- Вы мусульманин? - спросил старик.
- Конечно.
- Хотите спросить о чем-нибудь гурудеви?
- Хочу...
- А я хочу только увидеть его хотя бы издали, - устало вздохнул старик. - Знаменитый Абукар ибн Салэтдин шел через сто горных вершин...
Старик вдруг захрапел, заснув на полуслове.
- Я тоже мусульманин, - сел около Хамзы с другой стороны худой перс, а мусульмане должны держаться вместе.
- И тоже хотите лицезреть гурудеви лишь издали?
- Нет, я хочу спросить у него - почему в мире с каждым годом становится все больше бедных и несчастных? Гурудеви учит: зло переходит в добро, а жизнь всегда побеждает зло - таким бог создал мир... Но отчего добра в мире становится все меньше?.. - Перс поднял на Хамзу печальный, полный непролитых слез взгляд. - На земле много дорог - почему ты выбрал именно эту? На земле много мудрых людей - почему ты пришел сюда?
- Я учу детей, - ответил Хамза. - Я должен учить их не только грамоте, но и жизни. Говорят, гурудеви это удается.
- К нему идут отовсюду, - почесал перс под халатом
грудь, - но не всех гурудеви удостаивает беседой... Я пришел две недели назад. И вот теперь жду...
В толпе показался Хуссейн.
- Надо надеяться, - сказал персу Хамза, - и тогда ваше ожидание окончится благополучно. Все в мире должно быть благополучно. Так хотят люди.
- Да поможет мне аллах, - провел перс руками по лицу, сотворяя молитву. - Аллах акбар!
Хамза встал и пошел навстречу Хуссейну.
- Сегодня ничего не получится, - сказал Хуссейн, оглядываясь по сторонам. - У него был тяжелый разговор с губернатором... Англичане совершили несколько новых казней... Он очень страдает, еле держится на ногах... Приходите завтра рано утром прямо к зданию школы. Я встречу вас.
Было раннее утро. В предрассветных сумерках в окнах длинного деревянного здания Шантинекетонской школы Рабиндраната Тагора зажигались огни. Один за другим, один за другим...
Хамза расположился под большим деревом на лужайке напротив школы. "Казни, казни, бесконечные казни, - думал он-Человек с лицом и душой бога должен жить среди дьяволов.
Весь мир стекается к нему, как реки к океану... Он вместилище мировой души, совесть мира... Какие великие слова, мысли и чувства сумел бы он еще подарить людям, если бы здесь не было англичан... И как прекрасна эта школа, похожая на дом, в котором живут ангелы!.. Будет ли у меня когда-нибудь такая же школа?. Не жалко отдать жизнь, чтобы это произошло".
Послышалось детское пение. Из школы вышла процессия детей в белых одеждах с фонариками и колокольчиками. Впереди шел Хуссейн. С песней двинулись они вокруг дома. Хуссейн громко читал стихи Тагора:
- "Любуйтесь пробуждением дня, каждый миг природы неповторим!.. И чем больше таких мгновений останется в вашем сердце, тем совершеннее и богаче будет наш мир!.."
Дети прошли мимо Хамзы, и каждый поклонился ему. У Хамзы навернулись слезы. "Может быть, я попал в рай?" - подумал он.
- Сейчас выйдет, - задержавшись, шепнул Хуссейн.
Становилось все светлее. Дети, рассыпавшись по зеленой траве, начали делать гимнастические упражнения.
Еще один учитель появился на лужайке.
- Мир вам, незнакомый человек! - приветствовал он Хамзу, сложив на груди руки. - Вам разрешили прийти сюда?
- Гурудеви знает обо мне...
Дети, кончив гимнастику, встали в пары, запели похожую на молитву песню и, держа друг друга за руки, пошли к озеру.
Тагор вышел на крыльцо в светлом легком хитоне. Сверкающие черные глаза его светились радостью. Лучи солнца золотили белую бороду и длинные волосы. Хамза поспешил к нему.
- Пусть всегда будет счастливым ваше утро! - низко склонил Хамза голову. - Простите, что нарушил ваш распорядок дня!
- Мир и счастье и вам, учитель-узбек из России! - улыбнулся Тагор. - Я рад, что вы пришли во второй раз, - это говорит о настойчивости вашего характера. Вы, наверное, многого сумеете добиться в своей жизни.
- Настойчивы были все узбеки, гурудеви, кого манила Индия.
- Да, у нас давние связи, и плохо, что сейчас мы общаемся мало... Скажите, какие у вас впечатления об Индии? Англичане более жестоки, чем царские чиновники?
- В Туркестане особые условия, гурудеви. Кроме царских чиновников у нас есть еще и собственные правители. Ведь Туркестан - это Кокандское ханство, Бухарский эмират, Хивинское ханство. А жестокости эмира и ханов иногда бывают даже сильнее, чем гнет царя... У вас другое положение. Ваши феодалы менее самостоятельны, чем наши. Здесь господа англичане. Они полные хозяева вашей великой страны...
- Не надо трогать раны моей родины...
- Простите, гурудеви. Я не хотел причинить вам боль, - извинился Хамза.
- Меня интересует другое... Насколько я понял в прошлый раз, вы вообще хорошо относитесь к русским...
- У меня много русских товарищей и русская жена.
- Русская жена? - удивился Тагор. - У вас, у человека Востока?
- Разве стороны света могут мешать чувствам?
- Это мудрый ответ... Я счастлив за вас, что вам удалось перешагнуть этот порог, об который разбивались многие сердца.
- Мне хотелось бы поговорить с вами, гурудеви, о вашей школе. Как вам удается сохранить ее при английском господстве?
- Меня поддерживает весь мир. Я знаю людей во многих странах... И, наверное, вы правы, женившись на русской. Люди всех наций должны сближаться. Так будет в будущем. Это заложено в человеке от природы... И еще - тяга к знаниям. Придет час, и великие силы природы будут доступны каждому. И жить станет так же легко, как дышать!
- Но если этого придется ждать сто лет? За эти годы погибнут от зла и бед миллионы людей. Кто может взять на свою совесть эти жертвы?
- Нужно глубже познавать себя. Когда каждый постигнет
свою внутреннюю гармонию, наступит гармония всеобщая. Сча стье заполнит мир!
Он провел у Тагора целый день. Сидел на уроках в классах ходил с детьми на прогулку, беседовал с учителями, обедал вместе с ними.
А вечером дети устроили перед школой праздник. Хамза .научил индийских девочек узбекскому танцу. Маленькие белые фигурки плавно кружились по лужайке. Хамза аккомпанировал им на длинном индийском инструменте. Тагор, сидя на траве среди учителей, увлажненными глазами наблюдал за ним.
Когда танец окончился, девочки надели Хамзе на шею боль шую гирлянду из ярких белых цветов.
- ft всегда радуюсь ветрам из далеких стран, - сказал
Тагор, - и приглашаю к нам в школу многих иностранцев. Учитель живописи у нас из Германии, учитель литературы - из Тегерана... Сегодня дети прикоснулись к узбекскому искусству.
Вы рассказали им о своей стране, и это очень хорошо. Живое слово убедительнее печатного текста.
- И я всегда так считал, гурудеви! - воскликнул Хамза. - Слово, произнесенное, понимают все!
- Я бы хотел сначала читать свои произведения народу, - продолжал Тагор. - В будущем на полках библиотек будут стоять не книги, а граммофонные пластинки с голосами писателей. Читатели станут слушателями насколько это будет гармоничнее и совершеннее! Когда я пишу пьесы, то первыми слушателями, а потом и исполнителями бывают мои ученики... - Тагор пристально посмотрел на Хамзу. - А почему бы вам не поработать у меня в школе? Это было бы интересно и полезно как для вас, так и для нас. И самое главное, я вижу, - вас любят дети.
- Спасибо за честь, гурудеви, - почтительно поклонился Хамза. - Но меня ждут... Вы же знаете - я попал сюда не совсем прямым путем.
- Да, мне рассказывали, что вы идете в Мекку... Ну что ж, желаю вам достичь своей цели.
2
- Вам не нужно ходить к Дюндару, - сказал Якуб. - Он сильно изменился. Деньги испортили его. Он стал похож на тех, с кем раньше боролся сам... Мы все узнаем и без Дюндара. И литературу отправим без него.
- Но я уже приготовил маскировку для своего прихода к Дюндару, - сказал Хамза.
- Какую маскировку?
- Сборник собственных стихов в авторском переводе на арабский и турецкий.
- Отнесите рукопись, но о наших делах не говорите ни слова.
- А письмо из Индии передать можно? Которое написал Хуссейн?
- Нужно. Иначе он даже не посмотрит на ваш сборник.
Они сидели на старом арабском кладбище на окраине Дамаска. Якуб, молодой мужчина лет тридцати, с небольшой бородкой и аккуратно подстриженными усами, часто смотрел направо и налево, оглядывался назад.
- Вы ждете кого-нибудь? - спросил Хамза.
- Нет, мне просто не понравился человек, который встретился нам перед входом на кладбище, - ответил Якуб. - Я уже сталкивался с ним сегодня два раза.
- За вами следят?
- Пока нет, но все может случиться... Идите первый. Направо и вдоль забора. Увидите лестницу, спуститесь по ней и попадете в торговые ряды... Встретимся послезавтра на базаре, возле лавки французского менялы. В полдень... Если с вами что-нибудь произойдет до этого, дайте знать моей сестре. Ее зовут Рабия.
Она работает танцовщицей в ночном клубе на главной площади.
Хамза дошел до кладбищенской ограды. Низкая кирпичная стенка была полуразрушена. Он сделал несколько шагов, и вдруг сзади раздались крики.
