да кровать, на которой я нахожусь. Вся комната светлая. Не квартира, а чистилище.
Через пару минут я вышел из спальни. Направился прямо по коридору. Уже здесь я услышал шипение горячего масла и запах жаренных яиц.
Зайдя на кухню, я увидел Сору, маячащего возле конфорки.
– Доброе утро, – поздоровался я.
– О, уже проснулся? – тихо и одновременно энергично отреагировал фруктовый мальчик. – Скоро завтракать будем.
Я присел за стол. Голова продолжает болеть.
– Ты не помнишь сколько мы вчера выпили?
– Одну бутылку, – Сора взял в руку стоящую неподалёку бутылку и слегка потряс её. На дне заплескались остатки. Еле набиралось на один бокал.
– Голова после вчерашнего трескается.
– Так ты в выпивке ещё слабей чем я, – подметил парнишка.
Сора подхватил лопаткой яичницу и выложил её на тарелку. Ножиком порезал поровну и отправил половину на другую тарелку. Из холодильника он вытащил пакет яблочного сока и разлил его по стаканам.
Мы принялись за трапезу.
– Да уж, повеселились мы вчера. Память совсем отшибло. Чем вчера всё закончилось?
Сора удивлённо посмотрел на меня.
– Совсем не помнишь?
Я покачал головой.
– Помню только, что мы пришли из бара, пили вино и слушали музыку.
– Память отшибло, голова болит. Ты с алкоголем совсем не дружешь?
– Есть такое. Обычно я не пью, но вчера было исключение.
Он промолчал.
Мы быстро прикончили завтрак. Фруктовый мальчик вымыл посуду. Я тем временем добрался до коробки с кассетами. Их было бесчисленное количество. Начиная от знакомых мне The Beatles и Backstreet Boys до впервые услышанных U2 и Fancy. Хватало так же кассет с блюзом. Некоторые валялись с дочиста выцветшими надписями.
Сора закончил с посудой.
– Хилари, – обратился ко мне он.
– Да?
– Ты вечером занят?
– Нет, – честно ответил я. – А что такое?
– Не хочешь в кино сходить.
Отвлечься и посмотреть фильм я был только за. Но головная боль отбивала любое желание куда-то идти.
– Сейчас нет. Чувствую себя нехорошо. Может вечером?
– Конечно. К часам семи сможешь оклематься?
– Наверное.
– Вот и славно.
Мы сидели ещё десять минут. После этого я собрался домой.
– До вечера, – сказал я с улыбкой на лице.
Сора странно взглянул на меня. Словно бы я что-то сделал не так.
– Да, до вечера.
Он закрыл дверь. Не спеша я спускался по лестнице. Появлялось какое-то странное ощущение. Неуютное и сильно мозолящее и без того болящую голову. И так до самого дома.
Первым делом повалился на свою родную кровать. В голове царствовал тихий шторм. Он подкрадывался ко мне и втихаря пилил поверхность черепа.
Закрыв глаза, почувствовал что-то неладное. Дискомфорт стал ещё сильнее. Кровать, на которой я сплю каждую ночь, стала мне неуютной. Чувствую себя принцессой на горошине. Вскоре до меня дошло, что неладное не только с кроватью. Все эти стены, мебель – всё чужое. Но почему? Почему моя родная комната всеми силами пытается прогнать меня? Я не понимаю.
Я бегал по квартире. Из комнаты в комнату, не находя себе места. И так весь день. Я не мог ни есть, не пить. Не спать, не просто отдохнуть. Зуд в душе неугомонно продолжал меня тревожить. Даже головная боль меня так не беспокоила, как это непонятное нечто.
Устав, я решил себя отвлечь. Достал синтезатор, вставил вилку в розетку и включил кнопку питания. Мне хотелось сыграть мелодию. Ту самую, которую играла мама. Но этот дискомфорт, который всеми силами хотел меня задушить, просто не давал мне услышать её. Так я просто стоял перед клавишами, ни разу не нажав ни на одну.
Время подходило к семи. С некой облегчённостью я покинул свою квартиру. И отправился к Соре
Фруктовый мальчик уже стоял на улице. Одет он был в белый костюм.
– Снова привет, – поздоровался Сора.
– Привет, – улыбчиво ответил я.
– Водитель скоро подъедет, – сообщил парнишка, засунув руки в карманы брюк.
– Водитель?
Он ничего не ответил. Лишь отвёл взгляд в даль, да стал перекатываться с пяточек на носочки да обратно.
Через минуты две подъехала чёрная Шевроле. Мы с Сорой сели на задние сиденья автомобиля. За рулём сидел мужчина крупного телосложения в чёрном пиджаке. На пальцах красовались золотые перстни. Лицо разглядеть не удавалось.
Машина тронулась с места и отправилась в путь.
Дорога длилась минут двадцать. Всё это время я тихо сидел, положив руку на подлокотник и наблюдая за тусклыми улицами. Вывески заведений, магазинов и всего прочего пролетали мимо, как стая птиц.
Машина остановилась прямо у входа кинотеатра. Выглядел он, кстати, многообещающе.
Мы выбрались из салона и зашли внутрь.
Если быть честным, то я никогда ранее не посещал кинотеатры. Лишь у знакомых смотрел фильмы по видику или телевизору. Но на большом экране – никогда.
– Так на что мы пойдём? – поинтересовался я, обратившись к Соре.
– Сейчас посмотрим.
Мы посмотрели на список сегодняшних сеансов. Из свежих новинок нам ничего не приглянулось. В итоге мы сошлись на фильме «Добрый сынок». Ни я, ни Сора его до этого не видели и ничего не слышали. Выбор наш пал на этой картине по большей части из-за знакомого лица Маколея Калкина.
Сора купил билеты. До сеанса было пятнадцать минут. Мы сходили до буфета и купили попить. Сора взял яблочный сок, а я бутылку негазированной воды. Закуску мы решили не брать.
Остальное время мы сидели на диване, возле зала. Я сидел и рассматривал красочный холл кинотеатра. Спокойная музыка играла на фоне. У всего этого места была по особому уютная атмосфера.
– Ты часто сюда ходишь? – поинтересовался у Соры.
– Угу. Люблю фильмы смотреть. Посещение кинотеатра и вовсе неотъемлемый ритуал.
– Правда?
– Ага. Фильмы ведь такие прекрасные. Одни могут развеселить, когда грустно или когда просто нет настроения. Другие могут научить чему-то новому. Если задуматься глубже, в фильмах можно найти много интересного.
– А если фильм, ну скажем, не о чём? Фильм-пустышка?
Сора весело улыбнулся.
– Фильм-пустышка? Если постараться, даже в плохом фильме можно найти что-то интересное. Всё зависит от того как ты смотришь.
Я вслушивался в слова Соры и понимал как же сильно он любит кино. Он буквально живёт им.
Вскоре нас позвали. Мы встали с уютного дивана и прошли в зал. Заняли свои места и подготовились к сеансу.
Покидая кинотеатр, я остался доволен. Все эти полтора часа впервые проведённые за большим экраном были такими уютными. И сам фильм мне тоже понравился. Хоть он и пропитан тоской и злостью, да ещё и финал такой, что останется в моей голове на очень долгое время.
А вот Соре, кажется, не понравилось. Когда мы вышли из зала, на нём лица не было. Клюква вместо эмоций. Наверное, картины подобного рода сильно сказываются на его состоянии. Как бы уныние не поглотило его заживо.
Молча мы сели в машину. Водитель всё это время ждал нас здесь. Или же примерно подсчитал, когда мы вернёмся. Этого я, конечно, не знаю.
– Сора, всё хорошо? На тебе лица нет. Это из-за фильма?
Головой он наклонился к окну и еле заметно покачал.
– Нет, – мягкость в
