С е р г е й М у р а в ь е в. Судьба издевается над нами. Революцию начали те, кто не думал начинать. Они не надеялись, а приносили жертву. Вечные жертвы, вечная кротость умирающих! А мы тоже пойдем, ляжем и подставим головы, как во всем. Ну, что ж? Все это не меняет дела. Жертвовать, так жертвовать до конца. Попроси лошадей у Стрешнева для меня и для Матвея. Скажи, что, ввиду петербургских событий, нас вызывают в полк. А чтоб нам не мешали, расскажи о бунте в гвардии хозяевам и гостям. Теперь все равно. Скорей!
(Бестужев уходит. Сергей Муравьев садится и пишет записку.)
М а т в е й М у р а в ь е в. Сережа, это конец.
С е р г е й М у р а в ь е в. Нет, начало - как бы ни кончилась наша попытка.
М а т в е й М у р а в ь е в. Когда император Александр ехал в Таганрог, народ бросался под колеса его коляски. Ты думаешь, что за три месяца он переменился?
С е р г е й М у р а в ь е в. Важно, чтоб он понял, кто будет давить его и кто - нет.
(Вбегает Звездочет и две пастушки.)
П а с т у ш к и. Петр Иванович! Мы узнали вас, узнали!
З в е з д о ч е т. Вы ошибаетесь, это не я.
1-я п а с т у ш к а. Не вы, тогда кто же?
З в е з д о ч е т. Мой брат.
2-я п а с т у ш к а. Мы вам верим. Предскажите нам будущее.
З в е з д о ч е т. Ваши левые ручки.
П а с т у ш к и. Ну!
З в е з д о ч е т. Вы останетесь непонятыми.
П а с т у ш к и. Как? Почему?
З в е з д о ч е т. Вы никогда не выйдете замуж. Но найдутся люди, которые сложат к вашим ногам чистейшую преданность.
П а с т у ш к и. Кто же?
З в е з д о ч е т. Я.
1-я п а с т у ш к а (Сергею Муравьеву). Кому вы пишете? Это тайна?
С е р г е й М у р а в ь е в. Простите, мне некогда.
1-я п а с т у ш к а. Как вы нелюбезны.
(Входит Аннет.)
А н н е т. Господа, вы слышали? В России революция!
П а с т у ш к и. Ах, что вы? Разве это возможно? Это только французы, вольтерианцы. Боже мой! Ведь Пугачев давно умер.
З в е з д о ч е т. Революция? Это интересно.
П а с т у ш к и. Нас убьют. Ах, пойдемте! Опять эти мужики бунтуют! Что будет? Что будет?
(Пастушки, Звездочет и Аннет уходят.)
С е р г е й М у р а в ь е в. Вот записка Артамону. Пусть он ведет своих гусар по дороге в Васильков.
М а т в е й М у р а в ь е в. Ты надеешься на победу?
С е р г е й М у р а в ь е в. Я иду - значит надеюсь.
М а т в е й М у р а в ь е в. Ты ведешь других. Они молоды, им рано умирать.
С е р г е й М у р а в ь е в. Лучше умереть, чем гнить в каземате.
М а т в е й М у р а в ь е в. Ответственность за чужую жизнь ужасна. Взгляни на Мишеля. Ему двадцать два года. Он надеется на успех. Но, если он обманется, он не обвинит тебя в своей гибели?
С е р г е й М у р а в ь е в. Чего ты хочешь от меня? Возврата не будет, хотя бы мне пришлось сойти с ума от сознания, что я гублю других, что взял у Мишеля все, что мог, и дал взамен... Довольно, надо спешить.
(Входит Степан.)
С т е п а н. Шинель пожалуйте. Михаил Павлович сказал, что ехать хотите. Сейчас подадут лошадей.
(Сергей Муравьев набрасывает шинель и берет двууголку. На лестнице шум. Входят: Гебель, Ланг, два жандарма и Стрешнев.)
С т р е ш н е в. В чем дело?
М а т в е й М у р а в ь е в. Кончено!
Л а н г. Подполковник Муравьев-Апостол?
С е р г е й М у р а в ь е в (бросая двууголку). Здесь.
Л а н г. По предписанию фельдмаршала, я должен арестовать вас.
Г е б е л ь (Стрешневу). Представьте. Во главе заговора. Покушение на цареубийство. Я так и думал, что он кончит преступлением. Он развращен с юности.
С т р е ш н е в. Ничего не понимаю. Муравьев? Не может быть.
Г е б е л ь. Однако так. Вы простите меня. Мой долг...
С т р е ш н е в (Сергею Муравьеву). Сергей Иванович, дружба и родственные чувства...
С е р г е й М у р а в ь е в. Не имеют значения, полковник. Вот моя шпага.
С т е п а н (тихо). Ваше высокоблагородие... (Указывает глазами на подушку дивана, под которую кладет пистолет.) Вещи отнести прикажете?
Г е б е л ь. Не разговаривать с арестантом.
С е р г е й М у р а в ь е в (Степану). Ступай.
(Степан уходит.)
Л а н г (жандармам). Ведите.
(Вбегают Марина и Бестужев.)
М а р и н а. Вы опоздали. Он арестован! Как они посмели!
С е р г е й М у р а в ь е в (тихо). Уйдите, моя дорогая, уйдите.
М а р и н а. Мишель, что же вы стоите? Разве вы не видите? Я не дам... нет, нет.
Б е с т у ж е в (тихо, глядя на нее). Вижу, вижу все, Марина.
С е р г е й М у р а в ь е в (Бестужеву). Приведи солдат.
Б е с т у ж е в. Сейчас, Сережа! Ты будешь свободен.
(Бестужев уходит. Вбегают гости.)
С т р е ш н е в. Идем, Марина. Ты слишком теряешься. Не будем делать зрелища.
Г о с т и. Что такое? Жандармы? Какой ужас!
Г е б е л ь. Сюда нельзя, господа.
Г о с т и. Он арестован. Муравьев. Они оба? Якобинцы в нашем отечестве?
Л а н г. Пропустите, господа.
(Звон колокольчиков и шум голосов.)
С е р г е й М у р а в ь е в (хватает чугунный столбик с Наполеоном и одним ударом разбивает окно). Сюда, Сухинов!
Г е б е л ь. Охраняйте арестованного.
Л а н г. Бунт!
(Вбегают Сухинов и Кузьмин с винтовками в руках.)
Г е б е л ь. Что это значит, г-н поручик?
С у х и н о в. Это значит, что вы подлец.
(Кузьмин бросается на жандармов.)
Г е б е л ь. Езус! Мария! Революция!
Г о с т и. Бунт! Бунт! Бегите!
(Гости разбегаются. Жандармы бегут.)
С т р е ш н е в (Гебелю). Мой полк близко. Я приведу вам эскадрон. Полковник, соберите караул. Ваши солдаты в деревне.
С у х и н о в. Если он выйдет отсюда, все пропало. Наш полк разбросан по деревням. Задержите его.
Л а н г. Бегите!
С е р г е й М у р а в ь е в (хватая пистолет). Стой!
С т р е ш н е в. Я безоружен.
М а т в е й М у р а в ь е в. Сережа!
М а р и н а. Вы не сделаете этого! Вы не убьете его!
С е р г е й М у р а в ь е в. Здесь не дуэль, а судьба бунта. (Стреляет. Стрешнев падает.)
Г е б е л ь (раненый Кузьминым, бежит). Помогите!
М а р и н а. Что это? Что? (Падает на ковер.)
(Вбегает Бестужев и солдаты.)
С о л д а т ы. Муравьев! Муравьев!
Б е с т у ж е в. Марина!
С е р г е й М у р а в ь е в. Я виновен только перед ней, перед ней одной. (Солдатам.) Друзья, революция началась. Пусть неудачи наших товарищей не смущают нас. Один тиран умер, не будем же рабами другого. За свободу и землю, вперед!
С о л д а т ы. Ура, Муравьев! Ура, вольность. Где Гебель? Бей его! Бей!
(Сергей Муравьев, Сухинов, Кузьмин и солдаты уходят.)
М а т в е й М у р а в ь е в (Бестужеву). Я останусь с ней. Идите.
ЗАНАВЕС
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Ковалевка. Конец села. Занесенная снегом кровля. Плетень. Холмы и поля. Ночь. Степан и Грохольский.
С т е п а н. Эк, прихватило. Все лицо обледенело. То сляка, то мороз.
Г р о х о л ь с к и й. Лицо? Уж и говоришь ты, Вологда. Водочки бы, согреться. Да у шинка часовые стоят, не пустят. Строг уж очень Сергей Иванович. А ведь русский трезвый - одна дрянь. Как напьется, мысли высокие приходят о вольности и прочем таком.
С т е п а н. На то и бунт. В шинке-то кто не бунтовал. Никак идут, слава тебе, господи. Чать, уж четвертый день в походе. Их высокоблагородию и вздохнуть не дают: и туда и сюда, и думай за вас. Было б за кого! А то пьяницы, шинки оберегаем. Сынки шутовы. Два офицера да трое рядовых сбежали, как медведей прихватило. Будто им и смерти не будет. Придет, голубчики, никого не обойдет. Хари-то, видно, генералу под кулак подставить охота. А уж я, оченно вас благодарим, отвык при Сергее-то Ивановиче. Вона экой гвардеец идет, чтоб его разорвало.
(Входит мушкетер.)
М у ш к е т е р. Ты что стоишь? Чего тебе надо?
С т е п а н. Стою, стало быть, не падаю. Где нализался?
(Входит Бестужев.)
Б е с т у ж е в. Что это? Он пьян?
С т е п а н. Успел, на это мозгу всегда хватает.
Г р о х о л ь с к и й. Увести его, Михаил Павлович? Другим соблазн.
Б е с т у ж е в. Заприте его где-нибудь, пусть проспится. (Мушкетеру.) Ступай.
М у ш к е т е р. А коли я не желаю. Теперь воля. Никаких командиров нету.
Б е с т у ж е в. Нет, пока еще есть. Отведи его, Степан.
С т е п а н. Двигайся. Искровяню.
Б е с т у ж е в. Что ты. Разве можно рукам волю давать?
С т е п а н. За свою обиду, ваше благородие, не трожьте. Двадцать лет терпел. Баста нонече.
М у ш к е т е р. Волю обещали. Подавай волю!
С т е п а н. Иди, дьявол! (Уходит с мушкетером.)
Б е с т у ж е в (вслед им). Ты полегче, Степан. Вот не ожидал от него, точно проснулся человек. Все отлично понимает - и сколько в нем ненависти. Умрет, а назад не пойдет. Прежде все молчал, только на Сережу ворчал за нерадение к хозяйству. Нет лучше русского народа, Грохольский!
Г р о х о л ь с к и й. Когда он пьян?
Б е с т у ж е в. Это наша вина, мы ничего не оставили ему, кроме пьянства. Ну, да скоро этому конец.
Г р о х о л ь с к и й. Что-то вот только никто к нам не присоединяется. Как был один Черниговский полк, так и остался.
Б е с т у ж е в. А вы умереть боитесь?
Г р о х о л ь с к и й. Нет, я тоже пьян, Михаил Павлович, только вольностью. Жил свиньей, может, умру человеком.
Б е с т у ж е в. Страха нет, когда терять нечего... Надо посмотреть, хорошо ли шинок охраняют, иначе откуда он мог достать?
