в проход нырнуть не успел.
– Стоять!!! – выпалила Маша. Сказано это было негромко, но так хлёстко и страшно, что Саша встал как вкопанный, инстинктивно пригнулся – почти присел , и завертел головой в поисках опасности. Даже под ноги себе на всякий случай глянул. А потом непонимающе оглянулся. Маша подошла, наклонилась к самому уху, и зло прошептала сквозь зубы:
– Ты что, совсем дурак? Ты куда лезешь, а? Или у тебя об условиях встречи оповестили? Ты как с ним «обнюхиваться» собрался? Хочешь от нашего же, от своего офицера пулю получить, болван этакий? Ты понимаешь, как человек на тебя, такого резвого, реагировать должен?
«Ишь козявка какая… Видали мы, знаете ли, карликов и покрупнее!» – обиженно подумал Саша, видя что Мария, прежде чем исчезнуть в кустах, ещё и этакое гаденькое движение сделала, будто собиралась замахнуться да и шлёпнуть его ладошкой по лбу как маленького. А потом понял, что злится исключительно от собственного стыда. На себя злится. Действительно ведь, побежал вперед, идиот восторженный, вместо того чтобы думать. Тоже мне, «Чип и Дэйл, спасатели – вперед!» И не просто ведь в кусты ломанулся, а ещё и с револьвером наперевес. И правда мог бы легко на выстрел нарваться. Парень этот конечно скорей всего без сознания, иначе давно бы себя обозначил, но ведь по-всякому бывает…
Пятно Машиного фонаря, подрагивая, задержалось на сидящей фигуре, поплясало вокруг, потом поползло по земле в обратную сторону.
– Ну, как там? – как можно более бодрым голосом спросил Саша, глядя как девушка выбирается обратно на дорожку.
– Спит наш найдёныш.
– Спит?! – переспросил обескураженный Александр.
– Ну да, спит. – ответила Маша буднично, а потом похоже решила ответить на все возможные вопросы одним махом: – Спит после анти-шоковой инъекции, по реакции зрачков на свет легко определяется. Проспит ещё часов десять – пятнадцать. Ранение в руку, проникающее или слепое – не знаю. Потеря крови, полагаю, умеренная, если бы пуля задела плечевую артерию – умер бы минут за десять. А если жив до сих пор, то и дальше всё будет нормально.
Что такое слепое ранение Саша представлял. Это когда не насквозь, то-есть пуля остаётся внутри, что, строго говоря, не есть хорошо, потому что пулю эту ещё извлекать надо. Всё остальное тоже было более-менее прозрачно. Однако ясности в главных вопросах это никак не прибавило. Например в вопросе «А что дальше?»
– Машк, а что дальше-то?
– Дальше-то? – рассеянно переспросила Маша, будто думая о чём-то своём. – Дальше-то мы нашего найдёныша со всей возможной осторожностью переместим в машину. Пошли. Наган-то убери, тебе сейчас обе руки понадобятся.
Найдёныш спал сидя на земле, как-то очень уютно и по-домашнему привалившись правым плечом к стволу дерева, опустив голову, и вроде бы даже тихо посапывая. Лица его Саша как следует не рассмотрел (да и не пытался), заметил только необычную бледность, то-ли от потери крови, то-ли просто спектр фонарика так цвета искажал. А смотрел Саша вовсе не на лицо спящего, а на левую руку.
«Уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу…» – проскочила в голове дурацкая мысль. А потом ещё: – «Если это умеренная кровопотеря, то какая же неумеренная?»
Левая рука в гармонию мирного сна никак не лепилась, потому что была согнута и прижата к боку, будто лапа динозаврика. По бицепсу рука эта была перемотана какой-то тряпкой, то-ли подкладкой, то-ли фрагментом рубашки, то-ли ещё какой-то импровизацией на тему бинта. Чем была эта импровизация «при жизни» сейчас на взгляд было никак не определить, потому что и повязка, и рукав, и согнутая в запястье кисть были буквально загипсованы бурой застывшей кровью. Да что там кровью – кровищей. А ещё был запах. Скверный запах, мёртвый. Саша даже сразу вспомнил откуда такой бывает, запахи – они всегда близко к воспоминаниям. Лет двадцать назад стоял курсант Тимофеев в наряде по столовой, и выпало ему тогда чистить от брызг мяса большущую колоду, на которой повора рубили туши. И запах от этой колоды – плахи шёл точно такой же.
– Надо бы перебинтовать, но боюсь трогать. Запросто может опять потечь. – пробормотала Маша. И добавила уже погромче: – Давай-ка бери его – и пошли быстрее. Нечего тут больше делать. Подожди-ка. Давай пиджак, а то весь кровью перемажешься.
Самым сложным оказалось найдёныша на плечо взвалить. Не было у Саши опыта перемещения совершенно бесчувственных тел. Пришлось по-борцовски схватить за воротник, присесть, перевалить парня на плечо, и подняться, а там уже дело пошло значительно легче.
– Подожди секундочку… – притормозила девушка пыхтящего Сашу, потом пошарила лучём света по земле. – Всё, двинулись. Я первая.
– Оружие-то его где? – запоздало поинтересовался Саша, представив себе реакцию этого парня, если он всё же отчётся и обнаружит себя в позе барашка на чьём-то плече.
Маша не оборачиваясь молча похлопала рукой по сумке.
По пути к машине санитар-эвакуатор немного упарился, зато и замёрзнуть в зябком ночном воздухе не успел. Шёл быстро, но по возможности мягко, стараясь ношу не растрясти и раненую руку не беспокоить. Успел конечно пару раз вспомнить про то что «старость – не радость» – были времена когда на спор поднял по лестнице аж на десятый этаж одноклассницу Юльку Кашину. Правда Юлька тогда ехала у Саши «на закорках», да и сам он был на третьем курсе – в пике физической формы.
Когда вышли из скверика и спустились по ступенькам, Маша фонарик выключила и убежала вперед.
«А подстелить-то ведь нечего.» – вспомнил Саша, услышав жестяной звук открываемой дверцы. – «И чехлов нет. Измажем заднее сидение кровью. Пиджак что ли подстелить изнанкой вверх? Или нет, лучше водолазку снять и подстелить, она всё равно уже кровью запачкана…»
Однако Мария открыла не заднюю дверь, а багажник, вернее задний отсек внедорожника «Зюзи». Саша хотел было удивиться, но пока переводил дыхание, уже услышал ответ:
– Полиция на боевом взводе. Остановят на блоке, заглянут в салон – что ответим? А без причины машину обыскивать вряд ли будут. – и, сбросив сумку, принялась помогать. – Сажай его сюда. Теперь закидывай ноги. Аккуратней…
– Маша, так что дальше? – повторил Саша сакраментальный вопрос, как только найдёныш со всеми доступными предосторожностями был уложен на пластиковый пол багажника. Всё ещё восстанавливая дыхание, оглядел площадь на предмет случайных свидетелей загрузки в багажник бездыханного тела. Дыхание восстанавливаться не спешило, то-ли от изъянов физической формы, то-ли от волнения. Зато на плазе вроде бы никого не было, во всяком случае Саша никого не увидел. Посмотрел на девушку, и по её реакции понял что она, скорей всего, тоже никакой угрозы
