укоризненным взглядом.
Ванесса подскочила:
— Маркус, я понимаю, у тебя есть веские причины беспокоиться, но подумай сам, что нам еще остается? У тебя есть предложения получше? Вы с Дэррилом решили, что пришла пора действовать, и мы с вами согласились, но, пожалуйста, не иди сразу же на попятный. Неправильно это будет.
Я на миг вернулся к мысли войти в контакт с теми отморозками, которые за мной шпионили. Но, во-первых, я не хотел этого, а во-вторых, не знал, как к этому подступиться. С одной стороны, мне хотелось забить на все остальное и кричать о наших документах на каждом углу, со всех моих аккаунтов с тысячами подписчиков. За это я, конечно, вылечу с работы, но, черт возьми, раз уж мы вступили в гонку с «ЗИЗ» и хотим обнародовать как можно больше, прежде чем за мной явятся их мордовороты, то на кой мне нужен зарплатный чек, который я, скорее всего, даже не успею обналичить. А с другой стороны, мне было попросту страшно. И предложение Кайли казалось далеко не таким опасным.
— Ну хорошо, — сдался я. — Но, когда нас всех отправят в секретную афганскую тюрьму, не рыдайте у меня на плече.
* * *
Дэррил подбросил нас к дому Энджи. Мы, как и миллион раз прежде, уселись в ее комнате с компьютерами на коленях и принялись торопливо выбирать людей, которые, возможно, согласятся принять наше сообщение. Для каждого из них мы немножко меняли текст и отсылали с анонимных аккаунтов, состряпанных в офисе у Джолу. Использовали для этого IPredator и «Тор», и это здорово замедляло работу, поэтому для компенсации мы отсылали письма нескольким адресатам сразу, перескакивая с одной вкладки на другую. Джолу предложил запустить в даркнете еще один сайт, на котором можно было бы координировать, кому мы уже отправили письма и какой отклик получили, чтобы избежать дублирования, но Кайли упрекнула его в том, что он действует не как одуванчик, и Джолу отказался от своей идеи.
Поднимаясь к Энджи в комнату, мы все еще дулись друг на друга после вчерашней ссоры, но быстро погрузились в работу и забыли недавние распри. Вскоре мы, как обычно, начали поддразнивать друг друга и перешучиваться. Энджи заметила, что я слишком углубился в биографию Стива Возняка, легендарного гениального инженера, одного из основателей «Эппл», имевшего миллионы подписчиков в твиттере. Я с головой погрузился в «Википедию», переходил со ссылки на ссылку, впитывая информацию о его карьере и достижениях.
Энджи метнула мне в голову карандаш:
— Эй, не слышу стука клавиш. Ты кем себя считаешь — одуванчиком или млекопитающим?
Я фыркнул, показал ей средний палец, но все-таки перестал валять дурака и отослал сообщение.
Потом мы приготовили на кухне сэндвичи с арахисовым малом и джемом, отнесли их в комнату и поужинали. Даже на эти сэндвичи Энджи умудрилась плеснуть своего острого соуса, и, что удивительно, на вкус получилось очень неплохо, что-то вроде индонезийского карри. А потом она меня вытолкала в шею.
— Завтра тебе на работу. — напомнила она. — Нельзя прогуливать два дня подряд.
Я покорно поплелся на выход и всю обратную дорогу, сидя в автобусе, копался в телефоне, перезагружая поисковые ссылки на наш даркнетовский сайт. Нашел несколько ссылок, от силы пару десятков, но, разумеется, нелегко было догадаться, что они ведут в даркнет. Потому что сначала надо было установить к себе на компьютер «Тор», потом разобраться, как им пользоваться, и поставить в браузер что-нибудь вроде «Торбаттона». Даже я успел забыть, как его устанавливать, и каждый раз на новом компе приходилось искать наши документы заново. Дал себе слово, что если выйду из этой заварушки целым и невредимым, то посвящу себя работе в Нойзбридже. Тамошние хакеры постоянно ковырялись с «Тором», стараясь сделать его удобным в использовании.
Я устал как собака. Вчерашней ночью почти не сомкнул глаз, и все прошлые семьдесят два часа надпочечники старательно накачивали организм адреналином. Вдобавок все еще болели разбитый нос и бесчисленные синяки, полученные на фестивале, не говоря уже об отголосках целой недели, проведенной в пустыне. Хорошо еще, что мама и папа с головой погрузились в собственные неурядицы. Если бы они уделяли мне столько же внимания, как в мои шестнадцать лет, то сошли бы с ума от ужаса.
И от этого мне стало еще паршивее. Лежал в постели, включив будильник на светящихся часах, которые сам соорудил из газоразрядных трубок, и страдал, а дурацкие голоса у меня в голове издевательски нашептывали, что родителям нет до меня дела, они даже не устроили мне разнос за долгое отсутствие, и я, к стыду своему, никак не мог прогнать эти нелепые мысли.
Хорошо еще, что силы у меня были на исходе, так что даже идиотские голоса в голове не смогли побороть биологическую потребность в сне. Поэтому, как мне показалось, всего мгновение спустя будильник выдернул меня из мрачных сновидений, и я, шатаясь, побрел в ванную принимать душ и чистить зубы.
* * *
Выходя из дома, я сильно надеялся, что дело близится к концу. Ведь когда я в прошлый раз обратился к Барбаре Стрэтфорд, она поместила мой портрет на первую страницу «Бэй Гардиан», и с той минуты события начали развиваться стремительно. И по мере приближения к штабу у меня в душе с каждым шагом крепла уверенность, что стоит мне переступить порог, как со всех сторон раздастся: «Ты только представь, что творится в этом даркнете! Это же надо! Все только об этом и говорят!»
Но я вошел — и никто на меня даже глаз не поднял. Никто не догадывался, что мир в одночасье перевернулся с ног на голову. Я уселся за стол, постарался сосредоточиться на составлении доклада для Джо — он написал, что огорчен моим плохим самочувствием и жаждет услышать мои идеи, как только я смогу вернуться в штаб.
Мне подумалось, что неплохо бы составить что-то вроде презентации в «пауэрпойнте», но всякий раз, загружая бесплатный аналог этой программы — «либре-офис импресс», тупо пялился в экран. Терпеть не могу «пауэрпойнт». Кроме того, в голову лезли только мысли о даркнете и больше ничего.
Я решил, что загляну туда всего только на минуточку-другую, погуглю, посмотрю, что там происходит. Ага, как же.
Через час я разозлился окончательно. Да, некоторые видные ресурсы опубликовали-таки нашу ссылку, стебельки одуванчика пробились сквозь трещины в асфальте. Но все они до единого были переполнены едкими презрительными комментариями. Одни пользователи считали, что все это газетная утка. Другие говорили, мол, там нет
