городских серых зданий она увидела в насекомом элемент поэзии, красоты.
Солнце еще не пробилось сквозь молочную завесу, которая, казалось, крышкой накрывала дома. Лучи рассеивались под гигантским абажуром. Улица Дюнуа находилась рядом с метро: Кимми набрала код на двери и вошла в башню.
В зеркале лифта бледность лица выдавала ее страх.
Стоило нажать на дверной звонок, как Сэмми тут же открыл. Он заглянул ей за спину, чтобы проверить, не следит ли кто за Кимми, и потащил сестру в гостиную.
Они сели на стулья по разные стороны круглого стола.
Вдруг Кимми поразила эта знакомая поза: скрещенные в попытке спрятаться ноги, сложенные ладони, чтобы не ерзать.
Кимми заговорила. Она рассказывала обо всем: о годах вместе и порознь.
Слова лились несдерживаемым потоком, скоро нить изложения вовсе потерялась, уступив место воспоминаниям, светлым моментам, — Кимми хотела выразить, насколько Сэмми важен для нее, как много она сделала благодаря ему. Она хотела донести до него, что поняла: он тоже страдал.
Сэмми молча слушал сестру.
Они смотрели друг на друга, не говоря ни слова.
А затем Сэмми взял Кимми за руки.
В приоткрытое окно влетела бабочка — та же самая, что у метро. Кимми на мгновение подумала, что за ними следят, но тут же отогнала эту мысль: это невозможно.
Насекомое порхало над их головами в лучах солнца.
Вдруг Кимми услышала легкое, едва уловимое жужжание. И больше ни в чем не была уверена. Бабочка присела на потолок. Кимми подняла глаза, и тут, буквально на мгновение — как странно, — ей показалось, что между крыльями насекомого блестит крошечная камера.
* * *
Поздними вечерами Мелани любила смотреть на свое отражение в черном панорамном окне. Обычно в этот час она усаживалась на диван перед камерой номер три и делилась с подписчиками своими переживаниями, настроением и комментировала новости. Мелани также раздавала советы относительно личностного роста и лайфхаки, поскольку с недавних пор старалась следовать последней моде в позитивной психологии, основанной на правиле трех «П»: посмотреть, пожелать, победить. Затем она обычно направлялась на кухню, где готовила ужин, демонстрируя разные товары в соответствии с требованиями рекламодателей.
Но сегодня Мелани молчала.
Сегодня она ничего не делала.
Со вчерашнего дня она не выходила в прямой эфир, чем спровоцировала настоящую панику среди подписчиков. Всего за несколько часов соцсети заполонили комментарии, вопросы и мольбы, где каждый пользователь излагал свою собственную версию событий.
Мелани не могла ответить. Это было выше ее сил.
Ей требовалась тишина. Но Мелани понятия не имела, из чего тишина состоит, поскольку уже долгие годы жила среди шума, который сама же и должна была производить, чтобы удовлетворить дорогих фанатов.
Она знала, что не может слышать слова «процесс», «закон», «возместить», «правосудие» — ее тут же тошнило.
Все это несправедливо. Почему люди не желают понять, что она хотела как лучше? Что она пожертвовала личной жизнью, молодостью, чтобы ее дети были счастливы и знамениты? Она же никого не убила!
Тем вечером Мелани опубликовала лишь краткое сообщение с извинениями за перебои в трансляции. Она могла бы озаглавить это сообщение «Пока-пока, дорогие» или, еще лучше, — «Пошли на хрен, дорогие мои», ха-ха, это было бы очень смешно. Она сказала бы им: «Попробуйте найдите меня», или «Оставьте меня в покое», или «Не суйте нос не в свое дело», как говорила ее мать. Почему это она вдруг вспомнила о матери? Да, было бы так смешно: «Пошли на хрен, дорогие мои». Ух, уржаться. Но нет, они обидятся.
Брюно не вернулся домой.
Вчера днем она безуспешно пыталась дозвониться до него. В итоге он ответил, что переночует в отеле.
Сначала Мелани подумала, что его задержали дела или пробки на дорогах. Но после бесконечной паузы, во время которой она слышала его учащенное, прерывистое дыхание, Брюно признался, что не хочет возвращаться домой.
Он сказал:
— Все кончено, Мелани. Я больше не хочу так жить.
Сначала она подумала, что плохо расслышала, но он повторил ту же самую фразу тем же приглушенным, тихим голосом. Все кончено.
Брюно, ее опора, ее скала, верная поддержка…
Мелани не могла отогнать мысли о новых роликах, которые, скорее всего, запишет завтра, если ей станет лучше, — идеи того стоили. «Женщины за сорок смотрят, как муж покидает гнездо». Или же: «В итоге женщины всегда борются в одиночестве».
Но нет, это бред, она не должна поддаваться на провокации.
Брюно просто нужна передышка.
Еще ничего не решено. Завтра он вернется. Они поговорят.
Ему нужна передышка.
Кстати, о передышках: надо включить новую аромалампу на эфирных маслах, предоставленную маркой «Биолайф». Ароматы цветов, леса, дождя — настоящий бальзам. Восхитительно.
Вообще-то Мелани чувствует себя неважно. Впервые в жизни ей не удается расставить приоритеты, все смешалось.
У нее немного болит голова. И сердце.
Может, она выпила слишком много кофе.
Сегодня Кимми подает на них в суд — это еще хуже, чем история с похищением.
Брюно обиделся — вот и все. До смерти обиделся. И сорвался. На то есть причины. Но он возьмет себя в руки — Мелани этого знала.
Она — фея, а Брюно — большой медвежонок. Ну да, конечно. «Фея и медвежонок» — это так забавно! Просто до колик!
Надо держаться. Держаться за обоих. В следующем ролике не должно быть и следа уныния. Наоборот, все должно быть позитивно. Более, чем когда-либо.
«Выстоять в снежную бурю» — вот отличное название. Или: «Одного порыва ветра мало, чтобы свалить дерево».
Она обсудит все с Брюно.
В этот раз они вместе примут решение.
Жизнь войдет в прежнее русло. Все вернется на круги своя. Не надо волноваться.
Все будет хорошо.
Все будет хорошо.
Все будет хорошо.
Речь идет о террористических актах в Париже 13–14 ноября 2015 года: нападения на стадион «Стад де Франс» и клуб «Батаклан», а также близлежащие заведения стали одними из крупнейших за историю Франции по числу жертв.
