Поэтому не пора ли пересмотреть решение?
Правление колхоза, признав справедливость заявления ветерана труда долгожителя Гапличка, который когда-то ударно трудился возле артельных бугаев, единогласно вернуло Хоме статус действительного старшего куда пошлют. Прослышав об этом, грибок-боровичок так возгордился, будто на ногах у него сафьян скрипит, а в кармане лихорадка кипит.
— Теперь ты зарекся дискутировать с этим Ионой Исаевичем Короглы? — говорила Мартоха. — Вон ты какой у меня феномен, а и тебе кольцо в губу вставили, будто дикому медведю.
Как же Хома в тот день шел на работу! Его походку можно было сравнить с писанием живописного полотна, потому что это была не просто походка яблоневского колхозника, а искусство, живопись. Хома шел, словно рисовал, клал на полотно дороги смелые мазки, гениально чувствуя пропорции, интуитивно улавливал перспективу! К сожалению, как бы подробно ни рассказывали о дерзновенном проходе грибка-боровичка через все село к коровнику, наш бледный рассказ и на йоту не передаст животрепещущую магию и колдовство его походки…
— Зверя узнаешь по следу, а Хому по походке! — восхищенно говорили у криницы.
— Кто не имеет худобы [12], не знает хворобы, а для Хомы хвороба — быть без худобы! — неслось ему вослед.
— Теперь Хома опять старший куда пошлют, а не убогий у порога! — восклицали яблоневцы.
Грибок-боровичок над головой каждого односельчанина видел серебристо-золотистый нимб. Верхушки деревьев мерцали в сиянии, словно в ореоле. Всякое живое дерево или растение доносило до его слуха свою музыку, пело своим голосом. Он видел каждого человека насквозь — болен тот или здоров, чем вчера ужинал и сегодня завтракал, какие мысли разложены в голове по полочкам. Так же насквозь он видел моторы встречных машин с их настоящими или завтрашними дефектами.
Кроме того, по дороге в коровник Хома не забывал творить чудеса, потому что в этот день ощущал себя таким чудотворцем, каким еще не был никогда. Так, для заплаканного ребенка он достал из своей пустой пазухи живого сизого голубя — и дитя засияло от радости, словно капля росы на солнце… Шла дивчина улицей, несла в руке краснобокое яблоко, а Хома вдруг выхватил у дивчины спелый плод, разломил его пополам — и из яблока выпорхнули две розовые бабочки, закружили над головою пораженной дивчины… У проезжего незнакомого шофера на автобусной остановке попросил платок, но не стал себе или кому-то вытирать нос, а достал коробок спичек и поджег его, дождался, пока тот догорит — и наказал растерянному шоферу вынуть платочек из кармана — и тот извлек из кармана свой платок, только уже не грязный, а снежно-белый, накрахмаленный!
Гений чудотворства не оставлял грибка-боровичка и на минуту, так много значило для него счастливое сознание, что ты не какой-то там Хома отлученный, а опять-таки старший куда пошлют.
Проходя через мост к коровнику, грибок-боровичок остановился и протер глаза. Потом протер глаза во второй раз и в третий, словно хотел увидеть пряник, а увидел кнут. Впереди был коровник — и будто не коровник. «Если там не мед, то там и не масло! — подумалось Хоме. — А не придется ли мне в том коровнике поработав-пожив да и уйти прочь завыв?»
Наконец ступил чудотворец Хома на ферму — и не узнал фермы! Все не так, как было до отлучения от ударного труда. Крутилась мысль про вилы, но где же ты найдешь те вилы, когда тут такое делается, творится… Ошарашенный грибок-боровичок смотрит вокруг по сторонам и не ведает, что он видит. Не ведает, что видит в коровнике новую технику, и как только эта техника не называется — и прицепной разбрасыватель кормов, из которого рассыпают корм по кормушкам, и разбрасыватель силоса, который раздает в кормушки силос с карбамидом… А какие автопоилки! А какая доильная установка типа «Тандем»! А вон охладитель-очиститель, а вот молочный сепаратор, а вот паровой пастеризатор! Холодильная фреоновая установка для охлаждения холодной воды, охладитель молока…
— Раньше тянули рядно на двоих одно, а теперь!.. — пораженно прошептал Хома. — А может, это мне снится? Ибо о чем думаешь, то и снится…
Грибок-боровичок зажмурился, больно ущипнул себя за руку — и открыл глаза: механизированный коровник не исчез, как наваждение, а сиял, будто заводской цех.
Подошел зоотехник Невечеря, похожий на то пугало, которому не надо показывать зеркало, потому как оно знает, что и так лохматое.
— Глазам своим не веришь, Хома? — спросил зоотехник. — Видишь, как ферма обновилась, пока тебя отлучали!
И какие только чудеса не показывал зоотехник Невечеря чудотворцу Хоме на животноводческом комплексе колхоза «Барвинок»! И косилки-дробилки, которые скашивают, дробят и нагружают траву. И соломосилосорезку, которая измельчает грубые корма, силос и зеленую массу. И комбикормовый агрегат, который дробит зерно и готовит зерновую смесь. Грибок-боровичок надолго окаменел перед дробилкой, которая дробит зерно и сено на муку, а также зеленую массу и корнеплоды. Вытаращился на мойку-корнерезку, что моет и режет корнекартофелеплоды. Едва не заплакал от умиления, когда перед его глазами предстал смеситель мелассы и карбамида, который смешивает жидкие корма; электрический кипятильник для воды; паровой котел, что дает пар для запаривания кормов и обогрева помещений; агрегат, который готовит жидкие кормовые смеси для откорма телят; погрузчик силоса и грубых кормов; пломбиратор ПК-1, который клеймит животных; фуражир ФН-1,2 продуктивностью 3,5—6 тонн в год.
В родовом отделении и в телятнике старший куда пошлют увидел невиданные доселе доильные установки, поилки для коров и для телят, ручные безрельсовые возки, электроводоподогреватели, станки для содержания телят… На откормочной ферме поразили его погрузчики-дробилки силоса и сенажа, бункер-дозатор комбикормов, главный распределительный транспортер, стационарный раздатчик кормов, автопоилки, стойловое оборудование.
— А кто же это такое нагнал сюда? — спросил Хома.
— Научно-техническая революция, — ответил зоотехник Невечеря, покраснев так, будто заскочил в чужую гречиху — и выскочил.
— Господи, такую революцию проворонил! — расстроился чудотворец Хома. — Сам всяческие чудеса вытворял и вытворяю, а до такого не додумался.
— Эге ж, ты один не додумался, а мы всем обществом додумались. И пока ты отлучался, мы революцию начали — и быстренько довели все до ума.
— Значит, я как бы не революционер? Значит, я тише воды ниже травы?
— Если
