слушаю Вас.
– Скажите, – Фаина приподнялась на кровати. – Здесь есть ванны?
– Не поняла?
– Ванны. Я так хочу принять ванну. Там, где я живу, только душевые кабины. И они не всегда… в хорошем состоянии. Ну, знаете…
– Общежитие, – понимающе кивнула Браль. – Знаю, тоже была молодой когда-то. Я узнаю, возможно ли это устроить. А пока что набирайтесь сил перед завтрашним днем. Он обещает быть насыщенным.
– Спасибо, – слабо отозвалась Фаина. – До свидания.
После того, как ушла Инесса Дмитриевна, девушка еще долго лежала, глядя в потолок. Несложно догадаться, о чем она думала. Иногда эти мысли ужасали ее, иногда, наоборот, все ставили на свои места. В одном она была уверена – Браль поможет ей. Точно поможет. Она профессионал и здорово разбирается в мозгах. По крайней мере, Фаину раскусила как орешек с не слишком твердой скорлупой.
После обеда Фаина села за стол и раскрыла пухлую тетрадь, чтобы внимательно перечитать собственные записи. На свежую голову они показались ей неполными и слишком бессвязными. Несколько часов она потратила, чтобы исправить их, уже почти не опасаясь показаться глупой в своих суждениях и наблюдениях, ведь Браль хорошо понимает ее. Многое пришлось вспомнить и дописать, многое назвать своими именами. Теперь она старалась писать все, что приходит в голову, не обдумывая подолгу и не искажая первоначальной мысли в стремлении показаться адекватной.
После Фаина отправила себя на прогулку, хотя моральное истощение требовало лежать в кровати и не двигаться. Каким-то чудом она забрела в закуток, откуда через прорехи в толстой кованой решетке можно было увидеть другую часть лечебницы – крыло для буйных больных. Во дворе люди в светлых одеждах со связанными за спиной рукавами бесцельно бороздили отведенное им пространство на свежем воздухе под пристальным взором конвоиров. Отсюда не было видно их лиц, но воображение живописно дорисовывало пустые взгляды и приоткрытые рты. Фаина ужаснулась, представив себя на их месте.
Это зрелище вернуло ее на землю: как бы хорошо тут с ней ни обращались, все же она в психлечебнице, а не на курорте, не стоит об этом забывать. Если здесь с ней случится такой же приступ, как в офисе, смирительную рубашку на нее наденут без разговоров. Далеко идти не придется. Переезд в соседнее крыло будет быстрым, а от сочувственной улыбки Браль не останется и следа. И все вполне законно. «Вы вольны встать и уйти отсюда в любой момент» больше не сработает.
Вернувшись с прогулки, Фаина обнаружила несколько входящих сообщений от Гены и Даши. «Наконец-то», – подумала она с улыбкой, упала на кровать и стала увлеченно отвечать друзьям. В ходе переписки стали известны последние новости: Арину положили в больницу с подозрением то ли на язву, то ли на кисту; Алек решил съехать – «замучился от кошмаров» и недомогания, а по его религиозным верованиям в таких случаях люди меняют место жительства, избегая, как он сам сказал, «злого духа». Наташа, по всей видимости, все-таки добилась своего и переспала с Яном. Даша видела, как та заходила в его комнату поздно вечером, и в течение ночи слышала соответствующие догадкам звуки. И хоть вместе их до сих пор никто не видел, Даша была уверена в том, что все произошло.
Но больше всего Фаину беспокоило вовсе не это, а состояние Гены – его зубы продолжали кровоточить и начали шататься, словно собирались выпасть. Гена очень переживал по этому поводу, но не решался идти в больницу. Девушка отчитала его за глупое поведение, когда здоровье находится под угрозой, и на крайний случай посоветовала последовать примеру Алека. Но сосед пообещал ей, что посетит стоматолога в ближайшее время. После разговора с ним у Фаины снова все заболело внутри. Оказывается, она сильно переживала за своего почти единственного друга. Гораздо больше, чем за себя.
Даша также поведала ей, что за краткое время отсутствия Фаины на привычном месте Ян уже несколько раз контактировал с соседями, пытаясь узнать, где она, почему не пришла ночевать и наутро тоже не появилась. Он действительно был обеспокоен этим вопросом, но никто не мог дать ему определенного ответа.
«Похоже, он неровно дышит к тебе», – написала Даша, не забыв про эмодзи-сердечко.
«И при этом развлекается с женской половиной общаги? Ну, нет. Такая симпатия мне ни к чему, – быстро напечатала Фаина. – Сейчас я чувствую себя прекрасно впервые за долгое время. Хочу и впредь находиться подальше от него».
«ТЫ ХОЧЕШЬ СЪЕХАТЬ ИЗ ОБЩАГИ???» – пришел немедленный ответ.
«Это давно в моих планах, но теперь я настроена более решительно. Если у Алека получилось, то и у меня получится. Знаешь, здесь я даже забываю, что у меня диабет».
«Но ты же не бросила принимать препараты, я надеюсь?»
«С местной диетой мне больше не нужно жестко регулировать уровень сахара. Так что к препаратам я почти не прибегаю. Кормят тут, конечно, пресно, но ради всего остального стоит потерпеть. Как думаешь, за кого Ян примется после Наташи? Очевидно ведь, что скоро он ею пресытится, как и всеми предыдущими».
«Думаю, Фаина, у него большие планы именно на тебя».
«Обойдется. Я не стану одним из его трофеев. И тебе, кстати, тоже не советую».
На это Даша ничего не ответила, что показалось Фаине странным. Перед сном она снова попыталась дозвониться до Милы, хотя бы ради того, чтобы услышать ее голос и убедиться, что девушка жива и здорова. Но аппарат вызываемого абонента оказался вне зоны обслуживания, и с этим пришлось смириться. Только бы она не натворила каких-нибудь глупостей из-за очередного бойфренда и не навредила себе. Почему-то не оставляла тревожная мысль, будто с Милой что-то случилось. Лишь убедив себя в том, что это паранойя, Фаина смогла уснуть.
Глава 20, в которой Фаине озвучивают итоги
«Могущество женщины! Никогда раньше не ощущала в себе такой таинственной, необъяснимой силы. Какие же дураки мужчины. Мы так слабы физически. Беспомощны. Даже теперь, в наши дни. Но все равно мы – сильнее. Мы можем вынести их жестокость. Они неспособны перенести нашу».
Джон Фаулз – «Коллекционер»
На следующий день началось самое интересное, и в то же время самое трудное. Фаина без прикрас поведала Браль все, что особенно сильно беспокоило ее в последнее время. В списке того, что привело Фаину к нервному срыву, оказался, как ни странно, не один лишь Ян, но и отношения с родителями и окружающими, внутренние разлады с самой собой.
Девушка пыталась высказываться кратко, но исповедь все равно заняла несколько часов. Инесса Дмитриевна не перебивала ее и слушала внимательно, чуть прикрыв веки. В те моменты, когда Фаина от усталости и непривычки так много говорить делала паузу, чтобы отдышаться, Браль перехватывала инициативу и что-нибудь уточняла, пока без особых
