положительные рецензии журналам «Афиша» и «Музей сегодня», ты ей не сообщишь? Или про бабло, которое ты вчера утром завез домой старому напыщенному импотенту Семаринскому? Между прочим, он здесь уже изрядно накидался и клеится к кому-то из официантов…
— Не знал, что ты испытываешь к искусствоведам такую же глубокую симпатию, как и я… — усмехнулся Илья. — Слушай, тебе, конечно, известны все тайны Вселенной, но мне бы не хотелось, чтобы ты случайно или намеренно… сболтнул что-то при Татьяне…
Демон смотрел на него веселыми голубыми глазами.
— Я просто пытаюсь подстраховаться… — пояснил Илья, понизив голос. — Да, я играю в бога, если ты это имеешь ввиду… Но тебе ли не знать, как все делается!.. У Семаринского с годами все хуже со зрением, а две тысячи условных единиц помогут ему разглядеть незаурядный талант в работах одной небезызвестной нам особы. А в журналах и вовсе сидят люди, которые пастель от акрила не отличат, что уж говорить о более сложных вещах, типа чутья на талантливых авторов…
— Ох, повезло Татьяне с тобой! — покачал головой Демон. — В таком темпе я совсем скоро на вашей свадьбе салатиков поем…
Илья хотел парировать, но умолк — сквозь толпу к нему спешила улыбающаяся Женя с бокалом шампанского в руке. Девушка явно питала симпатию к крупным украшениям — сегодня поверх светлой блузки на ее шее обреталось огромных размеров колье с искусственными камнями.
— Добрый вечер, Илья! — улыбнулась она, кокетливо подняв бокал. — Шикарное мероприятие! Спасибо, что пригласили! Танюшка так нервничала… Но вы так все здорово организовали…
Женя вертко втиснулась между Демоном и Ильей и выжидающе уставилась на Илью, не опуская бокала. Илья понял намек и взял свой бокал со стойки, надеясь, что гримаса на его лице хотя бы отдаленно напоминает выражение гостеприимства и радушия.
— Евгения, а как же я? — воскликнул Скупщик, трагично вздернув брови. — Со мной вы не хотите отпраздновать все это буйство искусства?
— Конечно, хочу! — потянулась к нему с бокалом бойкая девица.
Видимо, если не самого Илью, то его таинственного друга Женечка уж точно решила очаровать.
«Как думаешь, может, мне стоит подцепить эту симпатичную прилипалу, завалиться к тебе и устроить групповушку?» — предложил развязный голос в его голове.
— Кхм!.. — закашлялся Илья. — Женя, рад, что вам понравилась выставка!
— А уж Танюшке как она понравилась! — подмигнула Женя Илье многозначительно.
Илья поморщился.
— За Татьяну и ее прекрасные портреты! — воскликнул весело Демон и мигом допил коньяк.
— Я тут подумала, — сообщила брюнетка с энтузиазмом, глотнув шампанского. — Может, после выставки посидим где-нибудь, отметим…
По части многозначительных улыбок Женя смогла бы дать фору многим знакомым Илье жеманным девицам. Скупщик за ее спиной ухватил себя татуированными руками за шею и весьма натурально изобразил удушение, на мгновение покрывшись сине-бурыми пятнами. Илья едва сдержался, чтобы не расхохотаться.
— Прекрасное предложение! — сообщил он девушке. — Но дело в том, — он интимно понизил голос, — что я обещал сегодняшний вечер провести с министром культуры и его женой… Скучные люди — сил нет, но… отказов они не принимают.
Женечка увяла.
— Однако я уверен, мой друг сможет составить вам компанию! — Илья не без злорадства похлопал Скупщика по плечу.
«Если завтра из Москвы-реки выловят ее распотрошенный труп, я не обижусь!», адресовал он Демону свою мысль. Вернув пустой бокал на стойку, Илья одарил Женю улыбкой и скрылся в толпе.
— Если мы сейчас отсюда не уедем, я кого-нибудь придушу! — произнес он вполголоса, найдя в толпе Татьяну, незаметно подойдя к ней сзади и почувствовав, как сладко пахнут ее волосы.
Она подняла на него смеющиеся глаза.
— Придуши ту приставучую тетку с микрофоном!
— Как скажешь! — согласился Илья.
Он взял ее за руку — и это простое прикосновение внезапно отделило Илью от навязчиво жужжащей толпы. Словно и не было никого вокруг — ни людей с камерами, ни светских болванов, жаждущих приобщиться к высокому, ни навязчивых прилипал и смутно знакомых типов. Даже звуки ушли в небытие. Глядя сверху вниз в чудесные янтарные глаза, Илья решил — к черту коньяк, клубнику и сыр. К черту экскурсии по квартире и дешевое позерство. Первым делом, как только они войдут к нему домой, он сделает то, о чем мечтал весь вечер — расстегнет длинную молнию на ее платье.
Телефон трезвонил и трезвонил, не переставая. Илья, не открывая глаз, выпростал руку из-под одеяла и на ощупь нашел дребезжащий кусок пластмассы.
— Да? — поинтересовался он хрипло, даже не глянув на номер.
— Э… Прости, если разбудила… — произнесла в трубку Юля.
— Елки, только половина одиннадцатого! — простонал Илья, сфокусировав взгляд на часах, висящих на стене. — Что-то срочное?
— Очень, — сказала она, чуть извиняясь. — Глянь ссылку, которую я тебе прислала. Я не понимаю, как так получилось… Вчера он выслал мне текст, который я утвердила, а сегодня… у него совсем другая колонка! А трубку он не берет, я все утро пытаюсь дозвониться…
Татьяна рядом пошевелилась. Илья коснулся губами ее горячего плеча и осторожно вылез из-под одеяла.
— Юлькин, без паники! — приказал он вполголоса, дойдя до ванной. — Наверняка все не так катастрофично! Прочту и перезвоню.
Закрывшись в ванной, он умылся холодной водой, пытаясь окончательно проснуться, на всякий случай оставил включенной воду и загрузил страницу «Ведомостей» с колонкой Мстислава Семаринского, которую ему прислала пиарщица. Удивительным образом фотографу удалось поймать выгодный ракурс, и на портрете, украшавшем колонку, великий и ужасный критик всея Руси был
