затянутую в домашние трикотажные брюки, и хотел было хлопнуть по ней в воспитательных целях, но рука у Ритки была тяжелая, впрочем, как и характер, и Кирюша передумал.
— Ты не права, Марго. Я талантливый. И я приношу людям радость.
— И гонорею, — хмыкнула Ритка, полуобернувшись и глянув на Кирюшу хитрым карим глазом.
— Вспомнила! — хохотнул Кирилл. — Это ж когда было!
Ритка когда-то училась с Кириллом в одном институте, на художника-декоратора, и дружила с тогдашней Кирюхиной пассией Леной. При каждом удобном случае Рита не гнушалась припомнить Кириллу историю о том, как он однажды заразил ее подругу неприличной болезнью. Но в общем, Ритка была неплохой приятельницей, именно поэтому пару лет назад она, ее муж Сева и Кирюша решили в складчину снимать «двушку». В Москве можно до старости прожить вместе с бывшими друзьями по общежитию — в целях экономии.
— А Сева уже ушел? — поинтересовался Кирилл. У Севы всегда можно было стрельнуть сигаретку.
— С утра еще, у него смена в детском саду.
— Точно! — вспомнил Кирилл. — Сегодня же среда! «В траве сидел кузнечик!» — пропел он дурашливо, изображая, будто растягивает меха невидимого аккордеона. Потом заглянул в холодильник, достал со своей полки кусок квелого сыра в полиэтилене, остатки батона в пакете, выложил нехитрый харч на стол, придирчиво осмотрел его.
Организм не хотел сыру. Он хотел тарелку горячего наваристого бульона. С мясом. И таблетку от головной боли.
— Рит, а… у тебя цитрамончика не найдется? — поинтересовался Кирилл с легким недомоганием в голосе.
— Закончился, — ответила соседка, пробуя пюре.
— Уже все сожрали? — удивился Кирилл.
— Угадайте, кто! — глянула на него Ритка.
— А супчика у тебя нет? Мне бы сейчас горяченького! — ничуть не смутившись, сказал Кирюша и посмотрел на нее такими же чистыми детскими глазенками, как Антонина Всеволодовна, которая в ожидании пюре с энтузиазмом грызла пластмассовую детскую ложку.
Ритка покачала головой, достала из холодильника кастрюлю и поставила ее перед Кириллом на стол.
— Куриный!
— Золотая ты женщина, Марго! — обрадованно продекламировал Кирилл и полез на полку с посудой. — Если бы не уважение к Севе, я бы тебя у него отбил, и на тебе женился!
— Кому ты нужен, флюгер театральный? — расхохоталась Ритка, сунув ложку с пюре дочери в рот.
Кирилл, ничуть не обидевшись, налил в миску куриного супа, сунул его в микроволновку, вернул кастрюлю в холодильник, заварил чаю. Ожидая, когда живительная жидкость разогреется, Кирюша уставился в экран висящего под потолком телевизора, по которому крутили мультфильмы. Ободранный койот все гнал и гнал по пустыне глупую голенастую птицу и все никак не мог ее поймать.
Вдруг Кирилл снова вспомнил про буквы на руке и принялся задумчиво разглядывать размашистую надпись.
— Ритк, а ты когда-нибудь в лотерею выигрывала?
— Чего? — переспросила та, продолжая возиться с дочерью.
— Ну в лотерею! Покупаешь билет, стираешь защитный слой… Или, там, цифры угадываешь… Пять из тридцати шести. Прикинь, проверяешь, бах! — а по билетику выигрыш в миллион долларов!
— Миллион? Долларов? — насмешливо переспросила Ритка и покачала головой. — Вам, мужикам, лишь бы не работать. В лотерею он собрался выиграть! Писатель-фантаст! — она стряхнула с пижамки Антонины Всеволодовны кусок пюре, хмыкнула и сказала Кирюше: — Все, на что ты или я можем рассчитывать в этой жизни — это фига с маслом!
Тренькнула микроволновка.
— Приятного аппетита! — пожелала Кирюше Ритка.
Неожиданно наступившее бабье лето разрезало город на яркие солнечные лоскуты. Жмурясь на солнце, Кирилл рысцой проскочил до метро, купил пачку сигарет в павильоне, проехал нужное количество станций, поставив громкость в плеере на «максимум». О том, что премьеру играет Зеленский, он запретил себе думать. Несмотря на Риткин суп, похмелье не отпускало, затаившись ноющей болью где-то в затылке, но в общем, на удивление, настроение было хорошим. Кириллу не терпелось доехать до театра и узнать таки у Василия, кто был тот тип, который вчера валял ваньку и с такой легкостью купил его на разговоры про миллион. Наверняка актер — уж слишком складно вешал лапшу на уши!
Выйдя из метро, Кирюша миновал крохотный сквер, в котором при небольшом скоплении праздношатающейся публики двое парней с гитарой и дарбукой устроили импровизированный концерт, ловко обогнул шагнувшую к нему девицу из этой же компании с кепкой в руке («Самому бы кто-нибудь на жизнь подал!»), пересек перекресток. Сразу за перекрестком начиналась череда киосков — «Печать», «Цветы», «Овощи-фрукты». Преодолевая на автомате знакомый до мелочей путь, Кирилл вдруг зацепил боковым зрением название «Лотереи Москвы». И замедлил шаг…
Он проходил здесь тысячу раз — от станции метро до здания театра. И тысячу раз видел названия павильонов. Но только сегодня его посетила шальная мысль — а что если, и правда, взять и купить лотерейный билетик?
Кирилл нерешительно потоптался на месте, зачем-то глянул по сторонам и вернулся таки к киоску с лотереями. Стеклянные его окошки были увешаны цветастыми листками разнообразных розыгрышей. «Счастливый случай», «Семейная лотерея», «Розыгрыш “Юбилейный”». Кирюша запутался в названиях, мельком оглядел листочки с цветными наклейками, на которых нужно было не то зачеркивать цифры, не то стирать защитный слой. Потом ему вдруг стало неловко — словно он мальчишка и подглядывает в девичью раздевалку перед физкультурой. Докатился! Актер столичного театра выбирает себе лотерейный билетик! Тоже мне, Джеймс Бонд, играющий в казино! Кирилл хмыкнул, покачал головой и зашагал на репетицию.
Пробравшись в полутемный зал, Кирюша обнаружил Василия и Олесю на любимых местах — сбоку, возле ложи бельэтажа. Стасик то ли приболел после вчерашнего, то ли вовсе не был вызван в театр. Пожав руку Василию
