Упершись лбом в холодное стекло, Илья разглядел, что на темной, припорошенной снегом, некогда уютной веранде нет ни столов, ни стульев, и лишь голые железные конструкции, на которые летом натягивали тент, высятся в ночи, словно скрюченные артритом пальцы. Чтоб тебя! Илья с сомнением оглядел дверь — даже если он очень постарается, разбить хлипким деревянным стулом двойное стекло у него не получится.
Стукнув себя по лбу, Илья полез в карман и, жестом подозвав официанта, показал ему пятитысячную купюру.
Официант удивленно смотрел то на Илью, то на деньги в его руке.
— Очень надо, Вадик! — сказал Илья с нажимом, прочитав имя на бейджике. — Покурю и вернусь.
Жадность взяла верх — Вадик, оглянувшись и удостоверившись, что все в зале, включая гостей и администратора, заняты своими делами, извлек из кармана связку ключей и принялся возиться с замком. «Давай, давай!», мысленно подгонял его Илья, высматривая, не появился ли между гостями в зале парень с татуировками. Наконец Вадик отпер замок — Илья нетерпеливо дернул на себя дверь, отдал официанту купюру и выскользнул наружу.
23
Над головой нависало низкое седое зимнее небо, присыпанное горстью мелких прозрачных облаков. Холодно не было — было на удивление тихо и спокойно. Илья постоял, глядя, как в воздухе тают завитки выдыхаемого им пара, и прошел по деревянному настилу к краю веранды.
Мерцал в ночи Водоотводный канал, на льду которого темными пятнами чернели утки. Стыла на ветру высотка на Котельнической набережной. Перемигивались стоп-сигналы едущих по проспектам автомобилей. Где-то позади, за высокими стеклами ресторана нетрезвый именинник кромсал огромной лопаткой принесенный официантами торт.
На Илью внезапно снизошло тихое умиротворение. Не было ни крепкого высокого парня в вечно накинутом на голову капюшоне, ни женщины в инвалидной коляске, ни ее дяди, смотрящего с фотографии куда-то в канувшую в Лету социалистическую даль… Ни флейтиста, играющего в переходе унылую мелодию Джеймса Ласта, ни писателя Левковского, мечтающего обскакать писателя Булгакова, ни преподавателя физики Семена Чайки, ни перемотанного бинтами актера-неудачника Кирюши, так и не сыгравшего Гамлета… Не было ни светловолосой девушки с тонкими запястьями и карими глазами, ни угловатой рыжей женщины в красном балахоне, ни странного диско-бара с глупым названием и несуществующем адресом…
Были только ночной вымерзший город и огонек далекого самолета, зависшего в воздухе на огромной высоте.
А банка в его руке — просто сувенир, электрический светильник на батарейках, купленный в магазине подарков.
— Может, ты и прав, — произнес за его спиной насмешливый голос.
Илья обернулся — в нескольких шагах от него, на парапете, свесив ноги вниз, сидел Скупщик.
Демон привычным жестом достал из кармана пачку сигарет, выудил одну, сунул ее в зубы. Илья какое-то время наблюдал, как Скупщик поджигает сигарету и с удовольствием затягивается, затем вышел из ступора, сделал пару шагов назад и на всякий случай спрятал банку за спину. Осторожно выглянул за парапет — внизу, примерно в метре от края веранды, виднелся широкий выступ технического этажа.
— У тебя кишка тонка, — выпустив дым, сказал Демон, не глядя на Илью.
Стиснув зубы, Илья взялся рукой за холодный камень облицовки и перекинул ногу через ограждение веранды. Город качнулся перед глазами.
Скупщик наблюдал за ним с нескрываемой иронией.
Илья проглотил подступившую тягучую слюну и, сделав над собой усилие, забрался на парапет. Теперь они оба — он и Демон — сидели по углам веранды, словно живые горгульи на стене старого собора.
— Отдай банку и прекрати этот цирк, — сказал парень в капюшоне. — И пойдем выпьем в баре — у них тут есть крутой коллекционный вискарь.
Илья обхватил банку одной рукой, приноравливаясь, как бы ловчее спрыгнуть вниз.
— Слышь, хорош истерить! Чего ты такой серьезный? Я еще успею вернуть ей талант, — Скупщик по прежнему не двигался, наблюдая за ним из своего угла. — У нее целых шесть месяцев в запасе. Перетерпит до Нового года, а к весне, как начнет искренне страдать и раскаиваться, так я ей талант — хоп! — и верну. Вы потом поженитесь, ты переименуешь галерею в ее честь…
Илья, собравшись с духом, отлепился от холодного камня и прыгнул.
И приземлился на ушибленное колено.
— Черт, — прошипел он сквозь зубы, стараясь не смотреть вниз.
Площадка, на которой он очутился, была залита бетоном и не имела ограждений. Как раз то, что нужно.
— Илюша, не глупи, упадешь! — пропел сверху дурашливо Демон. Он стоял на парапете — темный силуэт на фоне серого неба.
Дав себе несколько мгновений передышки, Илья справился с минутной слабостью и медленно, едва отрывая ноги от бетона, двинулся к углу здания.
Фигура на парапете не шевелилась.
Илью колотило от страха и холода, ладони стали липкими. Перебарывая отвратительный животный ужас, он добрался до продуваемого края крыши и вытянул руку с банкой так, чтобы она зависла над пропастью.
Скупщик уже был рядом — материализовавшись из темноты в двух шагах от Ильи, он не отрывал взгляда от банки, словно загипнотизированный ее ритмичным свечением.
— Уронишь — получишь ата-та! — пообещал Демон с издевкой. В его глазах плясали радужные огненные мотыльки.
Илья стиснул зубы, глянул в лицо, обрамленное капюшоном, и процедил:
— А ты
