дёрнул рукой, желая поймать телефон, но, понятное дело, у него это не получилось, и телефон упал на пол. Молодой человек перевёл взгляд на отца, ожидая, когда тот поднимет телефон, но тот почему-то замер и смотрел на него с удивлением. Парень только хотел спросить, что с ним, но не успел даже рта раскрыть.
— Сынок, ты шевельнул пальцами! — ахнул отец и посмотрел на его правую руку. — Ты пошевелился! Сынок!
— Что? Да? — тоже удивился Стас. — Я не почувствовал.
— Давай ещё раз, — попросил глава семейства. — Попробуй!
Станислав посмотрел на свою правую руку, напрягся и… немного шевельнул пальцами. Они шевельнулись лишь чуть-чуть, но шевельнулись!
— Да! Сынок, ты молодец! — радовался мужчина. — Ты уже немного двигаешь пальцами! Молодец! Если так будет дальше продолжаться, то ты вообще скоро сможешь ходить. Умница!
Парень посмотрел на отца, на руку, вновь пошевелил пальцами, но на этот раз ещё лучше и медленно на его губах появилась счастливая улыбка. Он шёл на поправку!
Стас открыл глаза, проснувшись ото сна. Молодой человек сразу повернул голову и посмотрел на стул, где обычно всегда сидел отец. Но сейчас там было пусто. Парень немного приподнял голову и посмотрел на окно, пытаясь понять утро сейчас, день или вообще ночь. К великому сожалению, Стаса окно было закрыто плотными шторами и из-за них нельзя было понять какое сейчас время суток и сколько примерно часов.
Молодой человек повернул голову в сторону двери, надеясь, что сейчас отец вернётся. Одному находиться в палате сыну было очень скучно, к тому же ему очень хотелось пить. Его горло сильно пересохло, и парню очень хотелось сделать хотя бы глоток воды, чтобы избавиться от этой сухости во рту. Вот только, сколько бы Стас на дверь не смотрел, отец не возвращался, и непонятно было, когда он вернётся. Ведь вполне возможно, что отцу понадобилось куда-то уехать или он вообще пошёл в магазин. Сын ведь даже не знал, сколько сейчас времени и уже мог быть день, а значит, отец спокойно мог пойти в магазин.
Из груди молодого человека вырвался тяжёлый вздох. Ждать возвращения отца с каждой минутой для Стаса было всё невыносимее и невыносимее. Парень повернул голову, и тут его взгляд упал на бутылку, стоящую на тумбочке. Тумбочка была прямо рядом с его кроватью, и надо было лишь чуть-чуть потянуться, чтобы достать до бутылки. Станислав ещё раз кинул взгляд на дверь, думая, что может быть вот сейчас кто-нибудь зайдёт к нему и ему не придётся тянуться за бутылкой, что парню не особо хотелось делать. Но всё также никто не заходил. Он сделал глубокий вдох, готовясь к этой тяжёлой задаче: дотянуться до бутылки.
И вот Стас немного приподнялся на кровати, изо всех сил напрягая мышцы. Приподниматься молодому человеку было очень трудно, потому что всё его тело было словно налито свинцом и было таким деревянным, занемевшим, тяжёлым…. Парень почти его не чувствовал. Даже немного приподняться на кровати было сложно, но после нескольких попыток у него это вышло.
Наконец-то приподнявшись, молодой человек потянулся правой рукой за бутылкой. Ещё лёжа на кровати Стасу казалось, что бутылка близко и дотянуться до неё будет просто, но теперь, тянувшись, парень никак не мог до неё достать. Она стояла гораздо дальше, чем казалось молодому человеку до этого. Ему казалось, словно она сама отдалилась, и теперь до неё было не дотянуться. Сколько бы Стас не тянулся, достать её не выходило. Но он продолжал упрямо тянуться к бутылке, желая утолить сильную жажду. Тут силы у парня иссякли, и он резко рухнул прямо на бок, едва не свалившись с кровати. Но Станиславу повезло, и он упал на край кровати.
— Ауч! — зашипел от боли Стас. Он приземлился прямо на шов, который до сих пор немного ныл и не успел зажить. Правой рукой молодой человек тут же схватился за бок и с тоской посмотрел на бутылку. Левой рукой можно было бы легко дотянуться до бутылки, но вот только он ещё не мог ей двигать.
— Стас, ты что делаешь?! — раздался внезапно голос отца, и мужчина в тот же миг оказался возле парня. Он помог ему нормально лечь на кровати. Посмотрев на шов и убедившись, что он не разошёлся, Виктор Петрович с облегчением вздохнул и заглянул в глаза сыну. — Сынок, ты чего?! Тебе нельзя пока так двигаться. Рано ещё. Тем более без присмотра. А если бы ты вообще с кровати упал? Ты мог бы себе что-то повредить или шов мог бы разойтись, а это всё было бы не очень хорошо. Не спеши так, пожалуйста. Двигайся только тогда, когда кто-то будет рядом. Понимаю, что тяжело так лежать, но надо потерпеть.
— Да я просто пить хотел, — Станислав посмотрел на злополучную бутылку, которая всё также стояла на тумбочке. — Думал, что смогу дотянуться до бутылки.
— Она вообще пустая, так что зря ты так рисковал, — покачал головой отец. Он взял со стола новую бутылку, дал её сыну, а старую бутылку выкинул в мусорное ведро. — Мог бы меня дождаться. Что так мучиться?
— Ну, я решил, что ты нескоро вернёшься, — признался сын, жадно глотая воду из бутылки. — Мало ли, сколько сейчас времени и куда ты ушёл. А пить хотелось…. Так что я и решил попробовать. Я же уже могу немного двигаться.
— Но ты ещё недостаточно двигаешься! — выдал Виктор Петрович. — И врач сказал, что пытаться вставать или даже приподниматься тебе можно только под чьим-то контролем. А ты решил самовольничать…. Ну, ты, сынок, даёшь…. Аккуратнее же надо быть! А то мало ли…. Я итак за тебя переживаю, а ты ещё такое делаешь. Сам же себя подвергаешь опасности.
— Ну, прости, — улыбнулся Стас. — Больше такое не повторится!
— Надеюсь, — отец окинул сына недоверчивым взглядом. — И вообще как ты мог подумать, что я ушёл надолго? Я никогда надолго не ухожу. Ну, точнее стараюсь надолго не уходить. Максимум могу быстро в магазин сбегать и вернуться. А это не больше пятнадцати минут занимает. Не так уж и долго.
— Ну, вдруг ты увидел, что я сплю, подумал, что я буду долго ещё спать, и решил пойти прогуляться? — предположил молодой человек. — Такое же возможно! К тому же я уже немного двигаюсь, хорошо говорю, и ты мог бы подумать так сделать. Мало ли…. Я же даже не знаю, сколько сейчас времени. Вдруг уже день и ты решил пойти ненадолго на улицу?
— Слишком много
