наорал.
11 ноября 2016 г.
Насилие иногда творит чудеса. Такая тишина в доме! Папа тихий как мышь, Котася онемела, собаки не видел до сих пор.
Сегодня впервые за эту неделю отоспался.
Смотрю на ноябрьское солнце в окне, пью кофе и думаю, что все-таки должен быть другой путь…
12 ноября 2016 г.
Так интересно наблюдать, как я изменился за столько лет жизни в Германии. Вот уж не думал, что стал немцем не только по паспорту, всегда считал себя если не носителем российского менталитета, то уж точно удачно примазавшимся.
У меня, оказывается, каждая вещь на своем месте, я знаю, где она, это очень удобно. Нет, очки могут лежать на зеркале, например, но тогда там их место. И если мне нужно их снять, то я иду к зеркалу. С резинкой для волос то же самое. Прежде чем помыть голову или потрясти кудряшками, я кладу ее на полку в ванной. Всегда. И все. И никаких.
Сегодня протягиваю руку — полочки нет. Вселенная рухнула, сбой матрицы, когнитивный диссонанс. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. «Папа, где моя полочка?!» — «А я ее в туалете приспособил». Как это так? Это же полочка для ванной, она сломается в туалете! Это же логично, нечего тут фантазировать.
Когда очки нужны мне, я не задумываясь иду к зеркалу, а когда очки нужны папе — папа растерянно ходит по всему дому и зовет их. И это мой рациональный папа-конструктор. Сделал ему коробочки для очков и телефона, по всему дому развесил, чтобы далеко не ходил. Посидел за компьютером — положи очки в коробочку, вот она. Пришел из магазина, вот коробочка у входа, как раз под рукой, положи телефон туда, будешь уходить — протянешь руку, возьмешь. В результате в этих коробочках либо пусто, либо Котася спит. А папины очки снова шастают по дому где попало.
«Папа, отдай мне кухню полностью, будем питаться здоровее и экономней по времени». Не отдает. Боится. Вдруг теперь каждый витамин встанет строем. Это я-то, в походах с удовольствием пожирающий доширак! Но то поход…
Да, это мелочи. Желание просчитать жизнь на два шага вперед, структурировать все, доверие продавцам и чиновникам — откуда во мне вся эта херня? Надо бросать эти привычки. В России жизнь не просчитаешь. Тут импровизировать надо.
* * *
У меня железные нервы. У меня железные нервы. У меня…
Дело в том, что у папы в доме завелись земляные блохи. Это маленькие таракашки такие, которые кусаются так, что у вас потом красные волдыри по всему телу. Папа к ним как-то привык — или они к нему и почти его не кусают, а тут появилось свежее мясо в моем лице, и блохи стали жрать меня так, что я стал кричать по ночам не хуже Котаси.
Сегодня решили травить. Папе какой-то идиот сказал, что нужно протереть все гладкие поверхности уксусной эссенцией, но уксуса в доме нет. Собрался в магазин, но папа зубами вцепился в мою куртку — уксус есть, его не может не быть, а мне, раздолбаю, лишь бы деньги потратить.
Ищи, никчемный сын! Обыскал весь дом, ради папы пойдешь искать не знаю что не зная куда. Уксуса нет.
Но его не может не быть! Второй час лицезрею зад собственного отца, затянутый в синее трико, папа на четвереньках ищет уксус, может, он в кошачьей чашке? Ну раз его нигде нет, значит, он там, головой думай.
— Всё, папа, найдешь — ты мне шалабан, не найдешь — я тебе.
— Ладно.
С первого щелчка вышибет ум у старика.
Чувствую, кончится тем, что кто-то из нас сдаст другого в детский дом.
С шалабаном, однако, придется подождать. Папа уксус так и не нашел, но не сдался, будет искать. Видимо, всю жизнь. Блохам тоже придется подождать.
13 ноября 2016 г.
Пришел домой уставший, замерзший и злой, наварил отцу его любимой пшенной каши. Придет, думаю, после работы с холода, а тут его любимая горячая каша! Зажарил сала с луком, заправил.
Папа кричал два часа. Да зачем столько наварил, да он знает, где пшенка (копеечная пшенка!) дешевле. Это я еще сало с луком успел влить в кашу до его прихода, а то отдельный скандал был бы.
Каши, однако, поел. С удовольствием. То-то мне и радость. Хорошо ест, не отдам его в детский дом. И в интернат для трудных подростков не отдам. Он же меня когда-то не отдал. В зоопарк не отдам тоже. Все звери с ужасом разбегутся, на фиг.
Зато кошка Котася вроде бы перевоспиталась. Вот что значит — вовремя по жопе. Орет и бегает днем. Уже несколько ночей тишина. Переместилась для ночлега из спальни отца ко мне. Прям над головой теперь спит, на подоконнике, и иногда спускает хвост прямо мне на лицо. По ночам я слышу уютное кошачье причмокивание во сне. Ей, наверное, ее мама, кошка Мусяка, снится.
Скоро зима.
14 ноября 2016 г.
Что-то ушло.
Я сидел сегодня за столом в любимом симферопольском баре «Бочка Патрика», созданном моим давним приятелем Игорем в стиле пещеры хоббита, и даже фотография дьяка Кураева, присевшего в уголке бара с кружкой темного пива, прекрасно дополняет интерьер. Есть люди — люди, есть люди-орки и люди-эльфы, а есть хоббиты. Я вот, например, человек-орк. А вот интересно, покрыты ли ножки у отца Дмитрия густой жесткой шерстью? Мысль эта так развеселила меня, что я разом познакомился с двумя прекрасными людьми: один — жизнерадостный татарин, врач, а другой — настоящий суровый викинг из Москвы, восстанавливающий исторические постройки.
Но хотелось побыть одному, и, помахав новым приятелям, я отошел к своему столу, как всегда, наблюдать и думать. После прохаживался среди радостной, восхитительно свежей молодежи, улыбался в воздух, было славно — и все-таки я прямо кожей ощущал, что нечто ушло. Чего-то очень не хватало во всем этом — в музыке, в смехе и простой радости субботнего вечера.
Оно исчезло из Крыма, из Симферополя, каким я его знал, из атмосферы андеграунда, когда-то воплощенного в крымском клубе «Два капитана», куда часто меня, тогда юного и порой безденежного, пускали просто так, видимо, для интерьера.
Все было тем же самым — светлые лица хороших людей, девчачьи взвизги и взмахи длинных волос разного цвета, словно диковинные птицы, общающиеся смехом, распускающие время от времени свои плавные крылья и хвосты. Та же рок-н-ролльная музыка и даже пиво… Впрочем, я тогда совсем
