class="p1">– Во-первых, они ходят на терапию, потому что ты оставил им шрамы на всю жизнь, а не потому, что сблизил их.
– Как ни назови, суть одна.
– Во-вторых, – процедила я, – у меня нет своего заработка, и мне не по карману оплачивать аренду.
– О том, что ты будешь платить за аренду, не было и речи, – съязвил он. – Квартира принадлежит мне.
– Я не стану жить задарма.
– Ничто в этом соглашении не выйдет даром, Эшлинг. Жизнь с таким мужчиной, как я, дорого обходится.
– А ты все такая же шовинистская свинья. – Я скрестила руки на груди.
Сэм сделала шаг вперед, оттесняя меня, и смахнул выбившуюся прядь волос с моей щеки.
– Нет, Никс, просто я беру то, что хочу. То, что принадлежит мне. То, чего я достоин.
– Меня ты не достоин.
Он улыбнулся.
– Раньше я тоже так думал. А потом узнал, чем ты занимаешься в этой клинике. Мы с тобой не такие уж разные. Нас отличает лишь формальная терминология.
Я ахнула.
– Не смей. То, чем я занимаюсь…
– Прекрасно. А еще незаконно. В условиях перенаселения жизнь всегда почти ничего не стоит, – ответил он, обдавая дыханием мое лицо и заставляя каждую клеточку тела трепетать от желания и предвкушения.
– Ты все такой же говнюк, – сообщила я.
Он наклонился и проговорил мне в губы:
– Я никогда не давал обещаний, что перестану им быть. Я лишь обещал, что буду твоим говнюком.
– А что насчет других женщин? – Я почувствовала, как начинаю таять в его руках. – Что будет, когда я тебе надоем?
– Ты никогда мне не надоешь. – Он скользнул языком между моих губ, разомкнув их, и страстно меня поцеловал. Я позволила ему, несмотря на все мои запреты, здравый смысл и то обстоятельство, что это в корне противоречило тому, чего я пыталась добиться.
Я обмякла в его объятьях, наслаждаясь его уверенностью, пока его язык кружил вокруг моего. Он сжал мои волосы, пальцами впиваясь в кожу.
– Все эти годы, Никс, я думал о тебе. Каждый раз, когда трахал другую. Каждый раз, когда приводил кого-то в свой кабинет. Я закрывал глаза и видел тебя. А потом вспоминал, что твоя семья уничтожит нас, если я заполучу тебя. Они бы ни за что этого не допустили. Я вспоминал о том, как сильно испорчу тебе жизнь, если прикоснусь к тебе. Если ты станешь моей. Если ты узнаешь, сколько крови я пролил. Я не хотел втягивать тебя в свой хаос, но теперь, когда я узнал, что мы оба испорчены и несовершенны, это все меняет.
– И ты получил одобрение моего отца. – Я уперлась ладонью ему в грудь и оттолкнула. – Как?
Сэм ухмыльнулся.
– Думаю, твой отец понял, что я готов зайти дальше, чем готов зайти он, чтобы защитить тебя. Он не глупый человек, Эш. Он знает, что я всегда получаю желаемое. А я хочу его дочь.
– Твой поцелуй. – Я нахмурилась. – У него был другой вкус.
– Я бросил курить. – Сэм приподнял бровь, но, похоже, скорее от раздражения, чем от торжества.
– Правда? – Сердце описало странное сальто в груди. – Почему?
– Ты сказала, что тебе противно. Сказала, что не хочешь, чтобы у тебя возникало чувство, будто ты облизываешь пепельницу.
– Ты должен был сделать это потому, что хочешь дожить до глубокой старости.
– Ну, с моим родом занятий мне это, возможно, не светит, но пока я жив, хотел бы, чтобы ты была со мной рядом.
Он говорил правильные слова и совершал правильные действия, но я пока не могла его простить. Не сейчас. Еще нет. Не тогда, когда узнала, что он чуть не разрушил мою семью.
Я отступила назад, придя в себя.
– А что насчет моего запрета на посещение «Пустошей»? – спросила я.
Похоже, смена темы сбила его с толку, судя по тому, как он склонил голову набок, спокойно изучая меня взглядом.
– А что с ним?
– Сними его. – Я вздернула подбородок.
– Никс, – мрачно произнес он, прищурившись. – Я не позволю тебе разгуливать в откровенной одежде в непосредственной близости от меня, лишь бы заставить меня страдать.
– Нет, позволишь, – беззаботно возразила я. – Потому что ты хочешь меня, а когда хочешь кого-то, идешь ради него на жертвы, а не пытаешься контролировать. Лучше привыкай к этому.
Он скривил лицо, обдумывая мои слова.
– При одном условии.
Я закатила глаза.
– При каком?
– Поужинай со мной.
– Я думала, мы уже миновали этап свиданий. – Я не смогла сдержать улыбку.
– Так и есть, – сухо ответил он. – Но никто не говорил, что в меню будет только еда. Я заеду за мальчишкой через пару часов. – Сэм наклонился и страстно меня поцеловал, а потом развернулся и вышел.
И только когда он ушел, я осознала, что этот мерзавец снова сумел утащить в кулаке частичку моего сердца.
Вор.
Эшлинг
Сэм заехал за мной в канун Нового года в смокинге и с таким мрачным выражением лица, будто сам Сатана вынудил его сделать это под дулом пистолета.
– Это тебе… – Он сунул мне в руки букет цветов, как только я открыла дверь, принарядившись в легкое белое мини-платье и ботинки от Louboutin.
Букет состоял из лилий, подсолнухов и роз всевозможных цветов и оттенков.
Я с улыбкой поднесла цветы к лицу и понюхала.
– Спасибо. Давай я поставлю их в воду.
– Какой в этом смысл? – вздохнул Сэм, судя по всему, по-прежнему борясь с синдромом отмены никотина. – Все равно они зачахнут в свой час.
– Совсем как мы, – ответила я с легкой улыбкой. – Неизбежность смерти – не повод отказываться от жизни.
Я впустила его в прихожую и пошла на кухню за вазой.
А когда повернула за угол на обратном пути в коридор, резко остановилась, услышав разговор отца с Сэмом.
– …обращайся с ней хорошо. Она все еще моя дочь. Ничто этого не изменит, Бреннан, даже если мне самому предстоит потерпеть крах. Она важнее всего, – сказал athair.
Merde.
Сэм непременно скажет что-нибудь дерзкое и грубое, просто чтобы позлить отца. Таков уж он.
Но, к моему удивлению, он ответил:
– Я буду хорошо с ней обращаться, Джерри. Лучше, чем ты и твоя жена в последние двадцать семь лет. Но сразу тебе говорю: в ближайшие несколько недель она переедет ко мне. Мне невыносимо оттого, что она живет здесь, чтобы нянчиться с твоей женой, как с новорожденной.
– Это ей решать, – сказал отец. – И я думаю, что сейчас все уже не так плохо. Во всяком случае, после госпитализации. Киллиан
