в первую же ночь, что что-то случилось, а потом все поняла и ушла, забрав дочь. Возможно, она нашла другого мужчину и счастлива с ним, я ее не осуждаю, да и мне ли ее осуждать. Я же доживаю свой век. Конец близок, я это чувствую, хотя какой конец – только начало очередной вечной жизни Адама. Я бы уже давно свел счеты с этой несчастной жизнью, но останавливает меня лишь приближающееся начало новой жизни, новых страданий. Я сгорел практически весь в костре любви, сейчас я тихонько дотлеваю.
Каждую ночь я вижу один и тот же сон – я опять вместе с Лилит. И все чаще и чаще я ловлю себя на мысли, что не хочу больше просыпаться, мне хочется, чтобы сон длился вечно. Но жестокое солнце всегда вырывает меня из уз Морфея, и каждое утро я просыпаюсь от собственного крика: «ПОЧЕМУ ЛИЛИТ?! ГДЕ ТЫ?! Я НЕ МОГУ БЕЗ ТЕБЯ! ВЕРНИСЬ!!!»
А.Г. Скворцов (Alex Squally) © 2009-2017 годы
А я все еще жив!
Работал Александр простым клерком, ну, да, крыса конторская, «белый воротничок». Жизнь как-то стремительно уносилась мимо, точнее проносилась мимо, не трогая и даже, как бы, не задевая своими острыми углами и краями Александра. Да, он, в принципе, был этому рад. Оно вроде бы, с одной стороны, и хотелось, чтобы жизнь бурлила, но с другой – в спокойной жизни меньше «головной боли», нет «ненужных телодвижений». Идет все по накатанному, и хорошо.
Июль стоял жаркий, дождей не было уже месяц. Но вот, как раз сегодня, интернет пообещал небольшой дождик. Зонт Александру брать не хотелось, но, в то же время, и мокнуть под дождем тоже не лучшая перспектива, поэтому, выбрав из двух зол меньшее, Александр все же зонтик захватил.
День выдался еще жарче, чем вчера, плюс тридцать семь, и Александр уже клял себя, что этот самый зонтик захватил. Но вечером, когда Александр выходил с работы, как-то вдруг небо потемнело, и первые крупные капли дождя стали падать на горячий асфальт и тут же испаряться. Где-то справа сверкнуло, спустя пару секунд громыхнуло. Гроза! А все же не наврал интернет, и не зря зонтик брал. Александр полез в сумку за зонтом, остановившись буквально в двух шагах от световой опоры.
Когда Александр достал зонтик и хотел уже его открыть, в световую опору рядом с ним вонзилась молния, именно так – вонзилась, сине-золотая. Искры посыпались в разные стороны, Александр отскочил и периферийным зрением увидел, что на то место, где он только что стоял, со световой металлической опоры в землю ударила оранжевая дуга. И в это время прозвучал страшной силы звуковой удар, почудилась, что даже земля слегка ушла из под ног. Ноги побежали сами, а руки пытались открыть зонт. Пробежав метров десять, Александр успокоился, открыл зонт и сделал пару шагов вперед. Но вдруг странная мысль, как та молния, мелькнула в голове: «А вдруг меня убило молнией, и я на самом деле сейчас валяюсь с полуоткрытым зонтом на асфальте, а это моя душа даже не заметила, что я умер, как в «Приведении»». Потом другая: «Да нет, чушь, я же иду, и зонтик тактильно чувствую, нет чушь!». Но Александр все же не удержался и оглянулся назад. Нет, под опорой его тело не валялось: «А может, я просто не вижу? Вот если я умер, то сто процентов не смогу дозвонится ни до кого». Наугад ткнул в телефон, попался одногруппник Лелик, Олег, с которым не виделись уже лет десять, и лет пять Александр Олегу не звонил.
Трубку долго не брали. «Может номер сменил» – подумал Александр и уже хотел дать отбой, но тут трубку взяла какая-то женщина.
– Здравствуйте, – сказал Александр, – а можно услышать Олега?
– А вы кто? – спросил незнакомый женский голос.
– Я – Александр, мы с Олегом учились в одной группе в институте.
– Олег умер.
– Когда? – голос у Александра задрожал.
– Неделю назад, обширный инфаркт.
– А я все еще жив! – не понятно к чему сказал Александр и дал отбой.
В этот вечер он, пока шел домой, позвонил всем друзьям и родственникам и говорил одну и ту же фразу: «А я все еще жив!», хотя самому в это верилось с трудом. И тогда Александр позвонил бывшей жене – Томке, Тамаре, Томочке, которой не звонил уже больше года, столько же он не видел свою дочь Анечку, Анюточку, Аннету, Анну Александровну.
– Я хочу видеть дочь! – не здороваясь, начал разговор Александр.
– Привет, – сказал бывшая жена, – хочешь увидеть, приходи.
Александр, пока шел из дома к Тамаре, купил по дороге цветы, бутылку шампанского, торт, и какого-то большого лопоухого плюшевого зайца. Если покупку зайца еще можно было как-то объяснить, то все остальное Александр не понимал, для чего купил, но это было не важно.
Дверь открыла Анюта: «Папка привет! А мы тебя давно с мамой ждем! Что стоишь?! Заходи!». Александр даже не успел поцеловать убежавшего в квартиру ребенка, поэтому пришлось заходить в дом.
– Привет, – в голосе Тамары слышалась радость.
– Ты знаешь, Томка, – сказал Александр, взяв Тамарину руку в свою, и почувствовав ее тепло, – а я все еще жив!
А. Скворцов © июль 2018г
Вот я, здрасьте!
На одном литературном сайте мне постоянно твердят, что мои рассказы не являются литературными произведениями. Но я-то и не претендовал, однако, такими постоянными комментариями они меня, если честно, достали. Поэтому я написал редкостную дрянь, которую представлю ниже, в духе Чака Паланика (идею у него тоже слямзил) и выложил на этот портал, жду ответа. Заранее прошу прощения у читателей, что привожу текст данного «произведения», но мне хочется немного похулиганить.
Коляну с самого начала не понравилось пробуждение, не то чтобы как-то, что-то поменялось, просто настроение такое было.
Колян подошел к зеркалу в ванной комнате и сразу понял, что ему не понравилось при пробуждении.
– Да, друг, видок у тебя – мама не горюй! – сказал Колян громко своему отражению.
– А ты что лучше выглядишь? – спросило его отражение, – Ты давно на себя в зеркало смотрел?
– Да вот смотрю, и ты мне не нравишься, – только и смог сказать ошалевший от такой наглости Колян.
– Можно подумать, что ты мне нравишься! Брюхо развесил, третий подбородок отрастил, лысый как коленка. Тьфу, смотреть на тебя неприятно.
– Так, вроде уже неделю не бухаю, а тут … Ты кто?
– Колян хорош тупить, я – это зеркальный Колян, то есть ты, но с другой стороны
