расчеты гораздо важнее для проекта, чем работа с камнем, и убеждала ее появляться в Президиуме только для измерения и составления документации. Надя не хотела соглашаться с этим, потому что думала, что сойдет с ума, сидя все время над таблицами.
Обедала она, как правило, с коллегами, то в тайском, то в турецком ресторане. Оба находились в узких боковых улочках рядом с отелем. Во вторник оказалась вдвоем с Лукашем. Тогда за обедом он рассказал ей, что в пятницу в одном из мюнхенских институтов Макса Планка с докладом появится, как он сказал, «хипстер современной генетики, некий доктор Джозайя Зайнер, который сделал модным редактирование генов и называет себя биохакером». Она понимала каждое слово в этом предложении, однако общий смысл от нее ускользал. Забыв о еде, Лукаш начал взволнованно объяснять ей:
– Предположим, что у тебя слишком маленькая или недостаточно упругая грудь, – говорил он, строя ей глазки. – Конечно, чисто теоретически, потому что я знаю, что это не так. Но предположим, ладно?
Улыбаясь, она молча кивнула. Этот его флирт, обращающийся к их первой встрече, хотя часто появлялся в их беседах, не казался ей назойливым. Он относился к ней всегда с огромным уважением и не позволял себе нарушать ту дистанцию в отношениях, которую она установила. Он часто отпускал комплименты ее внешности, но делал это мягко и без какого-либо подтекста.
– Рост гладких мышц, – говорил он, – регулируется белком, миостатином, он отвечает также за ограничение развития мышц. Им управляют гены. Если отключить действие этого конкретного гена, мышечная масса начнет расти интенсивнее. Понятно?
– Пока что все понятно, – ответила она, улыбаясь.
– Это хорошо. Два года назад был проведен эксперимент на биглях, этих милых длинноухих собаках с постоянно улыбающимися мордочками. Геном эмбриона нескольких биглей был отредактирован специальным методом, который называется CRISPR, и из этих эмбрионов появились собаки с гораздо более крепкими мышцами. А теперь возвращаемся к нашему лектору. Так вот, этот гораздо более молодой и красивый по сравнению со мной человек, доктор кафедры молекулярной биофизики из Мичиганского университета, бывший сотрудник НАСА, всегда хотел иметь более сильные мышцы. Методом CRISPR он отредактировал копию своей ДНК и вколол ее себе, чтобы отключить ген, вырабатывающий белок, из-за которого у него не было таких мышц, какие он всегда хотел иметь. Как он признался в интервью, он не стал Шварценеггером, но мышечная масса у него выросла.
– Удивительно! – воскликнула она. – И что это за… Криспер или как его там? – спросила она.
– CRISPR – это аббревиатура длинного английского названия. По сути, это простой метод генной инженерии. Он подробно расскажет об этом во время лекции. Ты пойдешь со мной? – тихо спросил Лукаш.
– Когда это? – спросила она, доставая мобильник.
– В пятницу, наш выходной день, в четыре.
– Если в пятницу, пойду. Должна же я сходить куда-нибудь, чтобы убедиться, что все еще есть жизнь за пределами трассы «отель, Президиум и этот ресторан». Где это будет?
– В Институте генетики Фонда имени Макса Планка.
– Где?!
– В Институте генетики Фонда имени Макса Планка. А что тут такого? Известный институт геномики, – удивлялся он. – Я пришлю тебе адрес и маршрут. Это недалеко.
Она молча допивала чай, а перед тем, как покинуть заведение, тихо сказала:
– Не нужно ничего присылать. Я знаю, где это.
Вечером она открыла книгу и нашла этот отрывок.
До Института генетики Фонда имени Макса Планка легче всего доехать по шестиполосной автостраде, проходящей возле современного здания, в котором находится его кабинет.
Она нанесла лак на ногти, заплетала косу, обвязала ее широким атласным бантом. Надела темно-синий пиджак, серые брюки и шелковую белую блузку. Хотя бы на несколько часов она избавится от штанов десантника, кроссовок и толстовок. Почувствует себя если не торжественно, то хотя бы в какой-то мере женственно.
Перед зданием института она появилась за час до начала лекции. Поставила велосипед на парковке, после чего вошла в просторный холл. Перед длинной стойкой регистрации, на черной гранитной стене висела большая доска, а на ней – фотографии с именами, фамилиями, учеными званиями и степенями и какими-то странными аббревиатурами. Внимательно читала список. Было много польских имен. Никого по имени Якуб или Джейкоб она не нашла. Вдруг читает: «Фр. Кристиана Е. Йохум». Она помнила это имя.
У нее за спиной раздался мужской голос:
– Могу ли я чем-нибудь вам помочь?
Испуганная, она обернулась. Молодой парень с наушниками, свисавшими с шеи, улыбался ей.
– А фрау Кристиана… – начала было она.
Он не дал ей закончить, радостно встрепенулся и подошел поближе:
– Ах, это вы. Ну наконец-то. А то госпожа Йохум уже начала волноваться. Она ждет вас. Я позвоню ей прямо сейчас.
Надя хотела объяснить, что она здесь как бы случайно, что ей интересно, давно ли Кристиана Йохум работает здесь, что не нужно никому звонить. Парень говорил по телефону, не слушая ее. Затем он улыбнулся ей, указал рукой на ряд кожаных кресел, надел наушники и посмотрел на экран компьютера под стойкой регистрации.
Первым ее порывом было сбежать. И этот парень, занятый своим компьютером, даже не заметил бы. Потом она отказалась от этой идеи. Подумала, что терять – максимум посмеются над ней. В худшем случае, возможно, услышит, что она идиотка и что должна сейчас же отсюда убраться.
Послышался стук каблучков по мраморным плитам. Парень поднялся со стула и жестом указал на Надю. К ним подошла стройная блондинка в очках и с папкой в руках. Села на соседнее кресло и, улыбнувшись, спросила:
– Выглядите вы гораздо моложе, чем на фото в своем блестящем резюме. Когда вы могли бы приступить к работе у нас?
Надя стушевалась, ее обдал жар, она знала, что вся покраснела.
– Прошу прощения, мадам, – начала она дрожащим голосом, – но…
– А за что? Мы очень рады, что будем работать вместе.
– Более двадцати лет назад здесь работал польский ученый, Якуб. Он называл вас Крисси, – быстро выложила она.
Женщина недоуменно посмотрела на нее, медленно положила папку на стеклянный столик рядом с креслом, сняла очки, прищурилась и удивительно спокойно спросила:
– Откуда вы это знаете?
Она достала книгу из рюкзака, положила ее на кресло и начала рассказывать.
Что это роман, очень грустный, и что он очень ее тронул. Такая лав-стори. Сначала думала, что это выдумка, но вдруг обнаружила, что автор описывает реальные места и, возможно, реальные события. Появляется также Мюнхен и именно этот институт. И ее имя, Кристиана, тоже есть там, так же, как и уменьшительное Крисси. Что сюда она приехала на лекцию и случайно прочитала
