517. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ)
2 ноября 1888 г.
Печатается по автографу (ИРЛИ). Впервые опубликовано: отрывок — «Ежемесячные литературные и популярно-научные приложения к журналу „Нива“ на 1905 г.», июнь, стлб. 245; полностью — Новые письма, стр. 21–24.
Год устанавливается по сообщению о постановке «Медведя» в театре Ф. А. Корша.
Ответ на письма И. Л. Леонтьева-Щеглова от 30 сентября и 18 октября 1888 г.; Леонтьев-Щеглов ответил 4 ноября (ГБЛ).
… за Ваши хлопоты. — Щеглов выполнил поручения Чехова, данные ему в Москве. Он писал 18 октября: «„Калхас“ в цензуре, лишь выйдет — вручу Плещееву. „Медведь“ выползет на свет в 20-х числах. Цензурованного „Медведя“ нельзя получить, ибо при литографировании он остается по закону в литографии». И уже 25 октября сообщил: «Вчера, в 8 ч. вечера, я опустил в почтовый ящик Николаевской ж. д. заказное письмо, заключающее в себе: а) вдвойне процензурованного „Медведя“ (и для печати) и b) одобренный Лит<ературно>-т<еатральным> к<омитетом> экземпляр „Калхаса“, дозволенный под именем: „Лебединая песня“. (Под этим последним именем и литографируйте!)
Базаров, разумеется, ждал от Вас цензурованного „Медведя“ обратно — это пачпорт для литографии, — но я (на ухо, как товарищ) посоветую Вам следующее: возвратите ему затраченные две восьмигривенные марки и отдайте экземпляр для литографии Рассохину, мотивируя Базарову тем, что он слишком затянул дело». 30 сентября Щеглов сам говорил с Базаровым, после чего написал Чехову: «Он решительно ничего не имеет против того, чтобы Вы отлитографировали „Медведя“ в Москве».
Все газетчики, кроме Васильева, расхвалили…— См. примечания* к предыдущему письму.
Второй раз играла Глама…— Второй спектакль «Медведя» в театре Корша состоялся 31 октября 1888 г.
Что касается «Театрального воробья»… — Комедия-шутка в 2-х действиях И. Щеглова.
С «Дачным мужем» не торопитесь. — Щеглов писал 25 октября: «Относительно „Дачного мужа“ я пришел к тому убеждению, что у Корша он лучше бы прошел в 2-х актах — 3-й слишком уж нищенски обставлен! (Воображаю, как Соловцов будет торжествовать, зная, что я пришел к такому убеждению!) А может быть, Вы мне посоветуете совсем забыть о „Дачном муже“ и ограничиться „Воробьем“? Во всяком случае надоумьте слегка С<оловцова>!!» 4 ноября Щеглов ответил Чехову: «Относительно 3-го акта „Дачного мужа“ нахожусь в колебании. Что он слабее двух первых — это верно, но что его варварски обставили — это тоже верно. Если я буду его ставить здесь, то непременно в трех. Вы согласны?»
Я сделаюсь популярным водевилистом! ~«Силу гипнотизма» я напишу летом…— 30 сентября Щеглов писал: «Что Ваша „Сила гипнотизма“? Почем знать, — может быть, наперекор всем суждениям, Вам суждено сделаться популярнейшим водевилистом?!» Задуманный Чеховым еще в 1887 г. водевиль «Сила гипнотизма» написан не был. 11 декабря 1887 г. Щеглов записал в своем дневнике: «У „Палкина“ с Плещеевым и с Чеховым. Импровизации Чехова. <…> Водевиль „Сила гипнотизма“ Чехова и т. д.» (ЛН, т. 68, стр. 480). В воспоминаниях о Чехове Щеглов рассказывал, что в его памяти «сохранилась лишь часть „сценария“»:
«Какая-то черноглазая вдовушка вскружила головы двум своим поклонникам: толстому майору с превосходнейшими майорскими усами и юному, совершенно безусому аптекарскому помощнику. Оба соперника — и военный и штатский — от нее без ума и готовы на всякие глупости ради ее жгучих очей, обладающих, по их уверению, какой-то особенной демонической силой. Происходит забавная любовная сцена между соблазнительной вдовушкой и толстым майором, который, пыхтя, опускается перед вдовушкой на колени, предлагает ей руку и сердце и клянется, что из любви к ней пойдет на самые ужасные жертвы. Жестокая вдовушка объявляет влюбленному майору, что она ничего не имеет против его предложения и что единственное препятствие к брачному поцелую… щетинистые майорские усы. И, желая испытать демоническую силу своих очей, вдовушка гипнотизирует майора и гипнотизирует настолько удачно, что майор молча поворачивается к дверям и направляется непосредственно из гостиной в первую попавшуюся цирюльню. Затем происходит какая-то водевильная путаница, подробности которой улетучились из моей головы, но в результате которой получается полная победа безусого фармацевта. (Кажется, предприимчивый жених, пользуясь отсутствием соперника, подсыпает вдовушке в чашку кофе любовный порошок собственного изобретения.) И вот в тот самый момент, когда вдовушка падает в объятия аптекаря, в дверях появляется загипнотизированный майор и притом в самом смешном и глупом положении: он только что сбросил свои великолепные усы… Разумеется, при виде коварства вдовушки, „сила гипнотизма“ моментально кончается, а вместе с тем кончается и водевиль.
Помню, над последней сценой, то есть появлением майора без усов, мы оба очень смеялись. По-видимому, „Силе гипнотизма“ суждено было сделаться уморительнейшим и популярнейшим из русских фарсов, и я тогда же взял с Чехова слово, что он примется за эту вещь, не откладывая в долгий ящик» («Ежемесячные… приложения к журналу „Нива“», 1905, июнь, стлб. 234–235. См. также кн.: Чехов в воспоминаниях современников. М., Гослитиздат, 1954, стр. 143).
После смерти Чехова Щеглов сделал попытку восстановить его водевиль. В книге Щеглова «Жизнь вверх ногами. Юмористические очерки и пародии», СПб., 1911, он напечатан под тем же названием: «Сила гипнотизма. Шутка в одном действии. Ан. Чехова и Ив. Щеглова. (К представлению дозволено)».
«Если текст в реставрированной „Силе гипнотизма“ принадлежит всецело мне, — сообщал Щеглов в предисловии, — то весь сценарий и контуры действующих лиц слишком рельефно были намечены Чеховым, чтобы являлась необходимость от них отступать.
Только „майора“ (чин ныне исчезнувший) я произвел в „полковники“, а „мнимого почтальона“ обратил в настоящего жениха, воспользовавшись им для развязки водевиля».
… напишу один водевильчик…— В конце декабря 1888 г. Чехов сообщил А. С. Суворину, что он придумал водевиль под заглавием «Гром и молния». Но этот водевиль, по-видимому, не был написан. В мае 1889 г. Чехов написал водевиль «Трагик поневоле».
Видаюсь с Тихоновым. — В. А. Тихонов приезжал в Москву в связи с намечавшейся постановкой в театре Ф. А. Корша пьесы «Без кормила и весла».
518. Е. А. СЫСОЕВОЙ
2 ноября 1888 г.
Печатается по автографу (ИРЛИ). Впервые опубликовано: ЛН, т. 68, стр. 173–174.
Год устанавливается по письму Е. А. Сысоевой от 20 октября 1888 г. (ГБЛ), на которое отвечает Чехов.
Е. А. Сысоева писала: «Милостивый государь Антон Павлович. Весенний очерк, обещанный Вами для „Родника“, увы! для нас остался золотой мечтой. Неужели в награду за это лишение Вы не подарите „Роднику“ хоть зимнюю картинку, достойную соперницу Вашей очаровательной „Степи“, которой я просто бредила? Читая описания мальчика, ехавшего на возу, я с завистью думала: „О! если бы со временем у нас в „Роднике“ появилось нечто такое же очаровательное, как эта картина!..“
Да видно нам не дается счастье иметь в числе сотрудников Вас, Антон Павлович! Но если Вы захотите порадовать нас бесконечно, то пришлите, вместе с своими условиями, небольшой очерк к 15-му ноябрю. Не поленитесь черкнуть два слова к горячей поклоннице Ваших произведений. Екатерина Сысоева» (частично опубликовано: ЛН, т. 68, стр. 174).
Рассказ Чехова в «Роднике» так и не появился. В 1889 г., в № 7–8 журнала напечатан рассказ М. П. Чехова «Полтораста верст (История одного путешествия)» за подписью: А. Богемский (вероятно, в журнале опечатка — М. П. Чехов подписывался: М. Богемский). Рассказ по теме близок чеховской «Степи». Возможно, что, зная пожелания Сысоевой, Чехов посоветовал брату написать этот рассказ.
519. А. Н. ПЛЕЩЕЕВУ
3 ноября 1888 г.
Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: первая половина письма — «Петербургский дневник театрала», 1905, № 9, 27 февраля, стр. 2; полностью — Письма, т. II, стр. 204–205.
Год устанавливается по письму А. Н. Плещеева от 2 ноября 1888 г., на которое отвечает Чехов; Плещеев ответил письмом, датируемым 4 или 5 ноября (ЛН, т. 68, стр. 336–337).
… рассказ для Гаршинского сборника уже начат…— Плещеев писал: «Вы нас губите. Что же рассказ-то для Гаршинского сборника? Неужели не будет? Ради всего святого поторопитесь».
