на записке, которую он подсунул под дверь. Что на нее нашло? Его жизнь подходила к концу, да и ей наверняка недолго осталось, и, возможно, она просто хотела вновь услышать его голос напоследок. Ей нужно было знать, что время, которое они провели вместе, не было фантазией, воображением. Ей нужно было удостовериться, что все произошедшее в какой-то мере реально.
– Не думал, что ты позвонишь. – Его голос звучал так устало и хрипло, что испугал ее.
Может, она ошиблась номером?
– Алло? – спросил он.
Мина не могла выдавить из себя ни слова.
– Миссис Ли?
Она опустила трубку на колени, борясь с желанием отключиться. Напоминание о жизни, которую она прожила без него, было невыносимым, и все же она не могла позволить ему снова исчезнуть. В этот момент Мина ненавидела всю вселенную и даже бога. Почему Он не может сделать жизнь простой и понятной? Неужели она недостаточно страдала? «Нет, достаточно!» – хотела прокричать она.
– Миссис Ли? – раздавался приглушенный голос из трубки на коленях.
Дрожа, Мина снова поднесла телефон к уху.
– Да?
– Мы можем поговорить? Думаю, что могу тебе помочь. Я хочу помочь.
– Откуда у вас мой номер? – холодно спросила Мина, подчеркнуто обращаясь к нему на «вы», будто они были друг другу чужими, будто их больше ничего не связывало. – Как вы меня нашли?
Мистер Ким помолчал мгновение.
– Помнишь… помните дом, где вы раньше жили? После смерти хозяйки ее дети продали здание. Я им позвонил. Вы ведь купили у них магазин, верно? У них был ваш новый адрес, номер.
– С чего они…
– Я сказал им, что умираю и хочу связаться с вами, что могу помочь вам, перед тем как…
– Мне не нужна ваша помощь.
– Я знаю, что… У вас, должно быть, ко мне много вопросов.
– Что насчет Вегаса? – Ее голос дрогнул. – Почему вы тогда не приехали?
– Да, знаю, простите. Мы были… так молоды. – Он прочистил горло. – Я… я жил в Чикаго. Работал в импортном бизнесе моего кузена и собирался на конференцию в Вегасе. – Он вздохнул. – К сожалению, моя жена…
– Я не хочу этого знать, – тут же оборвала его Мина. Сердце бешено заколотилось.
– Ладно, – тяжело дыша, сказал он. – И все же я могу помочь вам, пока не поздно. С вашими родителями. Что, если они все еще живы?
«С вашими родителями». Мину будто ударили под дых. Она едва не выронила трубку.
– Мне уже все равно, – сказала она, повысив голос. – Это в прошлом. Они, скорее всего, мертвы. Какой в этом смысл?
– Я могу помочь вам их найти. Я знаком с нужным человеком – частным детективом в Сеуле, которого нанимал раньше.
– Я не хочу ничего знать. – Мина повесила трубку и продолжила, обращаясь в пустоту: – Вам не кажется, что если бы я хотела это знать, то попыталась узнать сама? Я бы осталась в Корее и ждала бы их, как ваша мама ждала мужа. Зачем они мне сейчас? Для чего? Чтобы похоронить их или сходить к ним на могилу? Какой в этом смысл?
Слезы текли по лицу. Ей хотелось кого-нибудь придушить. Она хотела придушить вселенную.
Зазвонил телефон.
– Что? – резко ответила Мина, радуясь, что мистер Ким перезвонил.
– Давайте встретимся. Сходим куда-нибудь, поговорим?
Она тяжело дышала через рот.
– Мы просто поговорим, только и всего. Обещаю… в этот раз я приеду. На этот раз все по-другому.
Мина отказалась ехать в машине мистера Кима, и они не хотели, чтобы их видели вместе в Корейском квартале, поэтому условились встретиться в воскресенье вечером на пирсе в Санта-Монике. Конечно, Мина понимала, что это место он выбрал не только из-за уединенности, а из-за воспоминаний, вызванных соленым запахом океана, соблазном карнавальных огней и скрипучими деревянными досками, меж которых проглядывала вода – если смотреть вниз, кажется, будто идешь по воде.
Мина даже не была уверена, что узнает его, и все думала повернуть назад, пока не поздно – пока он вновь не втянул ее в свою жизнь, как волны затягивают в океан. Она согласилась встретиться с условием, что они не будут ворошить прошлое: не будут говорить о том, куда он сбежал, как жил все это время, как давно обосновался неподалеку, почему не добрался тогда до Вегаса и самое главное – о его жене. Мина не желала ничего о ней слышать. Ее интересовало лишь одно – настоящее: что он может предложить ей сейчас, что знает и как это узнал.
Когда Мина шла к концу пирса, где они условились встретиться, до нее доносились крики с американских горок. Она глянула на колесо обозрения, вспыхивающее красными и белыми огнями. На глаза навернулись слезы. Уже много лет она не приезжала на пляж. Марго порой ездила сюда сама, а Мина отказывалась даже ступить ногой в то место, где снова позволила себе чувствовать. И вот она опять здесь, охваченная эмоциями, от которых пересохло во рту, жаждущая того обжигающего, сладкого горячего шоколада, который попробовала впервые в жизни и чей аромат она почти чувствовала по воспоминаниям. На мгновение возникло желание развернуться или, вырвавшись их толпы людей и уличных музыкантов, кинуться в воду. Океан звал и манил.
Однако не успела Мина опомниться, как добралась до конца пирса. Под белым светом высокого фонаря на скамье, съежившись, сидел мужчина в широком черном пальто. Она подошла ближе. Он обернулся, и Мина, взволнованная и отчаянно, печально счастливая, мельком увидела его лицо. Земля под ногами покачнулась, и, боясь упасть, Мина вцепилась в спинку скамьи. Они кивнули друг другу.
Мина села в отдалении, словно они были незнакомцами, скрестила руки на животе, стыдясь своего постаревшего тела, и разрыдалась.
Мистер Ким из вежливости старался не смотреть на нее, борясь с желанием утешить. Он достал из кармана пальто носовой платок и протянул ей. Она промокнула уголки глаз, чтобы не испортить макияж. По лицу текли слезы, вызванные тяжестью в сердце, тяжестью целой жизни, почти семидесяти лет, и ей было все равно, что о ней подумают прохожие.
Мина повернулась к океану, в котором отражалась сияющая луна. Смотреть на мистера Кима, на его родное и в то же время чужое лицо было невыносимо.
– Вы все такая же милая, – сказал он.
Удивившись, она невольно улыбнулась.
– Вы все еще симпатичная, – продолжил он. – Но даже не знаю, по-прежнему ли вы милая.
Она не удержалась от смешка, вспомнив, как он сказал ей однажды, перед тем как впервые пригласить на свидание: «Вы очень милая. И симпатичная», и вытерла щеки его носовым платком.
