взгляд был настороженный. Руки Ванька не убирал: теперь Лера была то ли в западне, то ли под защитой. Ей решать. Но он надеялся, чтобы она подумала только второе, первому не хотелось её подвергать.
Лера развернулась, у неё под ногой хрустнула ветка. Косули замерли, всхрапнули и убежали куда-то дальше в лес. Но Ванька этого уже не видел, перед ним стояла взволнованная Лера. Дышала часто, прерывисто, и глаза её… глаза вновь потемнели. Если бы Ваньке рассказали, что такое бывает у человека, он бы не поверил. Но теперь сам видел, как у Леры во время сильного волнения и приятия глаза становились тёмными и насыщенными.
Рука его теперь лежала на другом плече Леры, но она ничего не сказала по этому поводу. Она пристально смотрела на него, словно пыталась что-то увидеть и прочесть. А Ванька в своей голове орал, что такой красивой и желанной девушки никогда не встречал, страдал от того, что не добился её тогда. Вспоминал её до неприличия часто, прокручивая в голове моменты, когда она была рядом с ним. Понял, что всё это время Лера нравилась ему. Любил? Возможно. Но пока он не думал об этом. Он мыслил лишь о том, как хочет её обнять и поцеловать. Хочет защитить и одновременно вжать в сосну, что была сбоку от них.
Лера молчала, смотрела недолго и потом перевела взгляд на его губы.
Она накинулась на него, словно кошка. Встала на носочки, обняла за талию и прижалась так сильно, будто стояла на краю пропасти и вот-вот должна была упасть. Но перед его губами замерла, давая время на раздумья, давая Ваньке самому решить, надо это ему или нет.
Руку на её плече Ванька согнул и подтянул Леру к себе. Взял другой ладонью её за затылок и уверенно сократил ничтожное расстояние.
Кровь ускорилась, прилила к шее, ногам и рукам, ударила в голову, опьянила нехваткой воздуха, словно Ванька забывал дышать. Ему будто бы впрыснули энергетик – желание жить и кричать от радости усиливалось с каждой секундой. Но это была всего лишь Лера. Нет, не «всего лишь»… это была Лера!
Она совсем немного пахла мятой, ещё был привкус клубники, но Ванька был не уверен, что ему не почудилось от нахлынувших воспоминаний и новых чувств. Губы её оказались мягче, чем он помнил. И целовалась Лера настолько свободно, сладко, отдаваясь полностью, чуть постанывала от удовольствия и дышала в рот Ваньке так горячо, что сдержаться от ответного стона было невозможно.
Лера расслабленно водила по его спине руками, хваталась сильно, цепко, ещё немного и вонзит когти, чтобы никогда не потеряться. Ванька гладил большим пальцем по её щеке, чувствовал лёгкий пушок на нём и представлял, как дует на него, как целует, как облизывает…
Лера отстранилась. Медленно, но неотвратимо. Ванька только и успел в последний момент её легонько, совсем невесомо поцеловать в закрытые губы. Закончилось. Ванька видел по лицу Леры, что слабость прошла, что минутка желания подошла к концу. Но глаза… глаза ещё темнели, сверкали бликами, манили.
– Прости, – поспешно выдохнула Лера и опустила руки, отпустила Ваньку. Стало неправильно и холодно без её объятий. Он нехотя убрал руку с её плеча, Лера отступила.
– Не стоит… – начал было Ванька.
– Не надо было мне так поступать, – покачала головой Лера, прикрывая рот рукой: то ли чтобы задержать поцелуй, то ли чтобы стереть его. Глаза заблестели ещё больше. Она что, собралась плакать? – Это неправильно. Но с тобой так… спокойно и хорошо. Что я не сдержалась.
– Почему неправильно? – нахмурился Ванька, зацепившись именно за это слово.
Его даже не так сильно впечатлил комплимент про «спокойно». Неужели у неё кто-то есть, и Ванька об этом не знал? Если есть, то это большая проблема: он никогда не связывался с занятыми девушками и не хотел бы прослыть разрушителем семей. Но с Лерой… с ней рядом всё было таким логичным и правильным, таким ярким и радостным. И как можно её отпустить после этого?
Лера покачала головой. Неуверенно, сомневаясь. Но ничего больше не сказала. Только махнула рукой и посмотрела умоляюще. И Ванька понял, что спрашивать больше нет смысла, она ничего не скажет и не расскажет. Лера хотела домой. Где бы ни был этот дом.
*
– То есть как уехала?
– Ой, не знаю, Ванюш, – причитала Лерина бабушка. К двери она подошла быстро, словно ожидала, что кто-нибудь явится. Беспокоилась, но не так сильно, как Ванька. – Собралась вечером, укатила рано утром. Только и оставила не застеленную кровать, что на Леру не похоже.
– Не похоже, – эхом отозвался Ванька.
Сейчас вечер, собираться она начала сутки назад. И ничего не сказала ему. Не предупредила. И как это понимать? Ванька стоял в растерянности, в смятении, не зная, что делать дальше.
– А она сказала, почему сорвалась?
Точно, сорвалась. Только так Ванька мог объяснить поступок Леры. Вначале она сорвалась там, в лесу – хотя, признаться, он был рад этому срыву. А потом она уехала. Пропала. На сообщения не отвечала, вот Ванька и решил добраться до её дома.
– Сказала, конечно. Иначе б не пустила её, что ж, – бабушка выдохнула и продолжила: – Звонила она куда-то вечером. Или ей звонили, я так и не поняла. Вроде как вызвали срочно на работу. Хотя какая может быть у неё работа летом.
Бабушка нахмурилась, хмыкнула себе под нос, тоже растерялась от этой мысли.
– Может с бумагами или с журналом какие трудности, – поспешил успокоить её Ванька: старость надо беречь. – Да ничего страшного. Просто я не ожидал, что она так уедет.
Так остервенело быстро и торопливо. Словно сбежала…
– Дак и я, но дела, что ж.
Бабушка улыбнулась дырявыми зубами.
Ванька кивнул и сошёл с крыльца.
Залез в машину, не включая ни радио, ни сам мотор, достал телефон. Посмотрел в Телеграме: Лера была в сети десять минут назад – значит, с ней всё хорошо. Но от этого не стало легче. Навалилась тревога, и переживание, и непонимание, и недоговорённость, и обида – да, обида за то, что не предупредила, не захотела объясниться.
Они тогда дошли до машины молча. Доехали до её дома без единого слова. И уже перед её уходом, Ванька хотел что-то сказать, очень тёплое и воодушевляющее, например, что ему понравилось с ней гулять, но Лера так на него посмотрела, так робко, но внезапно и тепло провела по его щеке рукой, что он растерял все слова. А она воспользовалась этим. Ушла. И как
