не осталось сил для борьбы, или, возможно, он чувствовал, что бороться не за что. Эта мнимая свобода на Большом Барьерном рифе никогда не была настоящей.
– Можно мне хотя бы встретиться с Роуз, прежде чем я это сделаю? – попросил он. – Я хочу попросить у нее прощения. За все.
Я задумалась. Часть меня хотела отказать ему, оградить Роуз от знания, что ее биологический отец совершил преступление и сбежал от правосудия. Но не мне было контролировать ее жизнь и пытаться защитить от боли. Я должна была поверить, что она достаточно сильна, чтобы справиться.
Я сказала «да», потому что знала, что Роуз тоже этого хочет.
– Я напишу ей, чтобы она пришла сюда. – Я вынула из сумки телефон и отправила ей сообщение. Она сразу ответила, что уже идет.
Мы с Дином еще немного постояли, наблюдая, как стая морских птиц кружит у рыбацкой лодки.
– Я сказала, что мы встретимся с ней на набережной. Может быть, нам пора идти?
Дин кивнул. Пока мы шли по причалу в торжественной тишине, мое сердце бешено колотилось. Я не могла не задуматься, какой была бы наша жизнь, если бы он не связался с Мелани Браун, и все это на один мерцающий миг, как комета, пронеслось у меня перед глазами. Но я тут же обуздала свое воображение, потому что не было смысла мечтать о том, что могло бы быть. Если бы все сложилось иначе, у меня не было бы той жизни, какой я жила сейчас, – а я любила свою жизнь. Любила мужа, и детей, и наш уютный дом.
Мы с Дином дошли до променада и сели на скамейку в ожидании. Наконец я заметила Роуз, которая шла к нам в длинной юбке с цветочным принтом и облегающей бирюзовой футболке. Ее волосы были собраны в небрежный пучок.
– Вот она, – сказала я.
Дин поднялся.
– Она такая взрослая. Не могу поверить. И она так похожа на тебя.
Я тоже смотрела на Роуз. Ее походка была такой уверенной, и я гордилась ею за то, что она такая храбрая и открытая всему, что может произойти.
Подойдя ближе, она замедлила шаг и сняла солнцезащитные очки. Легкий ветерок играл моей юбкой.
– Роуз, – сказала я. – Это Дин. Твой отец.
Она нерешительно посмотрела на него, а потом аккуратно шагнула вперед и обняла его. Он прижал ее к себе, и меня захлестнула буря эмоций. Мне хотелось оплакивать все потерянное счастье, которое могло бы быть нашим, если бы не смерть Мелани Браун.
Я горевала не только об этой молодой женщине, но и о Дине и Роуз.
Он шагнул назад. Когда он заговорил, его голос дрожал.
– Очень рад познакомиться. После стольких лет.
– И я рада, – искренне ответила она.
Он опустил взгляд.
– Я не знаю, с чего начать. Мы можем сесть? – Он указал на скамейку.
Роуз кивнула и направилась к ней, а я отошла в сторону, оставив их одних.
Через полчаса Роуз и Дин вновь обнялись под палящим солнцем. Она повернулась и пошла ко мне, а Дин направился к своей яхте.
– Куда он идет? – обеспокоенно спросила я.
– Позвонить сотрудникам и разобраться с делами, – ответила она. – Мама… он говорит, что собирается сдаться.
– Я знаю.
Роуз расплакалась, и я крепко сжала ее ладони.
– Так надо, милая.
– Да? – сквозь слезы спросила она. – Ты так думаешь?
– Да. То, что он сделал, было неправильно. Он это знает. И всегда знал. Ему нужно посмотреть правде в глаза.
– Но это было так давно, – возразила она. – Тебе не кажется, что он достаточно настрадался? Он потерял жизнь с тобой и со мной, и он знает это, и он двадцать лет чувствует свою вину перед этой девушкой. Ему до сих пор снятся кошмары. Какой смысл ему теперь сидеть в тюрьме? Он неплохой человек. Просто в молодости у него была тяжелая жизнь. Это сказалось на нем, и это не его вина. И ему было одиноко. Вот почему он связался с ней. Ты же это понимаешь, правда? Он пытался прекратить это, но произошел несчастный случай.
Дождавшись, пока она выплачется, я ответила:
– Да, я все понимаю. Но прятать ее тело в лесу и убегать, как он, было неправильно. Он солгал, Роуз, и нарушил закон. И теперь, когда мы знаем, что он здесь, живой, мы не можем лгать от его имени. Я не смогу жить с этим.
Она повернулась к яхте Дина.
– А мы не можем просто оставить все как есть?
Солнце скрылось за облаком, и воздух стал прохладным.
– Просто отпустить ситуацию? Тебе кажется, так лучше?
– Не знаю. Наверное, нет, я не хотела бы лгать.
Я понимала Роуз. Возможно, Дин был достаточно наказан. Но потом я подумала о теле Мелани Браун в неглубокой могиле в лесу. Обман береговой охраны, кража самолета…
– Не думаю, что Дин тоже хотел бы, чтобы мы лгали. Теперь, когда ему известно, что мы знаем правду, он уже не станет прятаться.
Роуз тяжело вздохнула и посмотрела на облака.
– Я не хочу, чтобы он думал, будто мы его ненавидим. Потому что это не так. Мне очень жаль его, мама, потому что он не может исправить то, что сделал. Это был несчастный случай, и он сожалеет об этом, и я ему верю.
– Я тоже. – Я притянула ее к себе и обняла. – Я горжусь тобой, потому что ты права. Мы не должны его ненавидеть. Я и так провела слишком много лет в гневе. Он жег меня как яд. А Дин провел большую часть своей жизни в страхе, и ему нужно освободиться, пусть даже для этого придется сесть в тюрьму.
Мы обе отошли в сторону и взглянули на его яхту издалека. Я надеялась, он делает то, что обещал. Звонит сотрудникам, разбирается с делами. Но поверить было нелегко. На всякий случай я решила не забывать, что визитка детектива Джонсона лежит в моем бумажнике.
Роуз взяла меня за руку, и мы молча пошли обратно в отель.
Я гордилась тем, что она такая понимающая, что умеет сострадать. Мне предстояло еще многому научиться. Все, что я узнала в тот день, было шокирующим откровением о событиях прошлого и о том, чего я никогда не хотела признавать – что когда-то я любила человека, которого по-настоящему не знала.
Ветер от воды охлаждал мое тело. Я шла рядом с Роуз, не позволяя себе оглянуться. Я предпочла смотреть вперед и погрузиться в мысли о доме. Когда я представила его, теплый
