я не мудрый.
Улыбаюсь, потому что знаю, что лучшего спутника мне не найти.
– Что ты хочешь сделать первым делом? У нас еще целых две недели!
Колеса Сашиного чемодана успокаивающе стучат по брусчатке.
– У кого две, а у кого одна! Я и так пять дней в Польше отдыхал, не помню, когда у меня был такой длинный отпуск. Конечно же, посмотреть Балтийское море, всякие исторические штуки. Прочитал, что там много военных фортов и разрушенных замков. Красота! А ты?
А я согласилась и посчитала этот список дел самым разумным.
В моем паспорте поселилось еще несколько печатей о прохождении границы. Быстро пролистываю все страницы и вижу, как многочисленные штампы и наклейки оживают. Только они не превращаются в яркий мультфильм, а лишь в наспех разукрашенную трехлетним ребенком цветными мелками черно-белую картинку.
Балтийское море оказывается именно таким, как я его представляла. По ощущениям и резким порывам ветра, появляющимся из ниоткуда, его побережье напоминает мне побережье Ла-Манша. Знаете это странное покалывание по телу, возникающее в те моменты, когда ты чувствуешь, что уже видел что-то подобное, что оно очень тебе знакомо, но все же нет – это что-то совершенно иное, что-то новое, то, что ты уже открыл, но еще не изведал? Так и у меня с Балтикой.
Это тот редкий случай, когда в поездку мы выбираемся всей семьей. Родители в каждой стране покупают новую машину на деньги с продажи прежней, поэтому с транспортом у нас проблем нет. А еще у нас нет проблем с моей отправкой в школу: родительская лаборатория находится совсем недалеко от арендованного нами дома, их согласились забирать по утрам другие ученые. Это значит, что в школу, находящуюся почти на границе с Литвой, без лишних треволнений меня может отвозить Саша. Win-win [3].
Городов на побережье Балтийского моря в области действительно много, и мне сразу же хочется побывать в каждом. Светлогорск (Раушен), Зеленоградск (Кранц), Пионерский (Нойкурен), поселок Отрадное (Георгенсвальде), Куршская коса… Только подумать! Величественные прусские курорты, а ныне тихие обители хранителей стихии. Как было бы чудесно сесть в поезд и отправиться в настоящее странствие в простой будний день!
Ах да, я же обещала Саше больше не прогуливать и серьезно взяться за учебу. Обещания надо держать. К сожалению.
Мы едем к морю в теплый субботний день, но очень скоро жалеем. Из-за людей я не могу увидеть и полуметра незанятого песка. Картина отдыхающих на пляже бывшего Кранца напоминает «Битву под Оршей» неизвестного художника, репродукцию которой так любит мой дедушка. Спасибо пожилой супружеской паре, которая останавливается от выкриков на шустром английском моей недоумевающей мамы и советует нам отправиться на Куршскую косу, так как сейчас людей там нет. Папа радушно благодарит пару и, даже не оборачиваясь на этот кошмар, следует к машине.
По дороге мне хочется узнать у папы, как он приспосабливается к правилам дорожного движения в разных странах, но я молчу. Входящее сообщение. Саша, а кто же еще?
«Ты чего такая? Совсем не рада семейной вылазке?»
«Я рада! Ты что, не видишь? Посмотри на мое счастливое лицо».
Поворачиваюсь к другу и корчу довольную рожу. Мы смеемся, и папу это задевает.
– Над чем это вы там хохочете?
– Ви просто радуется такому приятному дню! Да, Ви?
– Да! – охотно соглашаюсь я, чтобы пресечь на корню возможные вопросы.
Горячий песок ласково обнимает ступни, и я принимаю его игру. Желтый лак на ногтях то исчезает под неровными зыбкими волнами, то появляется снова. Солнце начинает сильно припекать, и я повязываю толстовку на голову. Где-то среди пожухлых от жары зеленых кустов показался рыжий хвостик. Я надеюсь, что это лиса, а не дикий кабан. Достаю из кармана шорт телефон и фотографирую дюны так, чтобы неба было совсем не видно – его заменяет синеющее вдали море. Как обычно, не редактирую фото и загружаю его в Instagram с одним лишь смайликом-волной в описании. Резко меняю свое решение и добавляю подпись: I’m glad I can hear the sea talking («Я рада, что могу слышать разговор моря»).
Вижу, как Саша делает селфи на фоне дюн, и подбегаю, чтобы испортить ему кадр. К нам присоединяются родители, и я начинаю чувствовать себя намного лучше – это наша первая общая фотография за много лет.
В месте с волшебным названием «Танцующий лес» тихо и умиротворенно. На верхушках скрюченных тоненьких несчастных деревьев не поют птицы, только вдалеке слышится смех таких же туристов, как и мы. Отчего эти сосны корчатся в конвульсиях и обречены на вечные страдания? Я вижу между нами ряд сходств, но обещаю себе, что не буду страдать и вечно страдать не буду тоже. Между кажущимися сплетенными стволами я замечаю похожую на себя фигуру среднего роста, тоненькую, в таких же джинсовых шортах с повязанной на плечах толстовкой.
– Ты знала, что, по легендам, здесь был шабаш ведьм? А теперь этот лес – портал в другие эпохи. Очуметь! – поворачиваю голову и вижу Сашу, читающего одновременно Википедию и какой-то самодельный сайт в двух окошках на экране. – А ты чего тут застыла?
Хочу показать ему странную девушку, но ее, конечно, и след простыл.
В сам Калининград мы ездим почти каждый день – покупаем вещи для дома (необходимый минимум), оформляем документы. Атмосфера в городе мне нравится, он не похож ни на одно из моих прошлых мест жительства, одинаково спокойный и сумбурный. Оксюморон. В этом я везунчик – все мои прежние «дома» не успевали мне надоесть за период длиною всего в год. И Калининград, я уверена, не успеет мне надоесть. Ведь я живу в каком-то коттеджном поселке и буду видеть город крайне редко.
Я не люблю города ночью. Везде, где я жила, улицы по ночам оживают даже больше, чем днем. Учреждения и магазины закрываются, но город продолжает жить в своем магнетическом шальном ритме, стирая день со всей его шаблонной бутафорской обыденностью.
В Калининграде все не так. Этот город с относительно небольшим центром ночью кажется вымершим и заброшенным. Здесь нет громких доброжелательных компаний, которые просто собрались для веселого времяпрепровождения. Здесь нет людей. Они все спят. В своих домах.
– Это была очень плохая идея, Саш!
– Да ладно тебе, Ви! Зато смотри, какой собор красивый. Почти что призрачный. Пойдем, поздороваемся с Кантом.
В Рыбной деревне – уютном квартале, построенном на променаде реки Преголь в типично прусском стиле, – ни души. Чтобы вы понимали, времени – два часа ночи. Белых ночей здесь не бывает, поэтому мы сначала чувствуем себя некомфортно на освещенной слабыми фонарями мистической улице. Мы обоюдно решаем дойти до Кафедрального собора, а там подняться с острова на главный проспект и посмотреть на руины Королевского замка. Впереди нас возникает шумная группа молодых людей. «Только не это», – думаю я и хватаю Сашу за рукав джинсовки. Хохот становится громче, люди подбираются ближе…
– О! Ребят, вы не видели тут коробку? – спрашивает нас один из них – тощий парень в клетчатой рубашке. Я вспоминаю, что действительно обратила внимание на одинокую коробку, стоящую в арочном проходе между домами. Смотрю на Сашу.
– Ви, ты не видела? Я не видел.
Раздосадованно вздыхаю – мне придется ответить.
– Я видела коробку, да. Дальше, в паре домов отсюда. Там такая арка…
Ребята искренне радуются, благодарят нас и двигаются вперед.
– Туристы! – слышу я из-за спины.
– Наверное, это какой-то квест, Ви. Интересная задумка, да? Ви?..
Руины замка хорошо освещены и по периметру окружены невысокой кованой оградой. Но люди и туда умудрились накидать мусор. Подумать только, на том месте, где сейчас стою я, когда-то был второй этаж настоящего замка! Да, многое меняется с бурным течением времени. Пройдут века, и никто никогда не узнает о том, что Вивиан Ковальчик стояла здесь в теплую августовскую ночь и по-детски радовалась возможности официально прогуливать сон. Можно подумать, я бы заснула.
Возможно, сотни лет назад на этом самом месте стояла такая же потерянная душа, которой, ввиду рокового стечения обстоятельств, пришлось встать
