виновата, просыпайся скорее! Вот мамина вторая рука, на, кусай еще! Просыпайся…
Эрхай и правда будто сознание потерял. У Сяохуань слезы заливали лицо, катились сразу и вниз, и в стороны. Сегодня она совсем не в себе. Та женщина, что бросила собаку с четвертого этажа, — это была не она.
Вдруг Дахай крикнул:
— Черныш!
Из-за двери доносилось тонкое хныканье Черныша. Так поскуливает собака, что натерпелась от людей обиды, но смирилась со своей долей и лишь тихонько жалуется миру на несправедливость.
Открыли — и правда: за порогом сидит Черныш. Упав с такой высоты, пес остался цел и невредим, как Эрхай когда-то. Черныш не знал, рады ли ему теперь в этом доме, и сидел у порога, задрав морду и вглядываясь в лица людей.
Эрхай ожил. Медленно сел, повернулся к Чернышу. А пес сам встревожился от вида хозяина, осторожно подошел, обнюхал Эрхаево лицо, потерся мордой о его голову и лизнул в шею. Только теперь домочадцы увидели, что задняя лапа у Черныша искривилась и поджимается на каждом шагу.
Перелом у Черныша сросся, но прихрамывать он уже не перестал. С Сяохуань Эрхай теперь не разговаривал. Если что-то непременно нужно было сказать, передавал через Ятоу: «Скажи маме, я эту кофту носить не буду, на афэя [93] похож». Или: «Попроси маму погулять с Чернышом, сегодня у нас с классом экскурсия, я поздно вернусь».
Ну и характерец у Эрхая, думала Сяохуань. Это Дохэ передала ему такой характер от своего брата, отца или деда.
Вот Сяо Пэн вернется, и все наладится, утешал жену Чжан Цзянь. Сяо Пэна Эрхай послушает, ведь это он подарил Черныша.
Но не успел Сяо Пэн вернуться, как недобрые предчувствия Сяохуань сбылись: переменная дала о себе знать. Чжан Цзянь попал в беду. Грузил на кране стальной прокат, все шло как обычно, но вдруг кусок металла сорвался. Груз иногда отцеплялся с крюка и летел вниз, но случалось такое крайне редко. А тут прокат упал и насмерть придавил человека, и случилось это неслыханное ЧП в смену Чжан Цзяня, опытного и квалифицированного крановщика. Погибший был сварщиком четвертого разряда, он катил кислородный баллон для газовой резки, и звали его Ши Хуэйцай.
Вернувшись на завод и услышав, что груз с крана Чжан Цзяня насмерть придавил Сяо Ши, Сяо Пэн молча осел на свою дорожную сумку.
Происшествия на заводе не были редкостью, да и Чжан Цзянь объяснил все яснее некуда: Сяо Ши неожиданно выскочил из-за груды бракованных стальных болванок, что тут можно было сделать? Чжан Цзяня сняли с работ и отправили домой дожидаться разбирательства.
Сяо Пэну теперь казалось, что вся эта история превратилась в большое мутное болото: уже не доищешься, кто прав, а кто виноват. В деревне, стерпев пару крепких затрещин от отца, Сяо Пэн отнес прошение о разводе в районный суд. Женино круглое, как блюдо, лицо сделалось теперь худым и длинным, точно кочерга; услышав, что Сяо Пэн по-прежнему будет высылать ей деньги, ни фэнем меньше, она порыдала, но на развод согласилась. А свободному Сяо Пэну вдруг расхотелось лишать себя добытой с боем свободы и ввязываться в эту историю с Дохэ, Чжан Цзянем и Сяо Ши. Лучше пока обойти болото стороной.
Чжан Цзяня понизили на два разряда, и он вернулся на завод простым рабочим. Завидев его вдалеке, Сяо Пэн сворачивал и шел другой дорогой.
Как-то раз, выходя из бани, Сяо Пэн заметил в толпе работниц силуэт Дохэ. Эти работницы занимались резкой надписей для готовых изделий: сидели на улице под временным навесом и вырезали арабские цифры и иероглифы «Сделано в Китае», потом эти цифры и иероглифы приваривали к стальным болванкам, которые отправлялись во Вьетнам, Албанию или Африку.
Сяо Пэн пошел было к ней, но, сделав пару шагов, остановился. Слишком мутное оно, это болото, ступишь туда — а выберешься потом назад? Он развернулся и зашагал к холостяцкому общежитию: подождем, пока муть немного осядет.
В этот самый миг спину Тацуру обдало жаром — снова выпускают сталь! Ей никогда не надоедало смотреть на вечернюю выплавку. Тацуру остановилась и взглянула наверх: небо сделалось красно-золотым, казалось, воздух вокруг слегка подрагивает, словно от невидимой гигантской пульсации. Насмотревшись, Тацуру опустила уставшие глаза и пошла дальше. Любуясь выплавкой, она не заметила удаляющийся силуэт Сяо Пэна.
Чжан Цзяня понизили в разряде, и зарплата у него сократилась втрое, пришлось Тацуру выйти на временную работу, чтобы семья худо-бедно могла сводить концы с концами. Для резки иероглифов нужны были специальные знания, тут шумные кумушки не годились, теперь бок о бок с Тацуру работали молодые незамужние девушки, многие из них окончили среднюю школу — не то что соседки, с которыми она дробила руду, те целыми днями только и знали, что сводничать. Тацуру очень радовалась, что может побыть в тишине. Сядет вырезать один иероглиф, разогнет спину, глядь — а целого часа как не бывало. За день она должна была вырезать семь-восемь иероглифов или цифр. Временным работникам жалованье платили раз в неделю. Третья получка Тацуру оказалась на половину больше первой, ведь дневная норма у нее теперь повысилась до десяти с лишним иероглифов. Как в пору работы на каменоломне, она возвращалась домой, доставала из кармана спецовки деньги и протягивала Чжан Цзяню.
В день, когда на заводе случилось несчастье, Тацуру и Сяохуань сели топить печь. Сяохуань с печью управлялась всем на диво, за зиму огонь ни разу не гас. Тем же утром они встали, а печь потухла, хотя заложена была как следует. Накололи дров, подожгли старые газеты, но тут явился Чжан Цзянь, а с ним еще какой-то человек, лицо показалось Сяохуань знакомым, пригляделась — да это же тот самый дознаватель из отдела безопасности. Дознаватель коротко объяснил, что на заводе человека придавило грузом. Покалечило? Сильно зашибло? Насмерть…
Сяо Ши умер на месте. На белой брезентовой спецовке Чжан Цзяня осталась его кровь. Должно быть, подхватил Сяо Ши на руки, звал его.
Тацуру и Сяохуань смотрели, как дознаватель конвоирует Чжан Цзяня в большую комнату. Соседи, расталкивая друг друга локтями, толпились полукругом у входной двери. Дознаватель сказал Сяохуань и Тацуру, что их завод соревнуется с братским предприятием и сегодняшнее ЧП отнимет у завода много баллов, теперь соревнование ни за что не выиграть.
— Кто-нибудь видел, как эта штука свалилась? — спросила Сяохуань.
— Только Сяо Ши и сам мастер Чжан. В ночную смену людей на заводе мало.
Чжан Цзянь опустился на край кровати, ботинки из вывернутой кожи,
